ЛВ 2 (СИ) - Звездная Елена - Страница 46

Даже отвечать не стала, лишь взгляд его мрачный выдержала и глаз не отвела.

— Знаешь, Веся… в смысле, хозяйка лесная, ты уж выбери, на чьей ты стороне, и вообще о целях подумай. То ты войну затеваешь, да бой вести нормально не даешь. То навроде и план придумал, да такой, что не пострадает ни один из твоих воинов, но вот ты снова против. И как воевать теперь прикажешь, Веся?

И в чем-то он был прав, определенно прав.

— Знаешь, не стоял бы в избе твоей, не видел бы всего, чем эта ведьма тебя «одарить» пыталась, я бы, может, еще как-то понял жалость твою к ней. Но я стоял. Я видел. Я знаю. А ты хоть на миг, хоть на секунду единую задумалась о том, что будет, если на волю ее отпустить?

Об этом-то я не думала, другое из головы не шло:

— При лучшем для нас раскладе, нежить ее на клочки растерзает, а то и сожрет. И как мне опосля с этим жить предлагаешь?

Аспид на миг глаза прикрыл. Постоял, подышал, шею размял, затем глаза открыл, на меня посмотрел и тихо, очень тихо, совсем тихо взял да и сказал:

— А ты о другом подумай, леса хозяйка, о цене моей, за победу запрошенной. Сопоставь сию цену с процессом деторожательным, да и… сходи, что ли, распашонки повышивай, все толку больше будет!

И огорошив меня этим, зычно скомандовал:

— Начинаем!

Да ко всему прочему и магический зов кинул, я его увидела, а значит прав леший — аспид с магами заодно действует. И не только с магами — Водя мост мигом наладил. А потом прозвучал на весь лес магически усиленный крик Велимиры, и разом, в порыве едином, взревела нежить, взревела и ринулась — туда, мстить. И оно понятно, что не всех тут Велимира умертвила, да только ведуний-то похоже именно она, а три оставшиеся ведуньи всю нечисть Гиблого яра контролировали.

И вот стою я, с трудом устояла вообще, а аспид, помедлив немного, обернулся да и сказал:

— Не бойся, и вины на себя заранее не бери — ловушку от нежити закроют, Велимиру магам верну в целости и сохранности. А вот про ребенка все серьезно, уж прости.

С этими словами аспид первый пошел на мост, его обогнали моровики с бадзулами, анчутки серебристой стайкой летающих плотоядных рыб унеслись вперед, следом вампиры, за ними ауки и оборотни.

А я стояла. Как статуя. Как самая что ни на есть окаменевшая статуя!

Как…

Леший появился рядом как и завсегда неслышно. А вот то, что он каждое слово аспида услыхал, в том даже сомнений не было — один лес ведь на двоих делим.

— «А вот про ребенка все серьезно»… — повторила я слова аспида потрясенным шепотом.

Потому что даже шепот был потрясен.

Мой леший тоже был потрясен и припомнив, повторил слова аспида:

— «Крови — втрое меньше, чем в твоем теле сейчас. Кров — сроком на два месяца менее года».

Помолчал, и проскрежетал гневно:

— Кров сроком на два месяца менее года. Вот оно что! Два месяца менее года это десять месяцев. Время на зачатие, вынашивание и рождение. Это…

И на меня посмотрел друг верный. Я в ужасе, в смятении, в страхе нарастающем на него. Потому как… если бы речь о моей крови шла, вот тогда Лесная Сила бы вступилась, а коли об ребенке слова — защиты и заступничества от нее не жди! Хуже того — Заповедная моя чаща, она уже потенциал аспида оценила, ширину плеч измерила, да добро дала!

— Лешинька, — голос дрожал, — лешинька, он ведь пошутил, да?

— Уже, — мрачно проскрипел друг мой верный.- Нагнал, пошутил, опять догнал и сызнова пошутил.

На меня леший не смотрел, оно и понятно — себя винил.

Вместе ведь решение принимали, но за ним последнее слово было, а он, как и я, о подобном-то и помыслить не мог. Да и а кто бы смог?!

Но теперь-то уж, когда слова сказаны, а обещание дано — мне что делать? За лешинькой, конечно, слово последнее было, но цену приняла я, мне и расплачиваться! Мне. Вот только как? Кров сроком на два месяца менее года, это как понимать? Если бы на всю жизнь, тогда я бы поняла. Страшно мне, чудовищно жутко, принять подобное невозможно, но… ночь с аспидом, это то, что я бы пережить смогла бы. С трудом, с ужасом, но смогла бы. Дитя выносить? Природа поможет, и дитя бы выносила. Но что дальше? Что будет с ребенком? Ведь по всему выходит, что дитя аспид себе заберет! Вот только я не отдам! Никогда ребенка своего, пусть и от аспида, а не отдам никому! И многое для меня и для леса Аедан сделал, оборотней, вампиров, волков, бадзулов с ауками мне сохранил-сберег, и благодарна я за то, за каждую жизнь спасенную благодарна, но ребенком платить не буду! Никогда! И ни при каких условиях!

— Веся, — позвал леший.

А я… я тихо вымолвила:

— Эту цену я заплатить не сумею. Никак. К чертям правила, но это больше, чем я могу дать!

Леший ко мне повернулся и прямо спросил:

— На обман пойдем?

— Другого выбора нет, — ответила с ужасом да с содроганием.

Обмануть того, кто собой рисковал мою нечисть оберегая, да мой лес завоевывая? Обманывать того, кто и сейчас за лес мой борется? А нет у меня другого выбора. Коли меня затребовал бы — отдала бы. Коли попросил жизнь любую спасти — спасла бы. А детьми я платить не стану, ни своими, ни чужими!

— Мы пойдем на обман! — сказала решительно.

Кивнул леший, и напомнил:

— Цена прозвучала и цена была такова «Крови — втрое меньше, чем в твоем теле сейчас. Кров — сроком на два месяца менее года». Вот и выполним, честь по чести, каждое слово исполним. В лесу пусть живет хоть весь год, даже дом ему справлю, коли пожелает. Кровь твою сейчас беречь надобно, в тебе ее немного осталось опосля спасения Агнехрана, но за год нацедим. Ровно треть, как и было указано. И тогда, почитай…

Я его мысль уловила, улыбнулась грустно и его мысль продолжила:

— И тогда без обмана все будет.

— Да, — кивнул мой верный друг, — все без обмана. Все честь по чести. Всю цену выплатим, ни в чем должны не останемся. А опосля — сам из лесу выставлю!

Улыбнулась благодарственно, прошептала:

— Спасибо, лешинька.

— Да не за что, моя то ошибка, ты ведь сразу сомневалась, сомнения были, а вот я сплоховал.

Мы помолчали, и я тихо сказала:

— Лешинька, он мне волкодлаков и вампиров с анчутками бережет. Так что за их кровь своей заплачу, и это справедливо будет.

— Кровь соберем осторожно, — леший уже о справедливости не думал, он к делу перешел, — чтобы не заподозрил ничего. У Гыркулы добудь сосуд, в котором кровь не свернется, да не испортится. И запомни, Веся, что ты магу Агнехрану говоришь, о том аспид неведомо как, но узнает… подумай об этом. Хорошо подумай. И осторожнее будь.

И молча мне клюку передал.

Эту ночь я коротала не с Водей, а с друзьями-соратниками моими верными — ворон Мудрый прилетел, кот Ученый из ближайшего дерева появился, леший рядом сидел, хмуро на другой берег смотрел, лесовики и те подобрались поближе, и ауки — их почему-то пока тут оставили. Но они ждали, забавные нескладные деревянные человечки листвой покрытые, стояли строем (и как только построил?) и ждали чего-то.

Через несколько минут стало ясно чего.

В Гиблом яру, куда ступило мое воинство, вспыхнуло пламя, словно горел кто, или что, и рев уносящейся нежити сменился тишиной, да такой что по спине холодок недобрый пробежал, но вспышка на мосту и все ауки разом вдруг издали адский вой нежити, сумели повторить скрип и грохот ломающихся деревьев, и даже гул земли.

В моем лесу все звери насмерть перепугались!

Совы прилетели, чуть на аук со злости не нагадили, насилу выгнала.

Следом волки явились, да в основном самцы матерые — они решили, что нежить на наш берег перебралась и вот на защиту примчались. Успокоила серых стражей, объяснила, что мост водяной контролирует, а берег по-всякому я, от того переживать не о чем.

А вот потом появилась Ярина. Ей я была не рада, но чаща, возникнув темным силуэтом женщины (никак у Леси моду переняла), остановилась на берегу, да к Гиблому яру потянулась, словно вслушивалась.

— Ярина, — я поднялась,- случилось что?