Якудза из другого мира. Трилогия (СИ) - Калинин Алексей - Страница 101

Новый удар сотрясает тело. Я загнал боль в подсознание, но догадываюсь, что в теле мало осталось целых костей. Старик с металлическими кулаками очень хорошо знает своё дело.

– И удаляю.

Новый удар.

– А ты издыхаешь… Всё честно, хинин. Всё без обмана.

Новый удар. И вспышка в глазах.

– Ты ни на что не годен без своих сикигами и своего костюма. Ты всего лишь дерзкий пацан.

Новый удар. Откуда же он знает?

В ушах давно уже раздается шум. Как будто я нахожусь в металлической будке, а по крыше лупашит дождь. Сквозь этот шум доносится голос старика, который продолжает вещать о моей слабости. И ещё один голос…

Далекий и слабый он пытался донести до меня какую‑то очень важную мысль. И я сосредоточился на нем. Всё равно я ничего больше не могу сделать. Старик медленно убивал меня, разбивая кости и растирая в пыль сухожилия. Я же слушал…

– Просто… поверь… в себя…

Всего четыре слова. Четыре слова, которые сказал Норобу на ход ноги.

Просто поверь в себя…

Как тут поверишь, если ни руки, ни ноги не держат? Как обрести равновесие души и тела?

Как?

Сука! Игорь! Как‑как… Да каком вверх!

Ты тащил Киоси на закорках, сквозь боль и темноту! Тащил и не хныкал, а теперь… Теперь ты должен вытащить двоих взрослых – отца и мать Изаму Такаги. Они невидимыми тенями повисли на плечах и если их сейчас не вытянуть, то…

– Я… – тихо шепнули губы.

– Что? Ты что‑то пытаешься сказать? – тут же остановился старик. – Ты к маме хочешь?

Его окровавленный кулак застыл в нескольких сантиметрах от моей груди.

– Я узнал…

– Чего ты там бормочешь?

– Я узнал, что у меня…

С каждым новым словом в тело словно бы вливалась живительная сила. Всё происходило как в старинной русской сказке, когда герой пил живую воду. Я не знаю, откуда эта сила бралась, но был рад ей неимоверно.

– Чего ты там узнал?

– Есть огромная семья…

Два человека с татуировками веточек сакуры на лице. Они словно стояли рядом и смотрели на меня. А я не мог их подвести. Не мог!

– Да ты бредишь, идиота кусок! Ладно, позабавил ты меня, но пора заканчивать…

Как только моё сердце остановится, так сразу же сдетонирует экзоскелет. Я утащу с собой старика на тот свет, но вот я вовсе не хочу туда пока сам отправляться.

– И тропинка…

Я перехватываю металлическую руку, летящую мне в лицо.

– И лесок…

Другой рукой наношу удар в челюсть старика. Он отлетает прочь, но тут же вскакивает и начинает плести мудры.

– В поле – каждый колосок!

Я отталкиваюсь лопатками и прыжком поднимаюсь на ноги.

– Ты должен умереть, хинин!

– Солнце, небо голубое…

Я уклоняюсь от одного шара, от другого. Пригибаюсь, когда надо мной проносится огненный хлыст. Ловлю на Земляной Щит три огненные стрелы.

– Это всё моё, родное!

В глазах старика появляется проблеск страха. Он снова бросается в атаку и его сокрушительные удары начинают сыпаться со всех сторон. Но куда бы он не ударил, там его встречает подставленный блок.

– Это Родина моя…

Старик дико завывает, когда мой удар ногой заставляет его взлететь в воздух.

– Всех люблю на свете я!

Я выставляю вверх кулаки и превращаюсь в каменное изваяние. На верхушку этого изваяния шлепается позвоночником падающий старик. Раздается хруст.

Тело старика падает возле моих ног. Удар пяткой в висок завершает бой.

– Победил Изаму Такаги! – провозглашает мрачный голос. – Попрощаемся с ним до новой встречи.

– Ничего личного, лжехинин, – просто бизнес, – говорю я подергивающемуся телу прежде, чем в мою шею втыкается дротик со снотворным.

Могли и не втыкать – я и сам упал бы без чувств.

Как же воняло…

Да‑да, именно вонь и разбудила меня. Пахло так, как будто кони договорились со свиньями срать в одном месте, а на верхушку этой коричневой пирамиды поместили меня.

Я приоткрыл один глаз и заметил мельтешение огромной навозной мухи. Постепенно зрение прояснялось и вот уже вместо мухи стали проступать очертания моего дорогого и незабвенного учителя Норобу. Мне показалось странным, что он был одет не в своё обычное кимоно, а затянут в темно‑зеленую одежду. Да и повязка на голове напоминала бандану.

Этакий престарелый спецназовец.

Он что‑то делал с моим телом. Краем глаза я заметил легкую вибрацию кончика акупунктурной иглы, торчащей из груди. Дальше подрагивали ещё несколько верхушек игл.

– Здарова, атец! – просипел я.

– Ого, уже начинаешь разговаривать? Да ты прямо‑таки демон, – раздалось со стороны. – После такого не меньше пары дней только приходят в себя.

Голос Мизуки. Что? И она здесь?

Я попытался повернуть голову, но сделать это не получилось. Голова была зафиксирована жестко. Похоже, что медицинским воротником.

– Как я здесь очутился?

– Как обычно – тебя выбросили из машины, – ответил Норобу. – Я бы ещё и переехал разок для верности.

– Это понятно… Ты же меня очень любишь и уважаешь…

Норобу покачал головой. Он встал, вздохнул и неторопливо отправился в свою комнату. Послышалось хмыканье Мизуки.

– Зря ты так. Ведь он решил отправиться за тобой.

– Куда за мной? На «Черное кумитэ»?

– Именно. Он зажег Смертельную Цепь Кудзи‑Кири. Отдавал тебе все силы всё это время, и с догоранием последней курительной палочки поехал бы мстить за погибшего ученика.

– Чего зажег?

– Малыш, ты так и не вспомнил? Или не знаешь, что есть такая цепь из палочек благовоний? Каждая палочка имеет своё значение кудзи‑кири. Поджигающий эту цепь вдыхает благовония, думает о том, за кого собирается отомстить и собирает воедино весь опыт прожитого цикла. Сэнсэй ещё и помогал тебе, находясь незримо рядом. Как только догорела бы последняя палочка, то…

– А много осталось?

Мизуки появилась в поле моего зрения с одной третью палочки, на подставке которой было видно слово «Абсолютность». Последняя палочка…

– Во как… Сэнсэй… Ну ни хрена же себе… А я там последнее кумитэ выиграл…

– Последнее? Малыш, я бы не была так уверена. Тут пока ты спал, тебе пришло очередное смс, – Мизуки взяла мой телефон и продемонстрировала текст записи.

Через две недели на той же платформе. Будет новый бой.

– Чего? – вырвалось у меня, когда попытался приподняться на локте. – Он в конец охуел?

– Да, но не беспокойся, малыш. Оябун решил сделать тебе подарок. Он видел последний бой и видел, как тебе было тяжело. Не совсем понятно – почему ты выиграл, откуда взялись силы, но явно в тебе скрыто больше, чем ты показываешь. И для нас ты ценный кадр. Поэтому мой отец, господин Сато, решил заплатить оставшуюся часть долга за твоих родителей и сейчас они укрыты в безопасном месте.

Хоть какая‑то радостная новость.

– Вот это здорово! Спасибо!

– Ну, не совсем спасибо – деньги ты вернешь… со временем. Но сейчас важнее укрыть твоих родителей от возможного гнева комиссара. По нашим сведениям – он поставил очень большую сумму на твой проигрыш.

Во как. Я не сдох и ударил по карману Мацуды. День становится всё лучше и лучше.

– Когда я смогу увидеться с родителями?

– Как только поднимешься и залечишься. Не хочешь же ты предстать перед ними в таком плачевном состоянии?

– Ты права. Не хочу.

– Не тревожься, малыш. Комиссару ни за что до них не добраться. Они в таком месте, куда таракан без разрешения не прошмыгнет.

Я посмотрел на Мизуки. Она кивнула в ответ и улыбнулась. И в её улыбке промелькнула такая жалость, что я невольно задумался – а всё ли у меня на месте?

– Скажи, я… я целый? У меня ничего не оторвано?

– Да всё с тобой нормально. Только переломанный весь. Мне тоже непонятно, как ты победил старика, а после ещё стоял до попадания дротика? Что у тебя за сила такая?

– Жить хотел, – буркнул я.

– Оно и видно. Зря комиссар с тобой связался.