Шейх (СИ) - Ангелос Амира - Страница 33

С жадным нетерпением жду, когда Талия продолжит свой рассказ, но едва женщина собирается вновь вернуться в воспоминания прошлого, мы слышим какой-то шум с улицы. Резко вскочив на ноги, Талия бежит к входной двери, а я следую за ней. Буря почти затихла, ветер уже совсем слабый. Возле дома стоит высокий крупный мужчина, Талия бросается ему на шею с радостным с криком:

- Бурхан! Наконец-то! Боже, как я рада, что с тобой всё хорошо. Места себе не находила… Мужчина сжимает её в объятиях, и я понимаю, что это её муж. Стою позади, сглатывая ком в горле, глаза щиплет от слез, которые сдерживаю с трудом, настолько трогательна эта сцена воссоединения.

- Я не нашел ее, - глухо произносит мужчина, понурив голову. Все его тело застывает, словно скованное болью.

- Она дома! – восклицает, почти кричит Талия, обнимая мужа. - С ней всё хорошо, она сама вернулась домой…

Мужчина вдруг закрывает лицо руками, покачнувшись.

- О Аллах, ты не представляешь, как тяжело было мне идти сюда… Я хотел умереть в этой буре. По дороге сюда мы увидели настоящую бойню, страшное зрелище, где не осталось ни одного живого… Подумал, что она могла попасть в эту резню, едва не умер на месте… Это было самое тяжелое возвращение домой.

- Все прошло, все хорошо! Нафиса играет с Дильшат, и очень ждет твоего возвращения. Да, познакомься, это наша гостья, Виталия. Наши имена так похожи, - улыбается женщина. – Эта девушка помогла Нафисе вернуться домой, они успели добраться до бури. Теперь они как сестры…

Почему-то я вздрагиваю на последних словах. Но взяв себя в руки, улыбаюсь мужчине.

- Здравствуйте.

Мужчина делает шаг ко мне, сжимает мою руку в своих крупных ладонях, и, наклонив голову, что-то говорит по-арабски.

- Это молитва, о счастье и удаче, которые он желает тебе, – объясняет мне Талия.

- Ваша дочь спасла меня, мы помогли друг другу, - говорю Бурхану.

После того как он заканчивает молитву, решаю оставить супругов наедине, сказав, что хочу навестить своего «друга». Мне есть что сказать ему…

Мужчина, охраняющий Кадира, при моем приближении кивает мне и уходит, – видимо решив предоставить мне возможность остаться наедине с «другом». Чему я совсем не рада. Я и забыла насколько подавляет меня шейх. Забыла, насколько властная у него харизма. Замираю на пороге, завороженно уставившись на выпуклые мышцы груди и живота, которые напрягаются и расслабляются, пока Кадир дремлет, дыша глубоко и ровно, полусидя, привалившись к стене. Он обнажен по пояс, его грудь перебинтована. Неяркий свет углубляет бронзовый цвет кожи, мерцает на гладких могучих плечах. Не могу отвести взгляд от мощных ключиц, от поросли темных волос от соска до соска. Левое плечо тоже перебинтовано – видимо его еще и туда ранили. Но даже такой, беспомощный, в бинтах, Кадир выглядит опасным хищником, настолько мужественным по своей сути, что при одном взгляде на него у меня перехватывает дыхание.

Волна жара, проносится по всему телу, ошеломляя меня.

Надо взять себя в руки. Мне предстоит непростой разговор с шейхом. Но мозг отказывается соображать четко, слишком переполнен хаотичными мыслями, эмоциями.

Обхватываю себя руками, как всегда в моменты самых сильных переживаний. Стараюсь не смотреть на голую грудь шейха. Перемещаю взгляд на руки. Ведь они не относятся к анатомическим дета­лям, вызывающим бурные эмоции.

Но только не эти. Его руки, загорелые, с длинными пальцами, сильные, чувственные, вызывают непрошенные фантазии, о том, как дотрагиваются, гладят, ласкают.

- Ты так соскучилась по мне? – раздается хрипловато насмешливый голос, и я так пугаюсь, что делаю резкий шаг назад, врезаюсь в стену, больно ударившись спиной.

- Осторожнее, Виталия. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

- Я в порядке.

- Пришла навестить меня? Я тронут твоим вниманием. Забавно, правда? Совсем недавно я сам держал тебя в клетке. А теперь мы поменялись ролями.

Синие глаза горят огнем, скользят по моей коже, обжигают… Внутри растет безотчетное желание убежать отсюда. Мне начинает вдруг казаться, что платье, которая дала мне Талия, слишком облегающее…

- Ты дрожишь, словно птенец. Ты ведь понимаешь, что сейчас я не могу навредить тебе. Я, наверное, и на ноги то смогу подняться. Так почему ты боишься?

- Потянувшись к небольшому столику, шейх берет с блюда яблоко, надкусывает его. Смотрит на меня насмешливо. Понимает ведь, что здесь он и правда не правитель, а пленник. И все равно уверен в себе и захватывающе красив, мрачной, повелительной красотой.

- Я не боюсь, - делаю максимальное усилие, чтобы голос не дрожал.

- Смотришь на меня так, будто собираюсь тебя съесть. Говори, я устал ждать.

- Я поеду с тобой в твой дворец, как только ты оправишься и будешь готов к путешествию. Буду с тобой… сколько захочешь.

- Откуда такая покорность? Ты и правда удивила меня. Такого я не ожидал. Почему? Почему ты приняла такие решения. Только не говори, что испугалась, когда я едва не умер. Я не поверю. Это будет слишком жалкая ложь. Или может ты решила, что раз спасла меня, то я теперь твой должник? И сам отпущу тебя? Так вот, ты права. Я обязан тебе жизнью…

- Но?

- Но я тебя не отпущу.

- Я не буду лгать, шейх. Я не потому что испугалась за тебя… Хотя смерти тебе не желаю. Спасла… потому что и ты спас меня там, когда на меня напали. Но я устала бежать. Из-за меня погибли люди. Погиб твой дядя.

- Мой похотливый дядя, нанесший мне оскорбление тем, что похитил тебя.

- Да… но он твой родственник.

- Я не буду по нему скучать. 

- Я тоже… Но так больше нельзя. Я поняла, что будет если продолжу бороться с тобой. Ты всех убьешь. Эта семья… это поселение, эти чудесные люди… Мне они слишком дороги. Я не хочу, чтобы они пострадали. Ты можешь злиться, что они не оказывают тебе почести и держат тут.

- Нет, я не злюсь на это. Они меня лечат, дают кров, еду. Они и правда хорошие люди.

- У меня есть еще условие. Мой отец. Ты позволишь мне навещать его.

- Значит, по своей воле, ради удовольствия ты не хотела отдаться мне, но с готовностью жертвуешь собой ради других?

-  Да, жертвую! Какая тебе разница?

- Интересно.

- Так ты согласен или нет?

- Ты предлагаешь мне отличную сделку, красавица. Почему я должен отказаться? Я согласен.

- Хорошо… Тогда завтра я попрошу, чтобы во дворец отправили сообщение. Чтобы приехали за тобой. Как раз ты оправишься. Если можно…

- Что?

- Я бы попросила у тебя еще хотя бы сутки…

- Тебе тут так нравится?

- Да. Мне очень хорошо здесь, не знаю почему. Мне не хочется уезжать.

- Потому что со мной? Не торопишься выполнять условия сделки?

- Нет. Причина не в этом. Да и ты… ранен.

- Я удивлю тебя, если приблизишься.

- Нет, - отрицательно мотаю головой. – Мне пора. Я обещала помочь с ужином.

- Трусиха.

- Ты выглядишь очень грустной и задумчивой, - говорит Талия, внимательно разглядывая меня. Она проворно и искусно расставляет блюда со сладостями на подносе, разливает ароматный кофе по крохотным, изящным чашечкам. – Тебя расстроил твой друг Кадир? С ним все хорошо?

- Да он в порядке… И нет, он не расстроил меня. Мне просто немного грустно, что скоро уедем отсюда. Позволь я помогу тебе с ужином.

- Сейчас, только отнесу это Бурхану в кабинет. У него там пара друзей, они сегодня отдыхают от работы. Так что ужин будет поздним. Но если ты проголодалась…

- Нет, я надеялась на продолжение нашего разговора. Который прервали…

- Хорошо, - улыбается Талия.

Когда женщина возвращается, то начинает чистить овощи, а я помогаю ей. С замиранием сердца жду, когда же она продолжит свою историю.

- Как только я вспомнила о том, что у меня есть дочь, вспомнила адрес, где мы жили, я купила билет и поехала в Россию. Но выяснилось, что мой муж переехал, не оставив никому нового адреса… Я не сдавалась, продолжала поиски, делала запросы по месту его работы. Когда всё-таки смогла узнать где он живёт, прошло ещё два месяца. На седьмом месяце беременности я наконец поехала к нему, но он был не рад меня видеть. Он был в бешенстве, увидев мой живот. Обзывал меня шлюхой, последними словами…