Отдаленные последствия. Том 1 - Маринина Александра Борисовна - Страница 16

Ванечка умер, не дожив до пяти лет…»

Когда за дверью послышались шаги, Инга мгновенно засунула молескиновый блокнот под подушку и схватила раскрытую книгу. Даже выражение лица сделала соответствующее: сонное и скучающее. О Выходцеве Артем знал только то, чем она сочла нужным поделиться: частный пациент, умирал от рака, Инга приходила к нему ставить капельницы. Такой же больной, как и другие, обычная подработка в свободное время. Просто очень хороший человек и очень одинокий, за его могилой некому ухаживать, вот она и ездит на кладбище, из чисто человеческого сочувствия. Умолчать полностью она не могла, потому что Артем ведь спросил, откуда она знает Гарика. Можно было бы и соврать, мол, навещала могилу родственницы или подруги, но с Артемом и его паранойей шутить нельзя. У него есть склонность перепроверять. Поэтому она сказала правду. Но не всю.

– Машинка пищит, – сообщил Артем, войдя в спальню.

– Уже бегу!

Как быстро время пролетело… Инге казалось, что она поставила стирку буквально минут пятнадцать назад, а уже и постиралось, и прополоскалось, и отжалось, и высушилось. Она захлопнула книгу и помчалась в ванную.

– Кого поставишь?

– Я что, отчитаться перед тобой должен?

– Просто интересуюсь. Сам понимаешь, дело каверзное.

– Да перестань! Что в них каверзного, в этих двух убийствах? Мы что, маньяков не видали? Не ловили их никогда? Давай, наливай, скажу Вене, чтобы парку поддал, еще по одной – и на второй заход.

– В деле серьезные люди заинтересованы. Нужен человек умный и хорошо управляемый. Ты меня понял?

– За министра радеешь, что ли? Не жмись, никто его до поры до времени не тронет, успеешь хвосты подобрать. А вообще, заканчивал бы ты свои дела крутить с МВД, ненадежные это партнеры.

– Можно подумать, вы надежнее… Но мы и с вами вопросы решаем. Так ты меня услышал?

– Не глухой…

В тот вечер, когда гуляла скромная свадьба Ромчика и Дуняши, Антон разбирался с информацией об обнаружении второго «трупа с запиской» и ездил на место происшествия, чтобы самому осмотреться и получить представление. Спецсообщение, как водится, потерялось где-то в бюрократических недрах, и известие о новом убийстве дошло до зарубинского отдела только к концу дня.

Записка на этот раз была чуть менее лаконичной, преступник расщедрился аж на две фразы: «Моему Учителю. Вторая попытка». Хотелось бы знать, сколько еще подобных попыток запланировал убийца.

Во всем остальном ситуация была весьма схожей с первым случаем: убийство совершено в темное время суток, когда на улицах нет людей. И никакого оружия не применялось, все сделано голыми руками. Жертва – молодая женщина двадцати девяти лет, неработающая. В анамнезе судимость, два с половиной года лишения свободы за грубое нарушение Правил дорожного движения, повлекшее гибель другого участника движения. Стало понятно, что в первом убийстве речь о межличностном конфликте не идет, никто с потерпевшим Чекчуриным не ссорился и записка – настоящее послание, а не хитрый способ запутать следы.

– Хорошо, что хотя бы половину ваших версий можно выбросить на помойку, – пробурчал Зарубин. – Хотя ничего хорошего, конечно. Оставшиеся версии совсем хреновые. Надо сосредоточиться на близком окружении тех, кто пострадал в ДТП, за которые были осуждены наши двое убитых. Большого уже отымели наверху по полной, дали строгое указание, чтобы про записки нигде не просочилось ни капли. Так что вы уж, братцы, постарайтесь, ладно? Следите за каждым словом. Группу вам усиливают, добавляют еще двух человек из Восточного. Сташис по-прежнему за старшего. И следака меняют.

Первое убийство произошло в Юго-Западном округе, второе – в Восточном. Обе жертвы когда-то нарушили правила движения, в результате чего случились трагедии. Обе были признаны виновными и привлечены к ответственности, на суде все ограничилось либо небольшим, либо условным сроком, хотя и с выплатой огромной денежной компенсации семьям пострадавших. Вообще-то слово «хотя» здесь не вполне уместно: не будь готовности подсудимых выплатить компенсацию, фиг бы они получили такое скромное наказание, Чекчурин отправился бы зону топтать как миленький, а вторая жертва, дама по фамилии Майстренко, не вышла бы на свободу условно-досрочно, отбыв в колонии десять месяцев. Но почему убийца выбрал именно этих двоих? Разве мало в Москве людей с аналогичным прошлым?

– У нас два варианта, – сказал Дзюба. – Один более или менее подъемный и один совсем плохой. У подъемного тоже две разновидности.

Антон хмуро посмотрел на него:

– Опять твой двоичный метод?

– Не мой, а Каменской. Но он же работает! Тоха, так ведь и в самом деле проще думать.

– Ладно, думай. Только вслух.

В общем и целом, получалось не очень обнадеживающе. Первая разновидность «подъемного», по Ромкиному мнению, варианта состояла в том, что преступник мстил «за своих», то есть за тех жертв дорожно-транспортных происшествий, которых знал лично. Для отработки этой версии следовало тщательно изучать все окружение пострадавших и искать точки пересечения. В одной из этих точек найдется и мститель. Трудность, однако, состояла в том, что одно ДТП произошло в 2013 году, другое – в 2015-м. И если девушка, которая по милости первого убитого, Чекчурина, оказалась прикованной к инвалидному креслу, возможно, сможет вспомнить и подробно перечислить, с кем она в те годы общалась и где бывала, то погибший в аварии мужчина уже ничего сам не расскажет, а члены его семьи, друзья и коллеги – источник не особо надежный. И знают они, как правило, далеко не все, и времени прошло изрядно, многое забылось или исказилось в воспоминаниях.

Вторая вариация «подъемной» версии выглядела чуть более оптимистично, но тоже не ахти: убийца лично знаком не с жертвами ДТП, а с их виновниками, счел, что назначенное судом наказание недостаточно или несправедливо, и взял правосудие в собственные руки. Здесь принцип поиска тот же, только отрабатываться будет окружение и образ жизни не тех, кто пострадал в аварии несколько лет назад, а тех, кто убит сейчас, а это, само собой, намного проще.

– Сотрудник ГИБДД, например, – предположил Сташис.

– Именно! Человек, работающий в ГИБДД, имеет доступ к сведениям обо всех участниках ДТП. Или работник суда, знающий подробности слушания и суть приговора, да тот же секретарь судебного заседания.

– Или медик, проводивший экспертизу виновного в ДТП, – подхватил Антон. – Например, на него надавили, чтобы он в заключении по крови не показывал наличие алкоголя, может, заставили, запугали. Или заплатили, он тогда деньги взял, а потом раскаялся. Ладно, с этой частью плана более или менее понятно, пойдем дальше.

Он что-то кратко записал на лежащем перед ним листке.

«Неподъемный» вариант Дзюбы производил впечатление поистине устрашающее: убийства бывших виновников ДТП совершаются по чисто идеологическим мотивам и с личностями жертв никак не связаны.

– Только вот как его искать – я не соображу, – признался Роман. – Иголка в стоге сена. Если эту версию озвучить руководству, они начнут подключать наших борцов с террористами и экстремистами – в общем, тех, у кого есть и соответствующие базы, и методические наработки по выявлению группировок, сплотившихся на идеологической основе.

– Да уж, – грустно согласился Сташис, – борцов нам тут не надо, они сразу начнут смотреть свысока и свои порядки наводить. Старшие братья, не к ночи будь помянуты. Но от них увернуться вряд ли удастся, записка все портит, никак нам на мстителя-одиночку не выкатить. Раз есть какой-то Учитель и хотя бы один ученик-последователь, значит, по-любому их как минимум двое, а это уже группа.

– Засада… А новый следак? Ты его знаешь?

– Барибана-то? Нет, не сталкивался, но кое-что слышал, хотя и не уверен, что слухам можно доверять. Он в Следственном комитете типа священной коровы, ему все сходит с рук, трогать его не дают. Но кто за ним стоит – непонятно. Говорят разное. Одни считают, что он человек ФСБ, другие кивают на Администрацию президента, третьи выкопали где-то информацию о сыне Барибана, который носит другую фамилию и является теневым мультимиллиардером, благодаря чему сам Барибан просто всех купил. Еще, помнится, кто-то говорил, что работать с ним хорошо, если играть по его правилам, а правило у Барибана простое: нужно любить тех, кто ему нравится, а тех, кто не нравится, считать врагами, и тогда все будет в шоколаде.