Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-" - Страница 25

Наконец песня закончилась, и, после нескольких мгновений тишины, когда Билл и Флёр, зачарованно любуясь друг другом, замерли в центре шатра, заиграл оркестр. Некоторые только этого и ждали: многие гости тут же пустились в пляс, вскочив со складных белых стульев. Рон не упустил шанс пригласить на танец Гермиону.

Голова кружилась после бокала «ледяного вина», а руки Рона, лежащие на талии, казалось, обжигали. Когда он прижимал её к груди, Гермиона чувствовала себя счастливой и такой же красивой, как Габриэль Делакур, когда она строила глазки Блэку, а тот ей блаженно улыбался.

Этого ещё не хватало! Две недели подготовки к свадьбе Гермиона представляла, как Рон наберётся смелости и сделает то, на что не решился во время Святочного бала — пригласит её на вальс, но, вместо того чтобы наслаждаться танцевальными па, вспоминала другую парочку.

Гермиона тряхнула волосами и натянуто улыбнулась Рону в ответ на вопрошающий взгляд.

— Я наступил тебе на ногу?

— Нет, нет. Я немного рассеяна, столько людей вокруг.

— Могло быть и поменьше. Понять не могу, какого лешего Флёр позвала сюда Крама? Он был её соперником.

Гермиона ощутила укол обиды. За вечер они с Виктором едва обменялись парой слов, и сейчас он о чём-то мирно беседовал с Гарри. Ну почему, почему Рон продолжал твердить ей на ухо о Краме? Это их танец, их момент. Он должен был стать самым прекрасным на свете, когда не нужны слова — лишь робкие улыбки и понимающие взгляды.

Она уставилась в пространство поверх плеча Уизли, перестав слушать голос Рона и композицию, старательно отыгрываемую музыкантами в элегантных смокингах.

Пятка начинала саднить: неудобные туфли на каблуках натирали кожу. Наверняка появится волдырь. Теперь Гермионе не терпелось избавиться от новых лодочек, сесть за столик рядом с посапывающей матроной, прикрывшейся шляпой со страусиными перьями, и перевести дыхание.

Она выучила чары выправки костей, наложения волшебной шины, искусственного дыхания, но понятия не имела, как решить банальную проблему — избавиться от мозолей.

Последние ноты, финальный аккорд. Она опустила глаза, чтобы не видеть Рона с чуть покрасневшими ушами.

— Душно тут, не находишь?

— Угу, — Гермиона отстранилась от него со странным чувством, похожим на разочарование. Вот только в ком?

— Торт! Торт! — проскандировали близнецы, потянув кузин-вейл к шоколадно-сливочному гиганту, украшенному фигурками фениксов в золотом сиянии. Отовсюду раздались тосты и поздравления.

— Вернёмся на место?

Рон кивнул, но стоило им сделать два шага к столику, как Уизли резко затормозил и потащил Гермиону в противоположном направлении. Она зацепила взглядом спину Виктора, сидящего неподалёку. Вот опять.

— Рон, подожди!

— Я тут вдруг вспомнил! Ведь мы ещё не поздравляли Делакуров. Страшное упущение! Или ещё потанцуем?

Гермиона высвободила ладонь из его пальцев и остановилась.

— Я устала. Давай попозже. Очень жарко.

Рон потёр переносицу и нахмурил брови.

— Принести тебе сливочного пива?

— Было бы здорово, вот только где ты его возьмёшь? Вряд ли твоя мама заказывала его для свадебного фуршета.

— Я найду! — пообещал Рон, ударив кулаком в грудь. — Жди здесь.

— Полжизни за стаканчик фирменного от Розмерты, — сказала Тонкс, услышав его.

— Если дамы просят, — усмехнулся Уизли. — Я скоро!

Оставшись одна, Грейнджер огляделась в поисках Гарри, но в море разноцветных шляпок, воздушных шаров и пены, вырывающейся из бутылок шампанского, найти его оказалось гиблым делом.

— Вы подруга знаменитого Гарри Поттера? — поинтересовался незнакомый маг, перехвативший проплывающую мимо бутылку. Несколько человек обернулись, и Гермиона пожалела, что не приняла Оборотное зелье вместе с другом.

— Извините, вы обознались.

— Да ну? Это точно вы!

— Нет, не я.

Кто-то не к месту заголосил «Одо-герой», и самые «весёлые» колдуны начали подпевать.

Волшебницы собрались с другой стороны шатра. Гермиона привстала на цыпочки, чтобы рассмотреть предмет повышенного внимания женской половины гостей.

Хрустальный шар в руках колдуньи, звенящей браслетами, вызвал у Грейнджер дурноту. Взять хоть Трелони: та ещё шарлатанка, но получать от неё фальшивые предостережения было столь же малоприятно, как и настоящие.

Гарри мог сколько угодно шутить по этому поводу, но выражение его лица на Прорицаниях говорило красноречивее слов. Едва Трелони открывала рот, пахнув на учеников непередаваемым ароматом хереса, как Поттер непроизвольно напрягался.

Гадалка, приглашённая на свадьбу, простирала руки к небу, взывала к Прекрасной Моргане и осыпала хихикающих девушек лепестками роз. Вопросы, на которые она отвечала с загадочным прищуром, не отличались оригинальностью.

— Твой муж будет платиновым блондином, — сулила она, поджигая от свечи очередную ароматическую палочку — сущее преступление в стоявшей духоте. — А ваш жених — великим учёным. Да, да, милочка? Я вижу, вас мучает важный вопрос, возможно, самый существенный в вашей жизни, не стесняйтесь.

Луна, зачем-то перевязавшая салфеткой палец, мечтательно вздохнула.

— Я была бы вам крайне признательна, если бы вы посмотрели в своём шаре ареал обитания морщерогих кизляков.

У стоящего рядом с Лавгуд Ли Джордана от смеха из носа полился лимонад. Выражение лица гадалки знатно повеселило бы Рона и Гарри, но первый ушёл искать сливочное пиво ещё десять минут назад, а второй вообще как сквозь землю провалился.

— Оставим это напоследок. Духи любви сейчас здесь! Они вошли со мной в контакт. Я могу назвать первую букву имени вашего суженого, — потусторонним тоном сообщила прорицательница.

Габриэль, оказавшаяся по правую руку от насупленной Грейнджер, восторженно захлопала в ладоши, подзывая кузин-вейл.

Это ожидаемо привлекло внимание всех особей мужского пола вокруг, включая Ли и Фреда, беззастенчиво оценивающих точёные фигурки француженок. В облегающих тёмно-зелёных платьях они выглядели, как белокурые наяды, а сама Габриэль не уступала по красоте лилиям, составляющим её браслет подружки невесты.

— Кажется, мы попали на небеса, дружище, — проворковал Фред, пихнув локтем Джордана, когда стайка девушек пронеслась мимо них, — средь нас очаровательные гостьи с Елисейских полей: (2) Аврора, Флора и Диана.

Красавицы кокетливо захихикали.

Рядом с ними, пышущими энергией жизни, Гермиона ощутила себя мрачной Персефоной. (3) Что символично, в начале торжества Флёр завязала ей на запястье ленту из маков, разбавленных бусинами снежноягодника.

— Тоже ждёшь очереди, Гермиона? — Джордж Уизли ухмыльнулся, протягивая бокал с искрящейся жидкостью. — Лимонада?

— Спасибо, очень кстати. Вообще-то я не верю в гадания.

— Какой кошмар! И это заявляет волшебница! — он подмигнул, но кислая улыбка в ответ его не обманула. Джордж быстрее «считывал» людей, нежели его братья, вместе взятые. — Тебя кто-то расстроил?

— Есть немного. Неважно.

— Слушай, — деловым тоном сказал Джордж. — В силу нашего близкого знакомства я поделюсь с тобой супер-секретным секретом, — он осмотрелся в поисках «лишних ушей» и, приложив ребро ладони к уголку губ, шёпотом поделился: — Я обладаю сверхъестественными способностями.

Гермиона скептично воззрилась на новоявленного экстрасенса.

— Какими, интересно?

— Хочешь, угадаю, что тебя огорчило? — он прижал указательный палец ко лбу и с заумным видом покусал нижнюю губу. — Так-так. Я вижу… По-моему, я вижу первую букву того, что тебя беспокоит. Это буква «Р». Что бы это могло значить? — протянул Джордж. — Вариантов масса. Это может быть «радуга», «редиска», «ридикюль». Последнее, однозначно, к поездке. А редиски к чему? Знаешь, голову даю на отсечение, что всё гораздо проще. В такой романтический вечер это может быть только буква в имени твоего возлюбленного.

Гермиону забавляли его дурачества, а Джордж продолжал сыпать теориями.

— В нашей семье несколько подходящих кандидатур. Папу мы вычёркиваем. Перси за человека не считаем. Остаётся Фред, Рон, Чарли и ваш покорный слуга. С другой стороны, — почесав затылок, сказал Джордж, — речь может идти о ком-то другом. В именах «Гарри» и «Виктор» тоже есть нужная буква.