Второй шанс 6 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 24

– Максим, вы действительно талант! Я так рада, что вы обратили на меня внимание!

– А я рад, что вы согласились со мной сотрудничать. Вот, держите партитуры. И кстати, а что мы друг другу «выкаем»? Вы молоды, я чуть помоложе…

– Давайте… давай на «ты», – легко согласилась она, улыбаясь так, как только она может улыбаться.

А в следующее мгновение нахмурилась.

– Я слышал, вы… ты дорого берёшь за свои песни. У меня сейчас…

– Люда, с тебя я ничего не возьму.

– Но почему?

– Потому что ты мне нравишься? Общаюсь с тобой всего ничего, а вижу, что человек ты во всех смыслах положительный. Не говоря уже о том, что ты реально звезда советской эстрады.

– Ой, ну ты скажешь тоже…

Ох уж эти ямочки на её тугих, зарозовевших щечках! Блин, Макс, возьми уже себя в руки, не поддавайся эмоциям, а то, чего доброго, прямо здесь кинешься её раздевать. Тебя дома ждёт красавица-невеста! Конечно, невзирая на все клятвы, думаю, без измен не обойдётся как с той, так и с другой стороны. Одна у меня уже случилась, пусть я и не считал это полноценной изменой. Но не стоит торопить события.

Перед концертом ко мне подошёл какой-то щуплый очкарик, представившийся доверенным лицом первого секретаря Ленинградской областной писательской организации СП РСФСР, поэта Анатолия Николаевича Чепурова. Очкарик пригласил поучаствовать завтра в выездном заседании писательской организации, посвящённой грядущей 35-й годовщине Победы, на правах почётного гостя и, скорее всего, мне будет предложено выступить на тему, как заставить молодёжь читать литературу, посвящённую Великой Отечественной.

– А зачем её заставлять? Просто нужно писать так, чтобы она сама читала, а не только то, что задают в рамках школьного курса. И вообще, не слишком ли я юн для таких собраний? Ведь там наверняка соберутся зрелые писатели, а мне ещё даже восемнадцати не исполнилось.

– Молодой, да ранний! Не хмурьтесь, это шутка. Ведь вы же написали уже несколько ставших, не побоюсь этого слова, бестселлерами книг, вам наверняка будет что сказать. К тому же питание за счёт принимающей стороны, – со значением добавил он.

В общем, договорились, что завтра ровно в полдень за мной в гостиницу заедет машина и повезёт меня в Дом отдыха и творчества писателей, расположенный в дачном посёлке Комарово. Ну, а пока мне предстояло порадовать своими песнями почтенную публику, представленную в первых рядах первым секретарём Ленинградского обкома КПСС Григорием Романовым, начальником управления внутренних дел исполкомов Ленинградских областного и городского Советов депутатов трудящихся Владимиром Кокушкиным и прочими достойными товарищами. На концерте я исполнил «Никогда он уже не вернётся из боя» и «Снегири». А перед выступлением узнал, что гонорар за выступление составит аж 75 рублей! Честно говоря, я прикидывал, что раз уж меня хочет видеть на концерте сам Романов, то гонорар будет как минимум сотни полторы. Да и то, если честно, для меня это не бог весть что.

Нет, я понимаю, что рядовой советский гражданин и таким деньгам был бы рад, для многих это половина средней зарплаты. Но я – можете считать меня зажравшиеся мордой – уже мыслил другими категориями. И потому мог себе позволить широкий жест: объявить со сцены, что гонорар за выступление перечислю в ленинградский Дом малютки. А также добавлю 200 рублей, которые точно не будут лишними.

Моё объявление было встречено, как до сих пор ещё пишут в наших газетах, бурными аплодисментами, переходящими в овацию. Любопытно, что после концерта ещё несколько исполнителей присоединились к моей акции, пожертвовав гонораром, в том числе и Сенчина. То-то нежданная радость у директора Дома малютки! Главное, чтобы деньги не растащили.

Люду я, набравшись наглости, пригласил после выступления на ночь глядя куда-нибудь отужинать, на её выбор, выразив надежду, что она не спешит к маленьким детям. Та рассмеялась, мол, детей у неё всего один сын, ему семь лет, и вообще с ним сейчас бабушка, приехавшая погостить с Украины. И отужинать она не против, причём знает замечательнее место, где её и её гостей принимают с распростёртыми объятиями. И её даже не смущает, что могут пойти слухи, будто она крутит с молодым дарованием.

– А муж?

– Да что муж? Со Славой мы уже развелись, Стас Намин за мной сейчас ухаживает, говорит, замуж возьмёт, но я ещё подумаю, – усмехнулась она. – Только ты про Намина пока никому, договорились?

Меня так и подмывало спросить, правде вы ли слухи о её романах с Романовым (каламбурчик) и певцом Захаровым, но язык так и не повернулся. Захочет – расскажет сама.

Прежде чем покинуть БКЗ «Октябрьский», где проходил концерт, Люда при мне позвонила домой, предупредила маму, что с коллегой-музыкантом ужинает в «Интуристе». Вернее, в ресторане гостиницы «Интурист», так что задержится. После этого, вызвав такси, мы и отправились в заведение, куда могли попасть лишь постояльцы гостиницы и имеющие блат, типа моей спутницы. Администратор суетился вокруг нас, напоминая навязчивого комара, усадил за отдельный столик, и тут же прислал официанта. В зале, как я догадался по разговорам и внешнему виду гостей, было немало иностранцев. На нас никто не обращал внимания, видимо, не признали знаменитостей, так, пару раз обернулись, скорее всего, просто удивившись тому, что женщина, хоть и молодая, выглядит всё же постарше спутника.

Вот и хорошо, что не узнаю́т, а то слухи – вещь такая, глядишь, и до Инги дойдут. Доказывай потом, что между нами ничего не было.

Взяли салат из крабов, осетрину под маринадом, бутерброды с паюсной икрой, сёмгу… В общем, получился рыбный день, вот только в отличие от тех рыбных дней, что бывали в моём детстве в школе, то, что ставили нам на стол, невольно вызывало обильное слюноотделение. К рыбным блюдам в самый раз пришлась бутылка белого вина.

Сам не знаю, чего я хотел от этих посиделок с Сенчиной. Наверное, всё-таки больше наладить дружеские отношения, чем затащить её в постель. Хоть она меня и возбуждала как женщина, но, пожалуй, морально я пока не был готов сделать столь решительный шаг. Да ещё где-то глубоко внутри себя побаивался, вдруг она мне откажет? Это стало бы ударом по моему самолюбию. Ну и мыслишка, что изменять своей девушке нехорошо, тоже периодически напоминала о себе.

А вот как поступить, если она сама начнёт делать недвусмысленные намёки? Не успел я додумать эту мысль, как Сенчина неожиданно побледнела, я проследил за её взглядом и увидел приближающегося к нашему столику не кого иного, как Стаса Намина.

Как он здесь оказался? Случайно или выследил нас? Сейчас этот вопрос уже казался второстепенным.

– Стас…

Люда начала было вставать, но Намин, положив руку ей на плечо, заставил её опуститься на место.

– Я не понял, это что такое?

– Это мы ужинаем после концерта, посвящённого Дню Советской армии и Военно-морского флота, – спокойно пояснил я, откладывая вилку в сторону. – А вы что подумали?

– Что я подумал?! А что я мог подумать, когда моя… Когда моя женщина, – с нажимом произнёс он, – сидит в ресторане с каким-то сопляком?

Ого, горячая армянская кровь! Я уже хотел было ответить что-нибудь резкое, но Людмила меня опередила:

– Стас, прекрати! И вообще это не какой-то сопляк, а Максим Варченко, и между нами нет ничего, просто человек пригласил меня поужинать после концерта, в котором тоже принимал участие. Господи, Стас, неужели ты думаешь, что между нами может что-то быть? Я же лет на десять его старше!

– Да по нему и не скажешь, – окидывая меня оценивающим взглядом, пробормотал Намин.

– Ну не знаю, сами только что меня сопляком назвали, – сказал я, спокойно глядя ему в глаза. – Но я бы на вашем месте так не рисковал.

– Ты мне угрожаешь, что ли?! – начал снова заводиться он.

– Стас, успокойся! – повысила голос Люда. – Максим не только песни сочиняет, он ещё и чемпион мира по боксу…

– Среди юниоров. – добавил я.

– Но всё равно… Так что прекращай тут устраивать истерики, а то вон люди уже в нашу сторону смотрят.