Второй шанс 6 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 43

Но я с большим нетерпением ждал появления Бобкова. И вот он наконец сменил Картера за трибуной. Хорошо выглядит, подтянутый, в отличие от предшественника, чувствуется если не армейская, то чекистская выправка. Костюм отутюжен, ботинки блестят, самое главное, в лице уверенность и, я бы даже сказал, некая снисходительность.

– Добрый день, дамы и господа! – обратился он к присутствующим по-русски и тут же то же самое повторил на английском, чем вызвал аплодисменты собравшихся.

Дальше пошли вопросы, среди которых попадались как интересные, так и немного провокационные. Например, корреспондент «The Wall Street Journal» поинтересовался, почему в СССР не развивается бизнес?

– А что вы понимаете под бизнесом? – ответил вопросом на вопрос Бобков. – Где-то купить подешевле и перепродать подороже? У нас это называется спекуляцией и преследуется по закону. Или из ворованных материалов создать товар и реализовать его по бешеной цене? Такой «бизнес» в нашей стране тоже преследуется по закону. Если под бизнесом вы понимаете частное производство, то должен вас успокоить: в нашей Конституции чёрным по белому написано, что допускается индивидуальная трудовая деятельность. Не вижу никаких препятствий к тому, чтобы любой совершеннолетний гражданин этой деятельностью занимался. Более того, сейчас в нашей стране прорабатываются меры по упрощению регистрации и налогообложения частного предпринимателя. Так что такой вид бизнеса у нас в стране будет только развиваться и, надеюсь, он сможет закрыть те ниши, где у нас ощущается дефицит определённых товаров или услуг.

– Почему вы не допускаете продажи в вашей стране товаров из США и Западной Европы? – спросила молодая женщина в белом юбочном костюме, представившаяся журналисткой телеканала NBC.

– Потому что нам это невыгодно, – парировал Бобков. – Для развития нашей экономики более интересна закупка технологий, предприятий по производству товаров народного потребления и переработки сырья. Об этом мы, кстати, говорили на встрече с вашим Президентом.

– Почему в СССР запрещают произведения ваших диссидентов?

Это был вопрос от корреспондента «The New York Times». Филипп Денисович чуть заметно вздохнул. Для него, насколько я знаю, это была близкая тема, уж он-то с этими солженицынами и прочими синявскими в своё время поработал весьма плотно.

– Потому что большая часть этих произведений не имеет никакой художественной ценности, – сказал он, пожав плечами. – А также потому, что некоторые произведения несут в себе явно клеветническую составляющую на нашу страну, советский народ и руководителей государства. Смысл этих произведений – взять какой-то легко проверяемый факт, как правило трагический, всячески его обмусолить, а затем преподнести уже явно выдуманную информацию. Впрочем, должен вас успокоить… Некоторые произведения будут переизданы. Это не так называемые вами диссиденты, а, например, Борис Пастернак. Пусть наши граждане почитают его книги. По итогам продаж посмотрим, популярны ли у нас в стране такого рода произведения.

Вопрос от представителя баптисткой радиостанции из Пенсильвании, естественно, носил религиозный подтекст.

– Мистер Бобков, почему в вашей стране притесняют церковь и верующих?

– Вы серьезно? – совершенно искренне удивился тот. – У вас есть факты такого «притеснения»? Да, церковь у нас в стране отделена от государства. У них своя жизнь, у нас своя. Гражданин имеет полное право, закрепленное, кстати, в Конституции, верить в кого угодно. Хоть в Иисуса, хоть в Аллаха, хоть в Будду. Так же имеет право посещать соответствующие церковные мероприятия и храмы. Никакого преследования со стороны власти он иметь не будет. Если граждане хотят у себя в городе или деревне открыть церковь, то я лично не вижу никаких к этому препятствий. Пусть подают соответствующую заявку в местный Совет, её рассмотрят и будет вынесено соответствующее решение. Конечно, строительство, если такое состоится, должно быть увязано с градостроительным планом населённого пункта. Оптимальным решением скорее будет считаться возвращение церкви ранее экспроприированных зданий. Пусть на свои деньги реставрируют, обустраивают и украшают. Конечно, это не должно касаться зданий, имеющих историческую ценность. Всё же такие здания являются собственностью всего советского народа независимо от конфессиальной принадлежности. Так что со свободой совести в СССР, уверяю вас, нет ни малейших проблем.

– Все мы знаем, что выборы в СССР, где всего одна партия, коммунистическая, являются пустой формальностью, – заявила журналистка «LA Times», представившаяся как Элизабет Трюфо. – С вашим приходом к власти не планируется ввести настоящие демократические выборы и развить многопартийную систему?

– Я так понимаю, вы сейчас в качестве сравнения намекает на выборную систему США? Так вот, дорогая мисс… или миссис, судя по обручальному кольцу? Так вот, дорогая миссис Трюфо, мы не расходуем сотни миллионов долларов на предвыборные кампании, как это делается у вас. У нас нет парламента с враждующими фракциями, многопартийной системы, «жёлтой» политической прессы, пошлых избирательных шоу… СССР является демократическим государством, только в нём наличествуют институты не представительной демократии, как на Западе (парламент, партии и так далее), а прямой демократии – Советы депутатов разного уровня. Те, кто заявляет, что выборы в СССР безальтернативны с единственным кандидатом, просто либо не понимают, о чём они говорят, либо беспардонно лгут. Очень многие употребляют слово «демократия», не вдумываясь в то, что это слово означает. А всё довольно просто. Демократия дословно – народовластие, то есть власть народа. Во-первых, несмотря на то, что КПСС считается у нас правящей партией, в любом выборном органе существуют квоты, сколько там должно быть коммунистов, сколько беспартийных, рабочих, инженеров, крестьян, интеллигентов, учёных, педагогов, медиков, женщин, мужчин и так далее. Какая уж тут безальтернативность? Во-вторых, как правило, в трудовых коллективах проводится выдвижение кандидатов согласно этих квот, их обсуждение и выбор наиболее достойных для участия в дальнейших выборах. Фактически невозможно назвать выборы, когда единственный кандидат выбирается на единственную должность. Скорее можно сказать, что выборы в СССР проводятся в несколько этапов, заключительный из которых можно назвать всенародным утверждением. Даже выборы Генерального секретаря ЦК КПСС нельзя назвать безальтернативными. Сначала Политбюро и ЦК рассматривают несколько кандидатур, причём, скажу вам честно, не без борьбы между различными внутренними группировками, а затем на пленуме ЦК избирают Генерального секретаря. Но и это ещё не всё, так как все решения Пленума, ЦК и Политбюро считаются легитимными только после утверждения Съездом КПСС, куда собираются представители коммунистов со всей страны.

Филипп Денисович промочил горло водой из стакана. А журналистка, воспользовавшись паузой, не замедлила этим воспользоваться.

– Но у вас в стране жёсткая однопартийная система – никто и помыслить не может о том, чтобы создать какую-то ещё партию кроме КПСС. Ну а те, кому в голову приходит такая идея, быстро оказываются на Колыме или во рве с пулей в затылке. У вас жёстко преследуют любое инакомыслие. За любое мнение, отличное от единственно правильного – Колыма, подвал Лубянки или психиатрическая больница.

– А вам напомнить, сколько в США политзаключённых? Напомнить про «охоту на ведьм», развязанную сенатором Джозефом МакКартни? Да, при моём предшественнике случались перегибы, но чтобы за инакомыслие давать пожизненные сроки… А что вы скажете насчёт резни в Джонстауне? Все ведь слышали эту историю? А я напомню, только подам это под другим соусом. С 18 на 19 ноября 1978 года в этой колонии на территории Гайаны были расстреляны, зарезаны и отравлены 918 граждан США. Американские СМИ назвали эту трагедию массовым суицидом. Якобы некий Джим Джонс объявил о своей пророческой способности исцелять и произвёл себя в Иисусы, а затем вместе со своей общиной «Храм народов» перебрался в Гайану – южную колонию Соединённых Штатов. Причём вступивший в общину не мог добровольно её покинуть. Ренегатство наказывалось смертью и проклятием. Будучи тоталитарной, община нуждалась в самоизоляции, «железном занавесе». Джим Джонс якобы имел «личную охрану», «эскадрон смерти» и «службу порядка». А потом у него, как писали ваши СМИ, началось помутнение рассудка. В этот момент в Гайану приезжает конгрессмен Лео Райан с группой журналистов, чтобы на месте посмотреть, как обеспечиваются права американских граждан в колонии. Во время посещения он раскрывает изуверскую подоплёку, пытается бежать и вывезти группу колонистов, но Джонс посылает погоню, которая расстреливает и беглецов, и конгрессмена. Затем Джонс приказывает всем сектантам покончить с жизнью. Тех, кто не хотел умирать, убивали. Американская армия и ЦРУ попытались спасти сектантов, но появились слишком поздно… Это официальная версия. А что же было на самом деле?