Светочи Конфедерации. Книга вторая (СИ) - Лактысева Лека - Страница 37

Настала очередь Лайоны смущаться, принимая заслуженные похвалы.

Светоч Клиффорд с удовольствием выслушал краткий отчет об успехах обеих девушек.

Затем разговор переключился на текущее положение дел на Левконии. Светочи и мастера пришли к выводу, что дольше тянуть нельзя. Действовать следует незамедлительно, в этот же вечер.

— Заговорщиков трое: женщина и двое мужчин. Все сведения о них, которые удалось собрать, я тебе предоставил, — обратился Клиффорд к Валлиану.

— Да, я изучил их, — подтвердил тот, — и согласен с тем, что всех троих нужно брать одновременно. И непременно раньше, чем они начнут то, что затевают. Кстати, удалось выяснить, что за ритуал они задумали?

— Вероятно, Призыв Тьмы, — вместо Клиффорда ответил мастер Аркадиан. — Темная сеть над Левконией на днях превратилась в сплошное бурлящее облако, из которого вихри Инферно тянутся в физический мир, но пока не достигают его. Чтобы произошел прорыв, нужны точки входа. Ими могут стать места проведения Призыва.

Лайона и Летиция обвели мужчин непонимающими взглядами: им об обряде Призыва Тьмы ничего известно не было.

— Обряд предполагает, что призывающий берет на себя роль жертвы, энергетические тела которой становятся вратами, через которые темные твари прорываются в физический мир, — пояснил Валлиан, отвечая на немой вопрос.

— Это возможно?! — ужаснулась Лайона.

— При том количестве негативно окрашенной энергии, какое скопилось вокруг планеты — возможно. Но мы не можем допустить подобное. Ведь последствия будут самыми ужасающими: массовая паника, психозы, насилие, безумие… несметное число погибших! — лицо Светоча стало строгим, даже жестким. — Остановить заговорщиков до начала обряда — недостаточно. Нам придется потрудиться, чтобы уничтожить темный агрессивный эгрегор, окутавший планету.

— Мы ведь сможем помочь? — Лайона и Летти задали этот вопрос одновременно.

— Дорога будет каждая искорка любви и света, — вместо Картаделей ответил мастер Аркадиан. — Надеюсь, Лайона, дочка, ты не забыла энергетическую практику «пять по пять»? Подозреваю, Валлиану она понадобится не единожды.

— Не забыла! А кто поможет Светлейшим Клиффорду и Саймону? — забеспокоилась госпожа Монтессори.

— О Картаделе Клиффорде позабочусь я. Ну а Саймон… надеюсь, в его команде есть кто-то, способный сделать для него то же самое, — Аркадиан неуверенно качнул головой. — Мы с ним мало общались, когда я был Картаделем, и совсем не общались после…

— Жаль, что я не способна быть одновременно в двух местах… — Лайона не смогла сдержать тяжелого вздоха.

— Понимаю твое огорчение, дочка. Но прошу тебя: не пытайся взять на себя ответственности больше, чем способна вынести. Ты нужна своему мужу. Сегодня

— больше, чем когда-либо.

— Да. Я готова! Я буду рядом, — заверила девушка и на пару мгновений прижалась щекой к плечу Валлиана в мимолетной ласке.

Валлиан без слов поцеловал ее в висок — с нежностью и признательностью. Пусть он готов был сразиться со всей Тьмой мира один на один, но понимание, что рядом не только другие Светочи, но и любимая женщина, вселяло в него еще больше решимости и уверенности. И в глубине души он очень сожалел, что рядом с Саймоном нет такой же любящей женщины.

— К сожалению, нам предстоит разделиться сразу, как только прибудет Саймон, — Светоч Клиффорд вернулся к обсуждению организационных вопросов. — Как вы уже знаете, заговорщики находятся не просто в разных городах. Двое — на противоположных краях одного континента. Третий — вообще на другом континенте.

Валлиан кивнул, подтверждая: знаю. И тут же задал еще один существенный вопрос:

— Ты пытался понять, Клиф, кого из троих сможешь взять на себя? И кем лучше заняться мне?

— Думаю, я займусь единственной среди заговорщиков женщиной, Мелисентой. Саймон — Домиником: мужчиной, который находится на одном континенте с женщиной. А тебе я предлагаю отправиться к самому пожилому из троицы. Из нас троих ты — самый мощный и стабильный благодаря Лайоне.

— Согласен. Мне тоже показалось, что Рупертом Торндайком должен заняться я. К тому же, его облик показался мне знакомым. Я уверен, что не знаком с этим человеком, но точно его где-то видел…

Лайона насторожилась. Ее врачебный и психотерапевтический опыт подсказывал, что в таких делах, как работа с телом и душой другого человека, даже дальнее знакомство может стать неожиданной помехой. Но ведь задача ее мужа — не лечить Руперта, а обезвредить его! И какие-то смутные воспоминания не помешают Светочу сделать все необходимое!

Лайона догадывалась, что ничем хорошим для господина Торндайка встреча с Картаделем закончиться не может. Валлиану достаточно приблизиться к этому несчастному, впустившему Тьму в свою душу, и все будет кончено. Сильнейшая светлая энергетика взорвет и выжжет щупальца тьмы, опутавшие несчастного, заменившие ему нормальный энергетический каркас. Руперт погибнет, как погибнут и двое других заговорщиков.

Лайона сумела смириться с этой мыслью. Согласиться, что физическая смерть заговорщиков — это необходимо и неизбежно. В конце концов, они сами выбрали свою участь.

— Прибыли! — бодрый возглас мастера Аркадиана заставил госпожу Монтессори вынырнуть из задумчивости и вернуться к делам насущным.

Заговор в разгаре

Сбежавший клон вернулся через неделю. Все эти дни Доминик метался, маялся сомнениями, разрывался между желанием объявить Дома-младшего в розыск, как вора, который увел документы и деньги хозяина, и опасением, что сам попадет в поле внимания силовых структур, а то и Светочей. Триенариц даже начал изучать предложения частных детективов, но и им побоялся доверить свою тайну.

А в одно далеко не прекрасное утро, измученный страхами, беспокойством и бессонницей, вошел в лабораторию, и увидел тело. Такое желанное и такое недоступное. Тело лежало на своей кушетке в позе спящего младенца и пускало слюни.

— Дом! Ты!.. — Триенариц бросился к клону, попытался растолкать, разбудить его!

Тело не ответило. Похоже, его таинственный обитатель ушел.

Доминик ругался. Хлопал тело по щекам. Плакал. Кричал в пространство, призывая сущность, которая пообещала ему мечту — и исчезла.

Двое суток Триенариц не выходил из лаборатории, не отходил от клона. Кормил, менял памперсы, горестно вздыхал, а иногда снова начал плакать — зло, отчаянно, без слез. На третий день начал умолять:

— Давай ты проснешься, Дом? Поговори уже со мной, а? Вернись! Ну, хочешь, оставайся в этом теле навсегда! Я себе еще одно сделаю… заведу тебе отдельный счет в банке. Сможешь делать, что хочешь!

Клон, бессмысленно хлопавший ресницами, внезапно повернул голову. Уставился на Триенарица с ехидным интересом:

— Думаешь, мне так нужно твое тело? Оно, конечно, выше всяких похвал…

— Дом!!! — Триенариц взревел раненым бизоном, бросился к кушетке, собираясь наброситься на свое «изделие» то ли с кулаками, то ли с объятиями. — Как ты… где ты?.. а, впрочем, не важно! Ты ведь больше не уйдешь?!

— Эй, эй! Поспокойнее, папочка! — продолжал ехидничать Дом-младший. — Я — птица вольная. Мне оковы физической оболочки — лишняя тяжесть. Хотя, не стану спорить, некоторые задачи проще решать, когда можно встать, подойти, поговорить. В глаза посмотреть… — клон уселся и снизу вверх пронзил Доминика тяжелым взглядом.

— Ты помнишь, что обещал научить меня переселяться из тела в тело? — прерывающимся голосом промямлил Триенариц.

— Помню. Всему свое время. Ты пока не готов. — Дом-младший погрозил Дому-старшему пальцем. — Я покажу тебе пару техник. Осваивай. И, так и быть, буду предупреждать, когда соберусь снова отлучиться по своим делам. Насчет отдельного счета, надеюсь, ты не шутил?

— Да какие шутки… — устало выдохнул Триенариц. — Сейчас оформлю.

Доминик поспешил выполнить очередное обещание. Ужас, пережитый, когда клон вдруг из мыслящего человека вновь превратился в безвольное и безмозглое существо, подстегивал молодого гения лучше всяких угроз!