Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 80

Нет, Матиас не боялся. Точнее, боялся, но не за себя. Он клял последними словами Андреаса за то, то тот все-таки прилетел в Нью-Йорк. Сейчас, когда разразилась буря, Андреасу следовало быть как можно дальше. В Австралии, Новой Зеландии. Да хоть в Антарктиде, лишь бы подальше.

Матиас ходил взад-вперед по роскошному люксу Four Seasons, затем плеснул себе виски, уселся в мягкое кресло, сделал пару глотков. По жилам разливалось тепло, расшалившиеся нервы успокаивались. На самом деле он и впрямь стал слишком нервным. А он должен быть максимально собранным. И никакой паники. Никакой.

Матиас подошел к большому зеркалу на стене. Внимательно осмотрел свое отражение. Его лицо со светло-русой, спадающий на лоб челкой было по-прежнему глянцево красивым. Эта красота была слишком правильной, застывшей, в ней не хватало жизни. Жили только серо-голубые глаза, смотревшие холодно, алчно, по-волчьи, но где-то в их глубине таилось что-то плачуще-беззащитное. Очень глубоко - так, что увидеть это мог только сам обладатель этих глаз и никто больше. Разве что Андреас.

Матиас улыбнулся, обнажив идеальные, белые зубы. Сначала холодно и высокомерно, затем мягко и приветливо, потом нагло и вызывающе, после чего беззаботно и легкомысленно, игриво, многозначительно, нежно, страстно… Но все эти улыбки были безжизненными. Улыбки красивой куклы.

- Все в порядке, - заявил он своему отражению – Я по-прежнему красив. Все в моих руках. И в моей заднице.

Он взял телефон. В который раз прочитал сообщения Андреаса о том, что он в Нью-Йорке и хочет встретиться. И набрал номер. Но не Андреаса, а Скелтона.

На сей раз абонент был доступен. В трубке раздался низковатый голос Скелтона.

- Где вы? - спросил Матиас.

- Там же где и вы, Кронберг. В Нью-Йорке. Прилетел на час позже вас.

- Понимаю. Не можете со мной расстаться.

- Хм, отчасти мой прилет связан и с вами.

- Что такое?

- Вам это знать не положено, Кронберг. Впрочем, не беспокойтесь, вашему положению ничто не угрожает.

- Я не могу дозвониться до Бреннана, - в голосе Матиаса помимо его воли зазвучали нервозные нотки. – Где он?

- У вас и впрямь чутье, - заметил Скелтон. - Том встречался с Фелнером.

- Что? – голос Матиаса изменился. – Они встречались?

- Да, представьте себе, целый час катались в лимузине по Манхэттену. О чем они говорили – мне неизвестно.

Серо-голубые глаза Матиаса превратились в узкие, злые щелки.

- Где сейчас Бреннан? – резко спросил он.

- А, вы, кажется, ревнуете, - насмешливо заметил Скелтон. – Говоря откровенно, повод для беспокойства у вас есть.

- Он с Фелнером? – обычно бесстрастное лицо Матиаса исказилось гневом.

- Нет. Мне докладывали, что, судя по их физиономиям, они расстались, так ни о чем не договорившись.

- Где сейчас Бреннан? – снова процедил сквозь зубы Матиас.

- Развлекается с одним австрийским музыкантом. Неким Клаусом Риддлом. Представьте себе, этот Риддл был любовником столь обожаемого вами Фелнера и прибыл в Нью-Йорк вместе с венским оркестром. Так вот, мистер Бреннан возжелал с ним встретиться. Сейчас они ужинают в одном из ресторанов на Манхэттене, а после… У мистера Бреннана забронирован номер в «Интерконтинентале».

- Ясно, - теперь голос Матиаса звучал бесстрастно. - Что ж, пусть замечательно проводят время. У меня свои планы на вечер.

- Кронберг, - в голосе Скелтона появились озабоченные нотки. – Надеюсь, вы не будете устраивать что-то вроде скандала …

- Я разве похож на сумасшедшего, Скелтон? – язвительно спросил Кронберг.

- Нет. Но вы слишком непредсказуемы. И это меня беспокоит.

- Могу вас успокоить: я не стану портить шефу приятный вечер.

- Что вы задумали, Кронберг? – недоверчиво спросил Скелтон. – Вы ведь определенно что-то задумали.

- Скоро узнаете, - хмыкнул Матиас. – Ведь ваши люди следят за мной, не так ли?

***

От всех последних событий у Тома просто снесло крышу. Вся прежняя его жизнь, беззаботная и легкая, полетела к чертям. На него свалилась куча проблем, связанных с событиями вокруг его жены, его корпорации, наконец, вокруг его фактического каминг-аута, и он оказался к этому совершенно не готов. У Тома захватывало дух от происходящего, его одолевал страх как у человека, впервые прыгнувшего с парашютом. Он чувствовал, что Мэт – циничный, хладнокровный, по-змеиному умный – нужен ему как никогда. Но одновременно в Томе рос и страх перед Мэтом. Он все больше боялся, что станет так же зависим от этого парня, как прежде был зависим от сильного отца, а затем от собственной жены с ее волей и всесокрушающим напором. Пусть Мэт сейчас никак не пытается ограничить власть и свободу, до которых Том, наконец, дорвался, но что дальше? И 47-летний миллиардер чувствовал, что его одолевают детские страхи.

Да, Мэт был ему необходим. Но Тому хотелось убедиться в своей независимости. Доказать самому себе. Сначала Том пытался сделать это очень просто: заказывал себе парней из эскорта. Само собой, парни были умелыми в постели и своими сексуальными умениями не уступали Мэту, даже в чем-то его превосходили. Но Тому важно было не это. Он хотел почувствовать свободу решительно ото всех. В первую очередь от Мэта. И ему было важно увидеть, как Мэт на это отреагирует. Нет, он не приводил этих парней в свой дом, он находился с ними в другой квартире, куда обычно приводил своих любовников и любовниц. Но Мэта однажды пригласил на завтрак, где присутствовал и эскортник. Якобы для того, чтобы обсудить срочные вопросы. Мэт тогда явился как ни в чем не бывало: в костюме от Brioni, с идеально повязанным галстуком, такой же идеальной укладкой, благоухающий дорогим парфюмом. Том тоже старался вести себя как ни в чем не бывало, но пристально следил за Мэтом. Эскортнику было все равно: этот парень явно повидал слишком многое, чтобы чему-то удивляться.

За столом Том откровенно заигрывал с экскортником, улыбался ему, обсуждал их секс минувшей ночью. Он ожидал от Мэта проявлений ревности. Втайне желал, чтобы тот закатил скандал. Или, на худой конец, изображал бы оскорбленное достоинство.

Но ничего подобного не произошло. Мэт вступил в оживленный диалог с эскортником, расспрашивая его обо всем. Ну, разве что расценками не поинтересовался и телефончик не попросил. Мэт демонстрировал живой интерес при полном отсутствии ревности. Так что Том сам стал ощущать приступы ревности и даже стал чувствовать себя лишним за столом, где инициатива полностью перешла к Мэту, выглядевшему как всегда нагло, уверенно и беззаботно.

После этого Том не повторял подобных экспериментов. Он понял, что Мэта таким не прошибешь. Но все равно ему нужно было убедить себя в собственной силе. И, отправляясь в Нью-Йорк на встречу с Фелнером, Том держал в голове шальную мысль: затащить проклятого музыкантишку к себе в постель. Именно Фелнера. Потому что тот был влюблен в Мэта. И потому что Мэт втайне был влюблен в Фелнера.

Встреча в лимузине на Манхэттене имела именно такую цель: флирт с Фелнером. Но разговор с самого начала пошел не так. Том понял: Фелнер никогда по доброй воле не ляжет с ним в постель. Фелнер не был продажной тварью. Упрямый. Порядочный. Вызывающий уважение. И злость. Желание уничтожить. В его присутствии Том чувствовал себя подавленным. Ему как будто не хватало воздуха. Он охотно задушил бы Фелнера прямо в лимузине. Но надо было действовать осторожно. Фелнера следовало проучить так, чтобы у него навсегда отпала охота преследовать Матиаса.

Идея лечь в постель с любовником Фелнера Клаусом Риддлом была довольно странной. Во-первых, Мэт вообще не знал этого Клауса и, скорее всего, даже не подозревал о нем. Во-вторых, Фелнер нисколько не дорожил связью с Риддлом, это было очевидно.

Но Тому нужно было сделать хоть что-то. Не для того, чтобы что-то изменить в реальности, а просто для себя. Он знал, что Риддл завербован людьми Скелтона и фактически стал осведомителем службы безопасности Brennan. И знал, что это не столько из-за денег, сколько из-за обещания, что сотрудничество с Brennan поможет Риддлу избавиться от соперника в лице Мэта. Далекого, но от этого не менее опасного.