ЛВ 2 (СИ) - Звездная Елена - Страница 24

— Плохо дело, Веся, много ее слишком, нечисти обездоленной. Хорошо, за Гиблый яр взялись вовремя, будет куда разместить, а иначе сдается мне, пал бы и наш лес Заповедный.

Поежилась я невольно от озноба набежавшего. Мне-то как казалось — лес большой, все поместятся, но леший завсегда дело говорит, и если сказал, значит правда.

— С водяным поговори, — продолжил друг верный соратник преданный, — у болотниц много приемных детей, да только сама знаешь, между русалками да болотниками разница есть. И пока дети, то одно дело, а как подрастут, да сила просыпаться начнет…

Договаривать лешинька не стал, оно и не требовалось — я знала, что будет, когда подрастут русалки и русалы. У них магия болотникам полностью противоположная, они чистую воду призывать начнут, чистую да быструю, такая болота со временем погубит.

— Поговорю, — про себя подумала, что хоть список составляй, чего мне там еще надобно, — да только видела я семьи те, и детей приемных болотники как своих любят, так что…

Настала моя очередь не договаривать, потому как все и так ясно.

Леший призадумался, заскрипел, затрещал корой старой, да и молвил:

— Так из семей забирать и не надобно, детям и так досталось — врагу не пожелаешь, пусть водяной им обучение обустроит.

— А ты дело говоришь, лешинька! — обрадовалась я. — Точно. А как обучение пройдут и магией своей управлять научатся, от того болоту вреда не причинят. Ой, хорошо придумал!

Кивнул леший, а на меня глядит взглядом нехорошим, осуждающим. Да так глядит, что сразу понятно — знал он о беседе с аспидом, знал о том, что разговор тот утаить хотела. И опустила я взгляд, виновато опустила.

— Весь, — хриплым скрежещущим голосом сказал леший, — не за то гневаюсь, что ты меня поберечь хотела, ведь обо мне разговор был, это понятно. Я за то гневаюсь, что лес ты покинула, без защиты осталась!

— Прости, лешинька, — молвила тише порыва ветра.

Помолчал леший, да и молвил:

— Ты, Веся, об одном подумай, мы с тобой этот лес из руин подняли. Этот подняли, и Гиблый яр поднимем. Вместе сдюжим. Мы вместе вообще с любой бедой сдюжим, по-своему, не по уму, а по смекалке, да только это если будем вместе. А без тебя, Веся, рухнет все… И я рухну. Помни об этом, особливо когда обо мне сверх меры заботишься.

Он еще что-то сказать хотел, да только вдруг Ярина позвала спешно, следом Леся — черт примчался, стоит на границе леса Заповедного весь испуганный, дрожит-трясется.

Переглянулись мы с лешинькой, он мне клюку передал, я клюкою о земь ударила, и появился черт перед нами таков, как о нем чащи Заповедные и сообщили — дрожит весь, и трясется. В руках все тот же золотой, что я ему передала, а как перед нами очутился, вовсе на кочку болотную рухнул, колени обнял, дрожит.

Я подошла, осторожненько поганку с проклятием в золотой заиллюзированную забрала, мало ли, вдруг в таком состоянии она и на черта повлияет, да затем и спросила участливо:

— Случилось что?

Черт посмотрел глазами огромными, в медный пятак размером, да и сообщил:

— Облава в Выборге. Магов там — видимо-невидимо. Ведьмака схватили, да не абы кто — сам архимаг Агнехран в городе!

Леший вдруг нахмурился, а я… мне подробностей надо бы. Я и спросила:

— И что? А как? Где схватили-то?

Черта колошматило, словно молнией его било непрерывно, и говорить бедняга мог с трудом:

— Я как в Выборг перенесся — слетела иллюзия. Начисто слетела.

Ого. Я аж присела рядом от изумления. Черти в плане иллюзий мастера известные, и если ведьмы по договору с дьяволами с них еще иллюзию ту могут снять, то маги… Как?!

— Думал все, конец, — черт смотрел на меня так, словно вовсе не верил, что жив остался. — Меня и схватить-то собирались. Магия в воздухе искрилась — глазам глядеть было больно. И тут как гром среди неба ясного слова властные: «Черта этого не трогать». И… не убили меня. Ведьма, а ты глянь хорошенько, а, точно ли цел остался?

Я поднялась, оглядела черта, и подтвердила:

— Цел.

Тот вздохнул с облегчением, а самого трясет, да так что и кочка на коей сидел ходуном ходит.

— Аггггнеххххррррран, — заикаясь, проговорил черт. — Слыхал много, да ранее видеть не приходилось. Страшшшшный!

Это таки да, тут полностью согласна.

Одного я понять не могла:

— А что он там делал-то?

— Да говорю ж — ведьмака схватили! — истерично возопил черт.

Это вот тоже было очень странно — ведьмака так просто не отыщешь. Черт мог. Ведьма могла. А вот маги, или пусть даже архимаг… то странно очень. Совсем странно.

И тут Леся передала, что Савран вернулся, да меня видеть зело желает.

Ну, желает так желает.

Ударила клюкой о земь, открывая тропу заповедную, да и вышел Савран прямо на болота. Содрогнулся, узрев черта и кикимор, с почтением поклонился лешему, мне тоже поясной поклон отвесил, шапку с головы стянув, а как выпрямился, произнес:

— Странные дела творятся, госпожа лесу хозяйка. Подумал тебе то знать ведомо. Был я в Нермине, как и наказала ты, да вдруг откуда не возьмись портал прямо посередь городской площади. Из него маги вышли, да не как маги, а как воины. Вмиг весь город магией накрыло, и правду та магия открыла. На ярмарке, как оказалося, торговцы уважаемые, да уже не очень, для товарного вида товару своего, амулеты иллюзионные использовали, а тут раз — и перестали те работать, и вмиг товар товарный же вид утратил. Разгневались честные покупатели да торговцы, мордобитие устроили праведное. И я бы поучавствовал, да только за магами следил, чтобы стало быть, тебе доложить. И так скажу — искали они кого-то. А во главе них был… раб. Бывший тот раб, что ты себе в услужение забрала, да опосля отпустила.

Почувствовала на себе тяжелый взгляд лешего. Савран же продолжил.

— Оно может и не узнал бы, да тот маг, главный он у отряда был, он мне кивнул, как знакомцу старому. И по глазам я его узнал, точно он — раб… бывший.

Я же смотрела на Саврана и вот о чем думала — купец передвигается медленнее, чем черт. Значит сначала Агнехран с отрядом своим нагрянули в Нермин, а лишь опосля в Выборг. А еще стало ясно, как они ведьмака нашли — они разрушили все чары иллюзий в городе, видимо так и нашли…

И тут вдруг лешинька возьми да и спроси:

— Весь, а где аспид? Не чувствую я его в лесу-то?

— По делам отлучился, — отмахнулась я, о своем думая.

А следом и Савран вопросил:

— Скажи, лесу Заповедному хозяйка, а нельзя ли мне амулет какой, чтобы чары иллюзорные рушить то? Чтоб товар истинный видеть?

— Такого нету, — честно призналась купцу.

Пригорюнился тот, видать впечатлило его, как иные нечистые на руку торговцы с помощью магии наживаются, но уж что есть, то есть.

— Надеюсь, полезен оказался, — намекая, что пора бы ему, сказал Савран.

— Очень полезен, благодарствую, — ответила я, и клюкой о земь ударила, тропу ему открывая.

А купец от чего-то замялся и вдруг спросил осторожненько:

— А вы, госпожа ведунья, сейчас под иллюзией, али как?

И тут поняла я, что стою Веська Веською, в платье черном чародейском, с волосами в косу прибранными, и нет на мне ни шляпы ведьминской, ни плаща устрашающего, да даже носа крючковатого и того нет.

— Эм… — пробормотала замявшись. — А как меня узнал-то?

— Дык по лешему и по клюке, — чистосердечно сознался Савран.

— Это иллюзия! — не менее чистосердечно соврала я.

— Аа, — протянул купец. — Я тогда поспешаю, еще ходку в Нермин надо сделать за сегодня.

— Ступай, купец, доброго пути тебе, — отпустила я.

И едва ушел, тропу заповедную закрыла.

Черт к тому времени уж подуспокоился, трястись перестал, да и вдруг спросил:

— Ведьма, а слышала ты, Агнехран этот, он и в аду побывал.

Удивилась я, да и вопросила:

— Зачем это?

— Из любопытству, — сказал черт. — Говорят молодой тогда был, зеленый, пентаграмму начертал, дьявола вызвал, да в пентаграмме той запер, а сам сходил в ад, осмотрелся… кого спалил, кого подпалил. Вроде искал чегось.