Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 20

Некоторое время Андреас пребывал в растерянности. Чувствовал он себя по-идиотски. Он был тут впервые, не знал местных правил и нравов… Может быть, здесь так принято? Он то пялился на экран, где два парня в коже лихо разделывали третьего, то косился на парня слева, который по-прежнему не обращал на него внимания. Да на Андреаса здесь вообще никто не обращал внимания. Фетишисты тусовались, ходили туда-сюда мимо, Кронберга нигде не было видно. Андреас устал держать руки поднятыми. Он и не заметил, что тот парень пропал. Наконец, Андреас послал мысленно всё к черту и вошел в темный проем, в котором исчезало большинство парней. Там был небольшой лабиринт, подсвеченный красноватым светом, разделенный решетками, изобилующий маленькими отсеками, где стояли скамейки или обтянутые кожей кровати. В лабиринте было полно парней, ходящих туда-сюда, трогающих друг друга, занимающихся сексом. Андреасу было противно. Для него секс всегда был чем-то очень интимным. Заниматься сексом вот так, прилюдно, под взглядами десятков похотливых глаз… Нервы музыканта не выдержали. Он решил уйти, ему было отвратительно здесь находиться. Но тут взгляд его упал на темную плотную занавеску, в этом подвале. Что-то заставило его зайти за эту занавеску. Там, в трех отсеках, разделенных решетками, стояли слинговые качели. Двое из них были заняты, и в одном из парней, лежавших на качелях, Андреас узнал Кронберга.

На нем были латексные шорты с открытой задницей и поручи. Он покачивался на слингах - эффектный, вызывающий наглый - в более чем откровенной позе, широко раздвинув ноги и заложив руки за голову. В задницу лежавшего рядом парня вводил руку крепкий мужчина в сбруе. У Матиаса партнера не было. Увидев Андреаса, он улыбнулся, провел языком по губам и махнул ему рукой, на которой было то самое кольцо. Это кольцо подействовало на Андреаса как магнит. Он мгновенно оказался рядом с Кронбергом, излучавшим самоуверенность, похоть и… что-то еще. Андреас не понимал, что именно.

- Все-таки пришел? - прищурившись, спросил Матиас.

- Да. Я пришел поговорить с вами.

- Здесь не говорят, а трахаются, - заявил Кронберг. - Отфистуй меня, тогда поговорим.

- Что? - весь поджался Андреас.

- Ты что, вчера родился? - Кронберг смотрел на него с вызовом и даже с каким-то презрением. - Моя задница просит кулака. Вставь мне.

Андреас замер.

- Что, никогда не делал фистинг? Давай, попробуй! У тебя же ладонь узкая, музыкальная. Как раз то, что мне надо. Не всё тебе на рояле играть, поиграй на моем сфинктере, - с наглой ухмылкой продолжал Кронберг.

Андреас нерешительно посмотрел на свои тонкие руки с длинными пальцами.

- Брезгуешь? - презрительно ухмыльнулся Кронберг. - Могу перчатки дать. У меня есть. Да и не переживай, я подмылся.

- Это обязательно? - спросил Андреас.

- Да, - безапелляционно заявил Кронберг. - Или делаешь мне фистинг или валишь отсюда.

Андреасу показалось, что он беседует с сумасшедшим. Больше всего ему хотелось сию минуту уйти из этого мерзкого места, не видеть физиономии Кронберга и его взгляда, который казался пронизывающим даже в полумраке лабиринта страсти.

- Ну так как? - испытующе глядя на него, спросил Кронберг. - Сунешь свою музыкальную кисть в мою горячую задницу?

От этих пошлых замечаний Кронберга Андреаса передернуло. Но Андреас понял, что если уйдет, то до конца жизни не простит себе…

В конце концов, ему часто приходилось растягивать партнеров, это обычное дело. Но фистинг как секс… Это было совсем другое, к чему Андреас никогда не стремился и не был готов. Преодолев отвращение, он протянул правую руку, вытянул указательный палец и осторожно стал вводить его в задницу Кронберга. Тот схватил левую руку Андреаса и прижал к своему упругому плоскому животу.

- Нравится? - прошептал Кронберг. - Тебе нравится?

Да, Андреасу неожиданно понравилось. Он немного надавил ладонью на упругий живот, почувствовав пульсацию молодого, красивого тела, лежавшего прямо перед ним. И даже не заметил, как ввел в Кронберга сразу два пальца, но у того на лице не дрогнул ни один мускул, лишь глаза продолжали сверлить Андреаса пристальным взглядом.

- Четыре сразу, - потребовал Кронберг.

- Что?

- Четыре пальца, говорю! Да! Да! Вот так! Ммм… Даааа, - застонал Кронберг, закатывая глаза.

Андреас незаметно и неожиданно для себя тоже возбудился. Отвращение, которое он испытывал, исчезло бесследно. Его рука, раздвигавшая тугие, шелковистые стенки, ощущала жар молодого тела, по которому то и дело пробегал трепет боли и наслаждения. Кронберг лежал, закусив губу и закрыв глаза, его картинно-красивое лицо было неподвижно и напоминало лицо мертвеца. Андреас все глубже входил в него узкой кистью, но неожиданно Кронберг застонал, глаза его широко раскрылись, он резко подался вперед.

- Стоп, - хрипло выдохнул он. - Стоп! Хватит! А… ах!

Кронберг застыл глядя на Андреаса каким-то странным взглядом: потерянным, виноватым и в то же время полным желания.

- Возьми меня, - проговорил он, отчего-то содрогаясь. - Возьми меня, прошу!

- Здесь? - Андреас бросил взгляд по сторонам, почти физически ощущая кожей похотливые взгляды бродивших по темному лабиринту мужчин.

- Да, здесь. Здесь и сейчас! - Кронберг произносил это сквозь зубы, с непонятной яростью.

Андреаса разрывали противоречивые желания. Ему не хотелось заниматься сексом под чужими похотливыми взглядами. Но в то же время его безудержно влекло к Кронбергу. Этот странный парень, который вначале ему совершенно не понравился, который казался неживым манекеном, холодным и бесчувственным, теперь был совершенно другим. Он как будто полыхал изнутри желанием, он смотрел на Андреаса почти умоляющим взглядом, и тому казалось, что это не просто похоть, что Кронберг хочет, чтобы его взял именно он, Андреас.

“Ерунда, - твердил себе Андреас. - Это просто похотливая, ненасытная тварь. Он раздвинет ноги перед любым приглянувшимся ему парнем”.

Но взгляд Кронберга притягивал его словно магнитом. Так они смотрели друг на друга, не двигаясь с места. А затем Кронберг с кошачьей грацией спрыгнул со слингов, мягко опустился на колени перед Андреасом, заглянул ему в глаза с преданностью и даже обожанием и осторожно взял в рот его член. Андреас ошалело смотрел, как Кронберг осторожно, нежно, почти благоговейно посасывает головку, ведет кончиком горячего, влажного языка по бороздке и берет все глубже и глубже в рот. Это был совсем не торопливый, механический минет, это было нечто совсем другое, заставившее Андреаса забыть обо всем. Даже о том, что он прилюдно занимается сексом.

Чем глубже забирал его член Кронберг, тем больше сознание Андреаса заволакивалось туманом, в котором был только он и этот странный парень, который то казался мертвецом, то начинал полыхать страстью, то изрекал пошлости, то наполнялся трепетной нежностью, то говорил “нет”, что затем неожиданно сказать “да”. Андреас опустил голову и видел, как Кронберг, сося его член, время от времени поднимает на него глаза. Прежде жесткие, стальные, они были теперь полны преданности и нежности. А мягкие, ласковые руки двигались по бедрам Андреаса, и тот чувствовал на пальце правой руки Кронберга металл того самого кольца, которое привело его сюда. Все это вместе заводило Андреаса все сильнее и сильнее. Его тело стало содрогаться, чувствуя приближение оргазма. Но Кронберг вдруг крепко обхватил пальцами основание его члена и замер. Андреас, вцепившись в его сильные, мускулистые плечи, тоже застыл, его глаза были широко раскрыты и устремлены на Кронберга. А тот стремительно выпрямился, неожиданно легко вскочил на слинги и широко раздвинул ноги.

- Давай, - требовательно сказал он, протягивая Андреасу презерватив, - давай. Я хочу, чтобы ты сделал это. Вошел в меня. Со всей силы. Я хочу, чтобы ты сделал это. Сейчас. Здесь.

В голосе Кронберга звенел металл, взгляд снова стал острым, сверкающим, пронизывающим. По телу Андреаса пробежала дрожь. “Он точно псих, - промелькнуло где-то на периферии сознания. - Псих и конченая шлюха”. Но голос разума был заглушен волной желания, с головой накрывшей Андреаса. Он стремительно надел презерватив и резким движением вошел в Кронберга. Несмотря на то, что в Кронберге уже побывала рука Андреаса, тот казался по-прежнему узким и таким же горячим. Его гладкое мускулистое тело содрогнулось, взгляд стальных глаз буквально впился в Андреаса, заставляя того отпустить все тормоза и вторгаться, вторгаться, вторгаться в упругую, жадную плоть, жаждавшую его, именно его и никого другого. “Почему? - снова мелькнуло на периферии сознания. - С чего я это взял? Он же готов подставить свою задницу любому!” Но почему-то в эту минуту Андреас ощущал, что этот парень хочет его и только его. Что он готов отдаться только одному Андреасу. Что только он, Андреас, способен вызвать трепет и содрогание этого роскошного тела, заставить эти стальные глаза смягчить взгляд и смотреть с упоением и обожанием. Иллюзия, всего лишь иллюзия, но она казалась Андреасу прекрасной. Он снова почувствовал приближение оргазма, и на сей раз никто и ничто его не сдерживало. Кронберг смотрел на него уже сумасшедшим взглядом, надрачивая свой член. Они одновременно забились в оргазме. Андреас, совершенно ошалевший, видел, как Кронберг выплеснул белесую струю себе на живот, в то время как его самого накрывали одна за другой мощные волны наслаждения, заставляющие забыть обо всем.