ГД. Книга четвертая (СИ) - Звездная Елена - Страница 46

Но я уже знала одного дракона, который этого не сделал. Однако… я подумаю об этом позже. Гораздо позже. Когда останусь одна. Совершенно одна.

Развернувшись, я отодвинула задвижку, и сообщила мистеру Оннеру:

– Сверните в город, к доктору Эньо, мы заберем мистера Илнера домой.

Мистер Оннер лишь молча кивнул, но вот затем:

– Мистер Уоллан, вы знаете город? Я иду курсом четко на север, к нашему дому, схема города мне неизвестна.

Увы, но мистеру Уоллану она была неизвестна так же. Как, впрочем, и мне. Удивительно, насколько мы оказываемся беспомощными в некоторых совершенно бытовых ситуациях.

– Я могу настроить заклинание пути, оно будет вести напрямую к мистеру Илнеру, но напрямую это через дома и застройки, вам придется объезжать здания, и при этом не терять направления, – сообщила мистеру Онеру.

И в этот момент раздался мелодичный пересвист и конь лорда Гордона, обогнав экипаж, последовал впереди, увлекая наших лошадей за собой.

– Шраму путь известен, – уведомил нас младший следователь.

– У вас… удивительный конь, – со смесью восхищения и в то же время некоторой нервозности выдохнула миссис Макстон.

– Оркская лошадка? – весело спросил мистер Оннер. И не дожидаясь ответа, сказал: – Мисс Ваерти, я прикрою задвижку, дует, еще простудитесь.

Мистер Уоллан не сказал ни слова, но мне хватило и взгляда. Очень выразительного взгляда.

Мы пересекли защитный барьер без каких-либо сложностей, по причине наличия в экипаже лорда Гордона, миновали центральную часть города и подъехали к дому доктора Эньо. Нас встретил его помощник, уведомив, что доктор спит, практически свалившись с ног и едва ли сможет подняться, чтобы поведать нам о состоянии мистера Илнера.

Учитывая ситуацию, мне хватило бы и самого конюха, о чьем дальнейшем выздоровлении я могла позаботиться самостоятельно, но в этот момент к нам вышла миссис Эньо. Женщина была бледна как полотно, и сжимая платок, смятенно взирала то на миссис Макстон, то на мистера Уолнера, но не на меня. Только не на меня.

Да что же за день такой.

– Миссис Эньо, что случилось? – прямо спросила я.

Хрупкая женщина, вздрогнув, подняла на меня испуганный взгляд, и одним махом выпалила:

– Мисс Ваерти, я понимаю, что вы приличная девушка и вам не пристало, но… Ассистенты Гилберт и Тоуа уже осмотрели мистера Эньо и…

Без каких-либо колебаний, я сдернула плед, передала его миссис Макстон, которая не успела даже возмутиться, мистеру Уоллан вручила шляпку и перчатки и поспешила туда, откуда появилась миссис Эньо.

С моего пути отшатнулась горничная с подносом, на котором горкой лежали окровавленные платки, с трудом увернулся, убираясь с моего пути лакей, едва не обронив ведро с водой, а второй ассистент доктора Эньо мистер Тоуа вставший было в дверях, молча сдвинулся в сторону, открывая мне проход.

Это была спальня. Супружеская спальня. Запретное место, тайна из тайн, интимное пространство, о коем порядочной девице не следовало даже знать, особенно девице из обеспеченной семьи, в коих практиковалось раздельное проживание супругов, как минимум в ночное время суток, это же была спальня. Общая супружеская спальня. Примятая вторая подушка свидетельствовала о том, что здесь спала сегодня миссис Эньо, а стопка дамских журналов и сложенное вязание недвусмысленно указывали на то, что миссис Эньо в принципе спала здесь всегда.

Но лишь в этот вечер отдых был безжалостно прерван.

Доктор Эньо лежал на спине, его ночной колпак сдвинулся, закрывая часть сомкнутых глаз, под затылок была подложена подушечка, оставляя голову в запрокинутом состоянии, на лице, подушках, белом расшитом мелкими розовыми розочками одеяле виднелись потеки крови. И, вероятно, ее было бы больше, если бы ноздри доктора не были заткнуты ватными тампонами, которые так же уже пропитались кровью. Наличествовало истощение. Основательное, почти убийственное магическое истощение и как следствие – сильнейшее кровотечение. Но проблема была даже не в этом, а в том, что в подобном положении вся кровь стекала по горлу, и дай, Господи, чтобы в желудок, потому если как кровь поступает сейчас в легкие…

– Вы в своем уме? – гневно вопросила я мистера Тоуа.

Молодой будущий определенно не самый лучший врач, замялся, не зная, что ответить. А я не собиралась слушать.

Торопливо миновав пространство спальни, я в первую очередь избавила доктора Эньо от подушечки под затылком. Затем, резко перевернув врача на бок, убрала оба ватных тампона и едва не выругалась – он не дышал.

– О, Боже!

Боюсь, это вырвалось произвольно, но мой возглас был услышан – где-то в дверях едва не упала миссис Эньо. И я бы не заметила этого, не услышь уверенный, деловитый, командный голос миссис Макстон:

– Ну что же вы, дорогая? Сейчас совершенно не время для обмороков. Соберитесь, вы понадобитесь мне как минимум на кухне. Мистер Тоуа, снег, в больших количествах, и немедленно. Мисс Ваерти, чаю?

Оглянувшись, я улыбнулась этой удивительной женщине со всем теплом и благодарностью, на которые только была способна, и начала действовать.

Заботливо и определенно с любовью вышитую ночную сорочку доктора пришлось безжалостно разорвать, едва я вновь опрокинула доктора на спину, и наложив ладонь на мертвенно бледную грудь человека, который спасал столько жизней, я произнесла разжижающее кровь:

– Liquefactionibus!

И шокировав наблюдающую за всем прислугу, едва поднявшуюся с ног миссис Эньо и молодого ассистента, я со всех сил нанесла удар по груди сцепленными в кулак ладонями.

Безрезультатно. Если бы я была врачом, я бы несомненно использовала операционный метод, но так рисковать я не могла.

– Liquefactionibus! – и снова удар со всей силы.

И судорога, прошедшаяся по телу, вызвавшая испуганный возглас у миссис Эньо, но являющаяся замечательной реакцией его организма для меня. Доктор был жив! Вновь развернув его на бок, я использовала заклинание избавления от мешающих жизнедеятельности жидкостей.

– Expulsio!

Мое заклинание, разнесшееся эхом по затихшему дому и следом позыв рвоты, сотрясший мистера Эньо. Заклинание исторжения подействовало более чем, и доктор исторг наполнившую легкие кровь, остатки обеда и ужина, мокроту, имеющуюся в легких и определенно не залеченную вовремя, видимо на себя доктор времени так и не нашел, вот и ходил, мужественно терпя боль и неудобство, а в итоге, едва не отправившись в царствие господне.

Мое платье, как и все вокруг было изрядно испачкано, в какой-то момент миссис Макстон предприняла попытку хотя бы сдвинуть меня в сторону, чтобы вверить беспорядок заботам горничных, но я лишь отрицательно покачала головой. И моя верная домоправительница отступила, заставив отшатнуться и всех остальных, и в целом держаться подальше.

Я же следила, очень внимательно следила за жидкостями, что покидали организм доктора Эньо. Разжиженная кровь и рвота были тем, что следовало изгнать полностью, но в этом деле всегда приходится быть крайне осторожными – одна лишняя секунда заклинания, и заклинание исторжения начнет разрушать сами легкие. И эту секунду мне нужно было определить как-нибудь. Как-нибудь вовремя. Как-нибудь…

– Prohibere! – я выкрикнула заклинание остановки, еще до того, как на губах доктора Эньо показалась кровь. Уже свежая, чистая кровь.

И я успела вовремя.

Еще один рвотный позыв, и сдавшийся на постели доктор, открыл глаза, пытаясь понять, что произошло. Я тоже судорожно пыталась это понять.

– Дамы, приступайте же! – поторопила миссис Макстон горничных.

Миссис Макстон предпочитала не понимать, а действовать, предоставив напряженные размышления нам с доктором Эньо. А порассуждать было, о чем – в человеческом организме нет ничего, что не было бы продумано природой или самим Господом. И естественной защитой от подобных кровотечений является то, что кровь в подобных ситуациях априори попадает в желудок, а не в легкие. Несомненно, начнись кровотечение в момент, когда доктор Эньо был бы без сознания и уже не дышал, кровь могла бы начать поступать в легкие, но в этом случае, тут присутствовал бы не его ассистент мистер Тоуа.