Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 17

Андреас, который в присутствии Кренца сначала робел, но потом очень быстро взбадривался, хотел ответить своему директору что-нибудь язвительное на тему задниц, но в это время словесный понос Бреннана, наконец, иссяк, раздались вежливые аплодисменты, а Кренц, не теряя ни секунды, чуть ли не за шиворот поволок своего подопечного представляться главному спонсору.

— Мистер Бреннан, добрый вечер! Это так приятно, что вы прилетели сюда, в Берлин… — Кренц говорил, как всегда, с напором, обрушив на Бреннана поток любезностей и откровенной лести, которую тот принимал со снисходительно скучающим видом.

При этом стоявший рядом Андреас заметил, что Бреннан не столько слушает Кренца, сколько поглядывает на него. Такие взгляды Андреасу были хорошо известны. Изучающие, оценивающие. Эти взгляды везде одинаковы: что в затрапезном гей-баре, что на светском приеме. Между тем вблизи Бреннан понравился Андреасу еще меньше, чем издали. И дело было не в том, что он был слишком уж лощеным, а в сочетании неприкрытого самодовольства и похоти, которые буквально исходили от Бреннана. Стоявший рядом с Бреннаном красавец-манекен вблизи казался еще более неживым. Красивое лицо походило на маску. Вот только глаза… Он бросил на Андреаса всего один взгляд, казалось бы, совершенно безразличный, но Андреаса этот взгляд как будто прошиб током. Андреас опустил глаза и снова заметил на руке незнакомца кольцо с черным камнем. Черт! Теперь, с близкого расстояния оно еще больше походило на то кольцо, что когда-то принадлежало ему самому… Волнение Андреаса усиливалось, и ему стоило невероятных усилий сохранять видимую безмятежность.

— Позвольте, мистер Бреннан, представить вам одного из, бесспорно, самых талантливых пианистов Австрии, Европы, да и всего мира Андреаса Фелнера. Это солист на концертах в Берлине, поддержу которым оказывает ваш фонд…

— Я слышал о вас, мистер Фелнер, — Бреннан снизошел до снисходительной и отчасти игривой улыбки, обращенной к Андреасу. — Все действительно говорят о вас как о прекрасном пианисте.

— Думаю, это преувеличение, мистер Бреннан, — с приклеенной улыбкой произнес Андреас.

— Ну, отчего же, — Бреннан произнес эти лова слегка манерно, — вы так молоды и так талантливы…

Андреас на мгновение скосил глаза на красавца-манекена. Ему было интересно, как тот отреагирует на откровенное заигрывание своего любовника с Андреасом. Но тот вообще смотрел в другую сторону. Ему, казалось, не было ни малейшего дела до того, кому строит глазки стареющий любитель молодых людей.

— Я очень рассчитываю услышать вашу игру, мистер Фелнер, — заявил между тем Бреннан. — Не уверен, что занятость позволит мне побывать на вашем концерте в Берлине, но я очень этого хотел бы.

Тому, конечно, было плевать на все на свете концерты классической музыки. Он никогда не ходил на них и не собирался. Молодой пианист ему действительно понравился, и в другое время он не отказался бы пофлиртовать с ним. Но в данный момент Тома занимал только Матиас, стоявший рядом.

— Господа, позвольте представить вам моего персонального помощника Матиаса Кронберга, — заявил между тем Том.

Красавец-манекен обернулся, на его лице появилась безжизненная полуулыбка.

Кренц, поприветствовав Кронберга, тут же насел на Бреннана, расточая ему комплименты и зондируя почву насчет финансирования новых проектов. Андреас тем временем шагнул к русоволосому красавцу и протянул ему руку.

— Рад познакомиться, мистер Кронберг, — произнес он.

— Я так же рад, господин Фелнер, — на сей раз взгляд Кронберга не был пронзительным, серо-голубые глаза казались совершенно пустыми и как будто смотрели сквозь собеседника.

Андреасу явно давали понять, что он не вызывает никакого интереса. Он пожал руку Кронберга. Почему-то, ему казалось, что рука этого витринного красавца с пустым взглядом должна быть холодна как лед. Но она оказалась на удивление теплой и мягкой. Это рукопожатие длилось на секунду дольше, чем было следовало. Всего на секунду. Но она была. И говорила больше, чем все пустые взгляды.

И еще: Андреас, пожимая руку Кронбергу, ощутил то самое кольцо на пальце. И снова его посетила мысль, что оно очень напоминает то самое кольцо… Нет, это, конечно, было самовнушение! Как можно на ощупь опознать кольцо, которое держал в руках последний раз лет десять назад или даже больше!

— Вы являетесь помощником мистера Бреннана? — спросил Андреас только чтобы что-нибудь спросить.

— Меня только что назначили, я еще даже не приступил к этим обязанностям, — дежурная улыбка на губах и пустой взгляд сквозь Андреаса.

— Будете заниматься вопросами фонда? — Андреас продолжал изучать лицо красавца.

Пожалуй, такой пустой, бездушной красоты он еще не видел. Казалось, перед Андреасом стоит полая оболочка, внутри которой нет ничего. Ни ума, ни сердца, ни души. Но Андреасу вдруг просто невыносимо захотелось узнать: что таится там, за этой пустотой? Не может же быть, чтобы в человеке была только пустота! Пугающая, безжизненная, никакая.

— Возможно, что и вопросами фонда, — снова дежурная улыбка. — Простите, господин Фелнер, мне нужно идти. Было очень приятно пообщаться с вами.

И Кронберг, даже не глядя на Андреаса, сделал шаг в сторону.

— Постойте! — сказал Андреас, причем эти слова вырвались у него неожиданно для него самого. — Постойте! Мне хотелось бы обменяться с вами визитками.

Кронберг взглянул на Андреаса, и снова на мгновение его взгляд стал пронзительным и сверкающим как отточенный кинжал. А затем снова потух.

— Визитку? — повторил он как будто нерешительно. — Не думаю, что она вам понадобится, господин Фелнер.

И он удалился. Андреас проводил его растерянным и раздосадованным взглядом. Он не понимал, что зацепило его в этом парне, который ему совершенно не понравился. Не кольцо же, в конце концов!

И тут Андреас встретился взглядом с Томом Бреннаном. С того как будто слетела вся любезность и самодовольство. Он смотрел на Андреаса настороженно и подозрительно. Так смотрят на человека, в котором видят опасного соперника.

Андреас сделал вид, что ничего не заметил. Он поймал Кренца, который отошел от Бреннана, и сказал:

— Эгон, ты же можешь всё и знаешь тут всех. Мне нужно узнать телефон Кронберга. Того, что стоял рядом с Бреннаном, его помощника.

— Ты что, хочешь закрутить с ним роман? — подозрительно сощурился Кренц. — Андреас, смотри, если ты разозлишь Бреннана, он доставит нам крупные неприятности.

— Я не хочу ни с кем крутить роман, — устало и раздраженно произнес Андреас. — Просто узнай его телефон. Пожалуйста.

***

Матиас вышел из зала, где проходил прием, и направился к выходу. Сейчас он не был похож ни на одного из прежних Кронбергов: ни на развязного и наглого, ни на приторно-пошлого, ни на холодного и собранного. Он как будто сутулился, взгляд был потухшим, задумчивым.

И тут его окликнули по имени. Он поднял глаза и увидел Скелтона. Тут же Матиас выпрямился, в мгновенье ока превратившись в хорошо знакомого многим Кронберга: непрошибаемого, самоуверенного, наглого.

— Дежавю, Скелтон, — ухмыльнулся он. — Неужели решили мне сделать еще одно последнее китайское предупреждение? Сколько еще у вас этих предупреждений? Или, наконец, решили меня прикончить?

— Послушайте, Кронберг, — невозмутимо произнес Скелтон. — Вы — умный парень и не можете не понимать, что для вас все это кончится очень плохо. Вы разозлили не того человека, которого можно злить.

— Вы тоже умный человек, Скелтон, — осклабился Матиас. — И вы знаете, что мне известно о ваших утехах с миссис Бреннан. Более того, у меня есть видеозаписи. Если не верите, я пришлю вам копии. Поэтому не советую вам меня трогать. Если со мной что-то случится, эти записи будут обнародованы.

— И что? — холодно вопросил Скелтон. — Допустим, у меня есть видеозаписи с вашими утехами в компании мистера Бреннана.

— Это проблемы мистера Бреннана, — равнодушно пожал плечами Матиас. — Мне все равно. Я не скрываю свою ориентацию, и на моей репутации эти записи никак не скажутся. Репутация мистера Бреннана — да, может пострадать. Но мне это безразлично. И репутация миссис Бреннан очень существенно пострадает, если будут опубликованы записи того, как она изменяет супругу. Миссис Бреннан ведь, кажется, позиционирует себя как борец за нравственность и семейные ценности, не так ли? А еще если будут опубликованы данные о ее жизни в России… Скелтон, вам известны эти данные?