Обрести себя часть первая (СИ) - Андреева Наталья Вячеславовна - Страница 20

— Согласны, — обрадовалась Ирана.

— Ну вот и хорошо, — произнесла я.

Попрощавшись, отправилась на занятия.

На обеде я рассказала о том, что узнала от Ираны и ее детей. В малой трапезной установилась тишина. Каждый о чем-то задумался. Через несколько минут брат посмотрел на меня и улыбнулся только уголками губ.

— Ты все правильно сделала, — ободрил он меня. — Нужно их расспросить, где они столкнулись со зверем. Эти животные обитают на южном материке, — приказал он Кариму, на что тот кивнул и покинул трапезную. — Но меня тревожит новость о превращении свободных людей в рабы. Таких беженцев с каждым днем станет больше. Конечно, мы с удовольствием примем часть. Но их будет много.

— Думаю, с этим вопросом мы сможем чем-то помочь, — задумалась я. — Но не всем. Смотри, в наших землях есть деревни, которые занимаются гончарным делом, но при этом они сеют поля и держат скот. Это очень тяжело. Вот если рядом построить еще деревню. Тогда одни будут обрабатывать поля, разводить скот, а гончары, например, будут заняты своим делом, — я посмотрела на дочь. — Эля, помнишь Гжель? — она кивнула. — Мы знаем технологию производства керамики. Это очень красиво и дорого. Такую посуду будут покупать, а золотые и серебряные тарелки отойдут на второй план. А чтоб спрос был, мы подарим набор королю, только надо сделать это красиво. Ведь если есть у короля, должно быть и у других, — проговорила я. — Сегодня мы пойдем рассказывать секрет зеркал. На них тоже будет большой спрос. Ребят только двое, они не справятся с такими объемами. Можно отстроить отдельную деревню стеклодувов. А еще хотелось бы, чтоб у нас были козы. Козье молоко полезно, а вот шерсть этих животных бесценна. Я заметила, что в этих местах не вяжут шерстяные вещи. Этому можно обучить нескольких женщин. Так, такая деревня тоже будет приносить доход. Путь разводят овец, а рядом будет деревня, в которой ткут ковры — это тоже доход. А еще тот мастер мебельщик. Ведь у него семейное дело. Можно пригласить его жить недалеко от нас и взять несколько семей в дело. Я ведь ему еще не все секреты по мебели рассказала, — усмехнулась я. — И у нас будет большая деревня, занимающаяся производством мебели, которую будем продавать по всей стране, можно открыть лавки в крупных городах — я выдохнула. — Хотя это будет развиваться два-три года.

Граф смотрел на меня круглыми глазами. Дааааа, шок — это по-нашему, а в грязи да на лавках жить нам и за даром не нать, и с доплатой не нать.

— Дорогая сестра, а почему ты только сейчас нас посвятила в свои планы? — обманчиво мягко спросил брат.

— Нууу, я это не планировала, — покраснела я. — Просто людей же не хватает, а такие планы, они ресурсов требуют, — покаялась я. В трапезной грянул хохот. Ну и ладно, пусть смеются. Смех продлевает жизнь, а я хочу, чтобы мои домочадцы жили долго и счастливо. — А еще, чтоб появился спрос на нашу продукцию, можно в середине осени устроить какой-нибудь прием или бал. Пригласить всех родовитых вельмож и показать наш замок. Так сказать, товар лицом. Вот.

После занятий мы пошли в стекольную мастерскую. Братья встретили нас радостно. Догадались пострелята, что не просто так пришли. Для изготовления зеркала нам понадобиться семьдесят мл азотнокислого серебра, семнадцать мл жидкого аммиака, сто пятнадцать мл винного спирта, двадцать — тридцать капель коричного масла.

Вода у нас есть, жидким аммиаком я разжилась у прачки (она с помощью него создает свои краски), винным спиртом и гвоздичным и коричным маслами у травницы Леоны. Теперь нужно сделать азотнокислое серебро.

Для создания азотнокислого серебра (дочка вспомнила химию) нужно растворить твердое серебро в азотной кислоте. Чтобы сделать азотную кислоту необходимо восемьдесят грамм нитрата калия (им я разжилась у гончаров) растворить в пятидесяти мл воды, потом добавить сто мл соляной кислоты (взяла у кузнеца), затем поместить стакан с этой смесью в больший стакан и налить пятьдесят мл воды, добавить в смесь тридцать пять грамм меди (тоже взяла у кузнеца) и накрыть внутренний стакан третьим стаканом как колпаком. Ждать час. Стаканы мы с парнями изготовили раньше.

Получение всех компонентов мы проделали вместе с парнями, чтобы, в последствии они уже самостоятельно работали.

Следующим этапом шло собственно изготовление зеркала. Сегодня парни отлили прямоугольное стекло. Оно было абсолютно чистым, поэтому мы приступили к работе. Азотное серебро растворили в аммиаке, тщательно перемешали и процедили через ткань, после чего добавили спирт и масло. Готовую смесь мы вылили на стекло и ровно распределили. Приготовили восстанавливающий раствор из гвоздичного масла и винного спирта. Капнули в нескольких местах. Оставили все до следующего утра.

Утром сухой тряпкой протерли полученное изделие и радовались, разглядывая себя в полученном зеркале. К нам на шум заглянул мебельщик, повосхищался и предложил заднюю стенку зеркала обработать разогретым соком дерева Айя, для недопустимости повреждений. Парни подумали и согласились. А мастер смотрел горящими глазами, в которых светились идеи.

Брат подметил этот взгляд и сделал мастеру предложение, от которого просто не смог отказаться тот. Через час был подписан договор.

После подписания договора, я еще побеседовала с мастером. Попросила его изготовить большой письменный стол с ящиками, которые будут запираться. Мебельщик уехал из замка в приподнятом настроении. Ведь теперь у него были просто блестящие перспективы. А я думала о том, что нам просто необходим управляющий и казначей, забот становится все больше, брату очень тяжело со всем справляться.

На обеде граф сказал, что выяснили примерное место нападения медведя.

— Необходимо выехать на место и попытаться изловить зверя, — проговорил брат. — Иначе много бед будет.

— Когда Вы собираетесь в дорогу? — спросил целитель. — Я поеду с вами. Ее сиятельство тоже, — добавил он и серьезно посмотрел на нас. — Могут быть раненые.

— Хорошо, — согласился граф. — Завтра на рассвете выезжаем.

Следующим утром выдвинулись к месту. Мы ехали верхом, за нами двигалась телега с большой стальной клеткой. Сердобольные кухарки собрали нам большую плетеную корзину с провиантом. Я же взяла свое походное одеяло, нож, спички, соль. Через четыре часа, на обочине лесной дороги, мы заметили переломанные кусты желтой малины и следы больших лап. В этом месте встали лагерем.

Брат и несколько стражников пошли по следу. Я посмотрела на целителя. Алексис помог привязать лошадей и потянул меня в ту сторону, куда ушли мужчины. Лес был густым. Нос улавливал ароматы цветов и спелых ягод. В тени деревьев было прохладно. Двигались мы медленно и осторожно. Через час вышли в редкий пролесок. Раздалось громкое утробное рычание, кошачий рык и мяуканье.

— Похоже, медведь с кьяром встретился, — пробормотал брат.

Мы пошли на звуки борьбы. Кьяры редкие животные, охота на них каралась смертной казнью. Звуки борьбы слышались отчетливей, по мере нашего приближения. Наш отряд вышел на край полянки. В смертельной схватке сошлись красный медведь и огромная серая кошка. Магистр стал тихо показывать мне движения и приказал перейти на магическое зрение. Я увидела, как он плетет заклинание сна. Очень сильное заклинание. Затем целитель бросил заклятье в медведя и тот рухнул как подкошенный. В нос ударил запах свежей крови. Кьяр развернулся и тяжело ступая, направился в лес.

— Нужно идти за ней, — приказал Алексис. — Это беременная самка! Роды уже начались, а она ранена! Раны тяжелые, — пояснил он.

Мы пошли следом за огромной кошкой. Через сто метров увидели распластавшееся серое подрагивающее тело. Она тяжело дышала и порыкивала. Все вокруг было залито кровью. Магистр подался вперёд, протягивая к дикому зверю сухие жилистые руки, но был встречен враждебно.

— Я же помочь хочу, глупая! — ругнулся целитель.

Тогда осторожно начала подходить я. Она вновь зарычала. Мне вспомнилось, как рожала моя домашняя кошка и стала тихо петь колыбельную, продвигаясь к напуганному кьяру. Самка смирилась с моим присутствием. Её мышцы расслабились, и она опустила огромную голову на сырую траву. Живот и грудь животного были разорваны, кровь толчками вытекала из ран. Все описав магистру, поняла по его лицу, что животное не спасти.