Первое дерево - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 67
- Предыдущая
- 67/137
- Следующая
Линден все ещё не могла сдвинуться с места, пытаясь собрать воедино ускользающие ощущения от разговора с кайтиффином. Где-то подсознательно она понимала, что ему нельзя доверять: в его ауре слишком явно читались коварство и скрытность. И в то же время она не ощущала присутствия злого умысла. Что же её так тревожит?
Она думала, что Финдейл и Вейн последуют за Ковенантом, но те явно ждали её. Глаза юр-вайла слепо глядели в пустоту. Элохим тоже не смотрел на неё, словно пытался спрятать свои мысли.
Понуждаемая их молчаливым ожиданием, Линден подошла к борту, неуклюже перелезла через него и стала спускаться на пирс.
Солдаты уже спешились, и Раер Крист предложил их коней гостям. Бринн моментально взлетел в седло и с помощью харучаев устроил Ковенанта впереди себя. Кир и Хигром тоже — уже сидели верхом, и теперь все ожидали только Линден и Кайла. Не желая задерживать всех, Линден опасливо подошла к лошади, пытаясь успокоить себя тем, что та намного меньше Рысака и, уж конечно, не настолько опасна. Но дело было в том, что она ещё никогда в жизни не ездила верхом. И всё же она заставила себя поставить ногу в стремя и, ухватившись за луку седла, как-то уселась. А в следующую же секунду Кайл уже сидел позади неё.
Раер Крист вскочил на своего коня, а остальных солдаты взяли за поводья. Хоннинскрю и Первая заняли места по бокам кайтиффина, Мечтатель оказался между лошадьми, которые везли Ковенанта и Линден, а Вейн и Финдейл замыкали шествие. И кортеж тронулся.
Экипаж «Звёздной Геммы» молча столпился у борта: они ощущали, что шумные проводы в такой ситуации неуместны — слишком большому риску подвергали себя их посланцы.
По приказу Раера Криста толпа расступилась, и пока процессия двигалась по образовавшемуся проходу, её сопровождал удивлённый говор зевак на языках, большинство из которых Линден не понимала, хотя уже научилась отличать гортанный выговор бхратхайров. Однако несколько выкриков было на языке, очевидно, являвшемся здесь языком интернационального общения, и их она поняла. Этого было достаточно, чтобы судить об общем настроении толпы. Зеваки обсуждали с соседями рост Великанов, хотя клялись друг другу, что видали кой-кого и повыше. Зато харучаи и Финдейл разочаровали их тем, что выглядели как обычные люди. Вылинявшие рубашки и мятые джинсы Линден и Ковенанта им явно не понравились. Они обсуждали и Вейна, находя его не более странным, чем другие обитатели этой части света. Но сколько Линден ни прислушивалась, она не услышала ничего такого, что могло бы её насторожить.
Кайтиффин ехал на некотором расстоянии впереди и указывал дорогу. Вслед за ним они миновали пирс и вступили на саму пристань, вдоль которой выстроились ряды лавок, торговавших всем, что только может понадобиться морякам: парусиной, канатами, шпангоутом, продовольствием и многим-многим другим. А когда провожатый свернул на одну из ведущих к дворцу вымощенных булыжником улиц, Линден увидела, что стоящие вдоль неё лавки разительно отличаются от портовых. Они выглядели намного солиднее, и среди них преобладали оружейные и меняльные. И почти на каждом углу стояла таверна. Большинство зданий здесь были каменными с черепичными крышами; даже самые скромные из них были вычурно разукрашены, что, очевидно, символизировало для бхратхайров преуспеяние и богатство. Улицы запрудили толпы представителей всевозможных национальностей и профессий; одни зазывали, другие покупали — весь город кипел в бурном пёстром водовороте торговли. Воздух пронизывали запахи — от тончайших изысканных ароматов духов и благовоний до запахов конского и человеческого пота.
Полуденный жар давил, как нависший над городом жёрнов, перемалывая все звуки и запахи в мерцающую пелену перед глазами Линден. Единственное, что она ещё слышала, — это топот копыт по булыжнику мостовой. Но как бы ни были оглушены её чувства, её видение помимо воли отмечало то здесь, то там всплески алчности или похоти. Но по-прежнему нигде не чувствовалось ни истинной злобы, ни просто враждебности. Бхратхайры с удовольствием облапошили бы чужеземцев, обобрали бы их до нитки, но не собирались делать этого силой.
Хоннинскрю, не переставая глазеть по сторонам, засыпал кайтиффина вопросами. Один из них привлёк внимание Линден. Как бы, между прочим, он предположил, что, возможно, приглашение во дворец исходило от кемпера, а не от Ранта Абсолиана лично.
Кайтиффин недолго раздумывал над ответом и естественнейшим тоном сообщил:
— Вне всяких сомнений, именно гаддхи изъявил желание познакомиться с вами и помочь вам. Но в то же время его многочисленные обязанности и развлечения полностью поглощают его внимание. Поэтому, предвосхищая его волеизъявление, кемпер, Касрейн-Круговрат, отдал мне приказ встретить вас и пригласить во дворец. Именно подобной предупредительностью кемпер и снискал расположение государя и всех, кто предан государю всей душой. Должен признаться, — добавил Крист с той же тонкой иронией, какая сквозила за всей учтивостью Хоннинскрю, — тех, кто не испытывает к нему расположения, при дворе — считанные единицы. Процветание учит великой любви к монархам.
Линден была поражена. Она чётко ощутила разницу в отношении кайтиффина к гаддхи и его первому министру. А это можно было истолковать лишь как то, что за приглашением во дворец явно стояло что-то помимо официально оглашённой причины.
Но Хоннинскрю продолжал самым светским тоном, словно не заметив этого:
— Касрейн-Круговрат безупречно исполняет свои обязанности кемпера уже несколько столетий, что само по себе факт удивительный. Ведь это тот же самый Касрейн, что заключил песчаных горгон в смерч?
— Ты прав, это он и есть.
— А что означает его имя? Оно широко известно по всему миру, но я никогда не слышал ни одного разумного объяснения.
— О, это довольно просто. Касрейн — имя, данное ему при рождении далеко от Бхратхайрайнии. А вторая часть — прозвище, данное ему уже здесь, ибо оно характеризует основной принцип его искусства. Он великий волшебник, и большая часть его магических деяний основана на кругах. Ведь Рок горгон — не что иное, как круговращение воздуха, смерч, сдерживающий этих бестий внутри себя. А Удерживающая Пески также построена по принципу концентрических кругов. Кемпер может очень многое, но в самых важных случаях он пользуется именно смерчами или различными структурами в форме круга или спирали.
Хоннинскрю перешёл к менее интересным темам, и Линден отвлеклась от разговора и вновь принялась разглядывать пёструю толпу, запрудившую улицы.
По мере того как гости приближались к дворцу, дома на улицах становились все роскошнее. Таверны и лавки встречались реже, и было видно, что товары, продающиеся в них, уже не по карману простому горожанину или матросу. Их место занимали особняки и виллы. В это время дня (только-только миновал полдень) людей на улицах было намного меньше, чем в портовой части города. Но и здесь не было спасения от духоты и запахов нижнего города, так как не было ни малейшего ветерка, а солнце пекло все жарче. Там, где толпа ненадолго расступалась, булыжники мостовой слепили глаза, словно были раскалены добела.
Но вскоре Линден стало не до разглядывания окружающего: её внимание как магнитом приковала выраставшая над ней и закрывшая уже полнеба Удерживающая Пески.
Вот уже впереди показались трое огромных ворот в Песчаной Стене, ведущих ко дворцу. Ворота были сделаны из каменных плит и окованы железом. Но так как основным элементом рисунка оковки был железный шип, то создавалось впечатление, что она сделана не столько для украшения, сколько для защиты дворца от жителей Бхратхайрайнии. Ворота были широко открыты, и сначала Линден даже показалось, что они не охраняются. Но, присмотревшись, она всё же заметила рядом с ними тёмные фигурки.
Кайтиффин направил своего коня к центральным воротам. Въехав в них следом за Хоннинскрю, Линден обнаружила, что Песчаная Стена имеет в толщину, по меньшей мере, сотню футов. Выехав с другой стороны снова на безжалостное солнце, она увидела, что с внутренней стороны Песчаная Стена оснащена бойницами. Но рядом с ними никого не было. Очевидно, процветание народа Бхратхайрайнии считалось лучшей защитой для её правителя.
- Предыдущая
- 67/137
- Следующая
