Наследник древней силы (СИ) - "Amazerak" - Страница 3

Подбили — это было очевидно, а ещё очевиднее было то, что надо выбираться наружу. Сжимая зубы от боли, потянулся здоровой рукой к задней двери. Мешал солдат с перебинтованной головой. Он еле шевелился. Я нащупал механизм запирания, стал дёргать рычаг, но тот не поддавался. Машина горела. Было жарко, глаза слезились от дыма, кто-то орал, а я не оставлял попыток отпереть люк.

Дверь с грохотом опустилась, я вывалился из задымлённого салона, кашляя и ловя ртом свежий воздух.

Но тут оказалось не лучше. Повсюду стреляли. Взрывались снаряды. Они шуршали в небе и падали, вздымая клочья земли. Ехавший за нами броневик тоже дымился. Людей по близости не было.

Попали в засаду? Где противник? Откуда стреляют? Ничего не понятно. По одну сторону дороги высилась многоэтажка с обвалившимися верхними этажами, по другую — разрушенный кирпичный забор.

Надо куда-то бежать, прятаться, ведь оружия с собой нет. Я вытащил бойца с перебинтованной головой — он всё ещё был жив. Закинул его руку на плечо и поволок к забору, поскольку выстрелы грохотали со стороны многоэтажки. Вдруг раненый обмяк и упал, я завалился на него. Парня подстрелили. Я вскочил и бросился за горящую машину, прячась от пуль, а потом побежал к пролому в заборе.

Что-то зашипело над головой, удар, боль, меня отбросило в сторону.

Я не помнил, как пришёл в себя и как очутился в большом пустом помещении. Рука ещё болела. А если так, значит, я до сих пор жив. Заблудился только, пока бродил по коридорам и цехам. Куда идти, не знал, но куда-то шёл, желая выбраться из-под обстрела.

Вот только вокруг было тихо, и это казалось странным. Когда закончился бой?

Очередной цех, заставленный станками, в стене напротив — брешь, из которой струится свет. Я направился к бреши, надеясь покинуть здание. А когда вышел наружу, то оказался в непонятной местности, сильно отличающейся от той, которую привык видеть последние два месяца.

Под ногами шуршал серый песок, а пасмурное небо освещал тусклый свет. Во все стороны, насколько хватало глаз, простиралась пустыня. Было невероятно тихо, даже ветер не дул. Тишина давила на мозг, а рука почти перестала болеть.

Впереди — человек в длинных одеждах. Он стоял неподвижно спиной ко мне. Я направился к нему. Пока шёл, почувствовал лёгкость, словно моё тело стало воздушным.

Когда подошёл ближе, в голове зазвучал голос. Почему-то я сразу понял, что это голос незнакомца.

— Артём, я ждал тебя, — сказал он.

Я подошёл и встал рядом. Лицо мужчины закрывал широкий капюшон, из-под которого виднелась только длинная седая борода.

— Кто вы? — спросил я, пытаясь заглянуть под капюшон. — Откуда вы меня знаете? Где я?

Как я ни старался разглядеть лицо незнакомца, сделать это не удавалось: его скрывала тьма.

— Ты готов, — произнёс мужчина, не ответив ни на один вопрос. Его голос по-прежнему звучал внутри моей черепной коробки.

— К чему готов? Кто вы?

— Смотри, — мужчина вытянул руку, показывая куда-то вдаль.

Секунду назад там ничего не было, а теперь стояли полуразрушенные высотные дома, утопающие в серых песках. А вокруг по-прежнему царила пустота.

— Что это? — спросил я.

— Этот мир гибнет, — произнёс мужчина. — Ваша сила скоро обратит его в пустыню — пустыню, где не останется жизнь, и где лишь ветер будет гулять по безлюдным просторам. Пустота пожирает ваш мир, и твой путь лежит туда, в эту пустоту. Ты не случайно здесь, Артём. Тебя привела судьба. Тебя привела воля древнего рода.

— Ничего не понимаю, — пробормотал я. Мне стало чертовски страшно: то ли от этого места, то ли от слов незнакомца, то ли от внезапного жуткого осознания. — Где я? Я умер?

— Нет, — незнакомец опустил руку. — Твой путь ещё не окончен.

Порыв ветра поднял и закружил песок, и я закрыл рукой лицо, защищая глаза и нос. А когда ветер стих, над полуразрушенными многоэтажками клубилась чёрная туча. Она медленно двигалась к нам, пожирая небосвод.

— Ты должен пройти этот путь, — сказал мужчина.

— Что всё это значит?

— Поймёшь, когда настанет время.

Незнакомец повернулся ко мне, и я вздрогнул: из тьмы под капюшоном на меня смотрели ярко-фиолетовые глаза.

— Ты — достойный наследник, я вижу это, — незнакомец протянул руку и коснулся моего лба. Меня словно током ударило, и я ощутил, как тело наполняется какой-то неведомой силой, которая пульсировала в каждой клетке моего организма. Ощущение было такое, что меня сейчас разорвёт на куски, а когда я посмотрел на свои руки, обнаружил, что от них исходит слабое фиолетовое свечение.

— Четыре канала открыты, — раздался голос в моей голове. — Четыре пути силы. Распорядись достойно своим даром. А я должен идти, моё сознание слишком давно принадлежит этому миру. Мой путь окончен — твой начат.

Фиолетовый свет в зрачках незнакомца потух, мужчина посерел и стал превращаться в песок, который с порывами ветра улетал в пасмурное небо. Очень скоро незнакомец пропал, а вихри песка продолжал кружиться, за серой пеленой появились человеческие силуэты — то ли тени, то ли призраки. Они приближались, сжимали кольцо, словно желая забрать меня, превратить в такую же тень.

Мои руки светились всё ярче и ярче, остальное тело тоже стало источать свет, а энергия бурлила, вызывая боль. Боль была невыносимой: лицо, руки, живот словно горели огнём. Песок забился в глаза, я ничего не мог с этим сделать. Мир вокруг померк, силуэты исчезли, наступила тьма.

Где-то вдалеке послышались голоса.

— Живые есть? Этот жив? Пульс проверь.

— Нет, этот — всё. Хотя, погоди… Жив! Пульс есть. Носилки сюда!

Май 2025. Великий Новгород.

Когда Эдуард Михайлович вошёл через широкие стеклянные двери в летнюю гостиную, его уже ждали. На одном из диванов сидел полный круглолицый мужчина с лысиной и в очках. У ног его стоял чёрный кожаный дипломат. Гость попивал кофе, но увидев вошедшего князя, торопливо поставил чашку на стол, чуть не расплескав остатки, схватил дипломат, словно боялся с ним расстаться даже на секунду, и слегка поклонился:

— Здравствуйте, Эдуард Михайлович. Прибыл, как вы и велели.

— Здравствуйте, Степан Спиридонович, — князь подошёл и поздоровался за руку, — заждались, наверное? Прошу за мной.

Эдуард Михайлович вышел из гостиной, поднялся на второй этаж по закруглённой мраморной лестнице и направился к кабинету. Степан Спиридонович молча шагал следом.

Кабинет оказался не самым просторным, а массивный книжный шкаф и стол ещё больше сокращали визуальное пространство. Впрочем, тут было довольно уютно. Заперев дверь, князь уселся во вращающееся кресло и сдвинул на край кипу бумаг.

— Присаживайтесь, — указал он на стул напротив. — Рассказывайте: что удалось узнать, каковы результаты?

Мужчина сел и, поставив дипломат, на колени, открыл его, извлёк пластиковую папку и положил на стол перед князем.

— Как вы и просили, распечатал в двух экземплярах. Тут — все данные.

Открыв папку, князь нацепил на кончик носа очки и начал тщательно изучать каждый лист. Его брови были сведены, между ними пролегла глубокая морщина. Просмотрев всё, Эдуард Михайлович сложил бумаги обратно в папку.

— Да уж… — задумчиво изрёк он. — Интересные дела делаются. Ошибки быть не может?

— Нет, — помотал головой Степан Спиридонович. — Мы три раза измеряли. Данные абсолютно точны. Открыты все четыре канала. Общий энергетический баланс около тысячи единиц.

— Много, — князь снова открыл папку. — Тысяча пятьдесят три, — прочитал он. — Солидно.

— Да. Показатель выше среднего.

— Как это объяснить? У него все каналы были закрыты, вы же сами проверяли это. А теперь… — князь недоумённо развёл руками.

— Проверяли, Эдуард Михайлович, раз десять тестировали, да, — подтвердил гость. — У Артёма действительно были закрыты все энергетические каналы. Сейчас мы наблюдаем иную картину. И честно скажу, у меня нет этому объяснения. Случай уникальный. В моей практике подобного не встречалось. Но факт остаётся фактом, — Степан Спиридонович закрыл дипломат и поставил на пол. — Я и сам удивился столь быстрой регенерации. С такими ранениями обычный человек пролежал бы гораздо дольше, а тут — два месяца и как новенький. Не могут нейтралы так восстанавливаться. Для этого нужен хотя бы один открытый канал. На войне с Артёмом что-то произошло. Возможно, повлиял стресс.