Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 86

Днем от Матиаса пришла sms. Первым побуждением Андреаса было стереть ее, не читая. После всего, что рассказал Кронберг, Андреас не мог думать о нем без содрогания и отвращения. Но он все-таки прочел.

“В 11 вечера у Бельведера в Центральном парке”

Андреас мрачно смотрел на sms. Что еще понадобилось Кронбергу? Неужели он думает, что Андреас и впрямь захочет с ним встретиться? Он что, полный идиот? И почему вдруг вечером в Центральном парке? Да еще sms… Они никогда не обменивались sms, предпочитая мессенджеры. И Матиас почти никогда не был инициатором переписки. Может быть, один-два раза не больше. И вот - sms.

После того, как Андреас вышел, точнее, вылетел из номера Кронберга, он был уверен, что больше ни разу в жизни не встретится с этим человеком. Даже близко не подойдет. Его трясло при одной мысли о Кронберге. Нет, не из-за того, что именно Кронберг стал виновником той автокатастрофы. Но из-за его чудовищного эгоизма, бездушия и немыслимой лжи. Кронберг даже не скрывал, что ему было плевать на Антона, превратившегося в беспомощного калеку, лишившегося рассудка. Кронберг жалел только о себе: о своей смазливой физиономии, о том, что его заставили ухаживать за несчастным парнем вместо того, чтобы наслаждаться жизнью. Он не скрывал, что бросил на произвол судьбы беспомощного юношу, и ему было плевать, что с тем сталось. А после этого он залез в постель – нет, не в постель, а в душу и сердце Андреаса и откровенно пытался изгнать оттуда любовь к Антону. Он лгал Андреасу в лицо, что Антон мертв, он поливал его грязью, не стеснялся показывать интимные фотографии. Он, бросивший Антона, обвинял в этом его собственную мать, а ведь он поступил куда хуже, чем она! И он вел войну на уничтожение матери, сына которой превратил в калеку! Теперь он уничтожал ее семью, пытался захватить контроль над семейным состоянием…

У Андреаса все это не укладывалось в голове. Он не находил слов, которыми можно было описать то, что Кронберг делал и в чем ни капли не раскаивался. Андреасу казалось, что человек просто не может быть способен на такое. Даже самый низкий, самый подлый, самый бесчестный, отвратительный…

Омерзительное ядовитое существо, полное зловония – вот чем была подлинная сущность Кронберга. Скрытая под красивой, но бездушной глянцевой оболочкой.

Андреас не помнил, как добрался до своего отеля. По пути он зашел в какой-то бар, где выпил две двойных порции виски. Одну за другой, залпом.

В номере он скинул пальто, и как был, в костюме и ботинках, рухнул на кровать. Ему было все равно. Он чувствовал себя так, словно из него высосали все силы. Высосал Кронберг. Да, он более чем готов был выполнить данное Кронбергу обещание немедленно уехать. В Нью-Йорке его больше ничто не держало. Жизнь и так пошла под откос. Из-за любви к человеку, который оказался вовсе не человеком, а ядовитой тварью.

Господи, каким же он был идиотом! Кронберг ведь не скрывал, какой он есть на самом деле… Именно такой: циничный, жестокий, бессердечный, способный на любое предательство, на любую ложь. Почему Андреас в нем видел что-то другое?.. Более того, видел в нем другое даже сейчас, после этих чудовищных откровений? Только потому что во время секса Кронберг казался другим?

Алкоголь погружал Андреаса в болезненный полудрем. Он думал, что как только проснется, то сразу забронирует билет в Вену… Кронберг был прав: ему надо улететь.

Но Андреаса разбудил звук sms.

И снова его охватили сомнения. После первого порыва не реагировать на послание и никуда не идти, ему стало казаться, что, возможно, Кронберг сказал не все. Но что еще он мог сказать? Поведать о каких-то других своих отвратительных поступках? А эти поступки у него были, Андреас не сомневался. И все же… Все же Андреас чувствовал, что ему нужно еще хотя бы раз посмотреть в глаза этому… существу. Увидеть в них… или ничего не увидеть. Задать единственный вопрос: «Почему??» Пусть даже ответом будет холодное: «Потому что я такой».

Кронберг убил жившего в его сознании призрака Антона Вальковского. Чтобы самому превратиться в призрака. Что за судьба у Андреаса: жить в мире призраков?

Так он провел в мучениях и сомнениях оставшееся до вечера время. Впрочем, билет до Вены с пересадкой в Париже он себе заказал. На утренний рейс Air France.

И вечером он решился. Сел в такси и теперь шел по безлюдным аллеям Центрального парка. Пустынный парк казался Андреасу темным миром, населенным чудовищами, затаившимися в глубине аллей, среди кустов и голых деревьев. Далеко впереди был уже виден освещенный Бельведер (судя по всему, это был именно он, но Андреас впервые в жизни был здесь). Андреас шел на этот свет, словно это была его последняя надежда во тьме, окутавшей жизнь…

Сильный удар сбил его с ног, еще один удар оглушил его, а в кисти правой руки что-то хрустнуло, ее пронзила дикая боль, перед глазами Андреаса вспыхнули, разлетаясь в черном нью-йоркском небе, яркие звезды… А затем все погрузилось во тьму.

***

В это самое время Матиас входил в номер Бреннана в “Ритц-Карлтоне”, откуда открывался вид на Центральный парк с его вечерними огнями. Вообще-то у Бреннана здесь же, на Манхэттене, была квартира, и тоже с видом на Центральный парк. Но Том никогда не водил в нее любовников, предпочитая встречаться с ними в отелях.

Еще подъезжая к отелю, Матиас набрал номер Тома. И тот быстро ответил.

- Привет. К тебе можно? - невинным тоном поинтересовался молодой человек.

- Я не один, - похоже, Том долго репетировал эту фразу.

- Да, мне говорили, - небрежно обронил Матиас. - Так к тебе сейчас можно?

В трубке воцарилось молчание.

- Это срочно? - в голосе Тома появились нотки неуверенности.

- Не так чтобы очень. Просто сейчас рядом проезжаю.

- Куда направляешься? - тут же спросил Том.

- Хм, думал навестить пару знакомых парней…

- Тебе что… - Бреннан умолк.

Было ясно, что он хотел сказать. “Тебе что, мало траха с Фелнером?”

- О’кей, cозвонимся завтра, - лениво проговорил Матиас.

- Подожди, - голос Тома дрогнул. - Заезжай ко мне.

- Как скажешь.

- Но я не один.

- Да, ты уже говорил, - с той же ленцой в голосе обронил Матиас и отключился.

Поднимаясь в лифте, он придирчиво осмотрел себя в зеркало. На его красивом лице появилась хищная улыбка.

У дверей номера Тома стоял охранник.

- Вас ожидают, мистер Кронберг, - произнес он, открывая перед Матиасом дверь. Тот кивнул и вошел в номер: спокойный, расслабленный, безмятежный. Том в темно-синем шелковом халате сидел на диване, а рядом с ним был тот самый австриец - в махровом халате. Том сидел неестественно прямо, его рука покоилась на плече Риддла. Он старался выглядеть уверенно, но тщетно. Риддл смотрел исподлобья, рыжие волосы были взъерошены. Матиас с удовольствием отметил про себя, что выглядел новоявленный любовник Тома Бреннана жалко и нелепо.

Матиас приближался, не спеша, походкой модели на подиуме. Он был воплощением элегантности и легкой небрежности: черная короткая приталенная куртка, узкая белая рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами так, чтобы был виден небольшой кулон на груди, легкий шелковый шарф, перекинутый через шею, очень узкие темные джинсы, подчеркивающие красивую фигуру и мягкие ботинки из кожи великолепной выделки. Светлые волосы были тщательно уложены, но прядка волос как бы невзначай выбивалась, придавая образу легкую романтичность.

Кронберг выглядел принцем, вошедшим в свои покои и обнаружившим в них посторонних. Все в его облике говорило о том, что хозяин здесь именно он, а Том Бреннан и уж тем более Клаус Риддл попали сюда по недоразумению.

Том невольно поднялся. Матиас подошел к нему и с чуть капризным видом чмокнул в губы. Затем посмотрел на Риддла так, словно только что его заметил и перевел удивленный взгляд на Тома, будто вопрошая: “А это еще кто?”

- Мэт, познакомься, это Клаус, - проговорил Том.