«Гарем» Лорда (СИ) - Мороз Андрей - Страница 20

— Спрашивай, — покосившись через плечо и не останавливаясь, немного угрюмо разрешил он и ей показалось что мужчина уже заранее знает о том, какой вопрос она сейчас задаст.

— Почему ты не заступился за жену того человека?

Ева прямо «спиной почувствовала», как Анна-Джейн, Элен и даже Бренди посмотрели на неё как на дурочку.

Виктор хмыкнул, но все же ответил:

— Тогда бы мне пришлось отдать им вас. И не получилось заступиться за эту юную леди. — он мотнул головой назад в направлении рыжеволосой красотки, — Позабыв о имеющихся противоречиях — они тут же, объединившись — мгновенно разорвали бы меня все вместе. Ну а потом… — снова хмыкнув, он не стал договаривать и без того очевидное.

— Я не настолько глупа, какой возможно кажусь, — почти обиделась она, — Но ведь, возможно подобным поступком — ты смог бы вдохновить остальных людей встать против этих негодяев рядом с собой?

На этот раз Лорд медленно повернул голову и очень внимательно посмотрел на Еву, будто увидев её впервые. Усмехнулся:

— Остальные на той площадке — просто очень боятся умереть и хотят выжить. Любой ценой. И потому — они никогда не встали бы рядом. Чтобы уцелеть — эти люди должны быть на победившей стороне. А победившей стороной — будем не мы. Они твердо уверены в этом. По их мнению победителями обязательно станут: либо, пусть и бывшие, но представители власти, либо не ценящие жизнь дикари-тирийцы или же заключенные, которым тоже особенно нечего терять.

Ненадолго приостановившись и прищурено осмотрев приблизившуюся прибрежную полосу, Виктор продолжил и движение и разговор:

— «Важен не размер собаки в драке. А размер драки в собаке». Не помню кто это сказал, к сожалению. Это я к тому, что даже очень большое стадо овец не сможет эффективно противостоять всего лишь какой-то паре волков. Здесь же — этих «волков» гораздо больше, а стадо не так уж и велико. И шерсти с мясом на всех имеющихся хищников не хватит. Так что не стоит переживать по этому поводу — ничего еще не закончено и мы еще неизбежно встретимся с ними.

— А остальные люди тебе совсем безразличны? Что с ними будет? Кем они себя почувствуют после того, как мы ушли? Ты ушел, — секунду подумав, поправилась она, — В какой роли останутся с теми, кто победит? Им всем придется пресмыкаться и унижаться? Стать почти рабами?

— А вот это уже вопрос самоуважения и этики, а не выживания. Для большинства — подавляющего большинства людей — первое вторично, а еще для многих — совсем не имеет значения. Главное для них — выжить. Вот так уж устроен мир. Что под куполом, что за его пределами. — Виктор снова посмотрел на неё, — И тебе придется это принять.

— Чем же люди тогда отличаются от животных?

— Только тем, что придумывают своим действиям не соответствующие истине обоснования. Но на самом деле у нас все, как у зверей: овца не сможет загрызть волка, а волк вне критической ситуации — в одиночку не нападет на лося в расцвете сил. Человек всего лишь агрессивный вид млекопитающих. Причем, наверное — самый агрессивный. Да еще и склонный к самоуничтожению своего вида — путем убийства и подавления себе подобных.

— Но тогда почему ты решил вступиться именно за нас с Бренди? За Анну-Джейн? За того пожилого мужчину с девочкой?

— Рассказы о рыцарях всего лишь красивая и глупая сказка! Женская тоска по недостижимому и несуществующему идеалу, — назидательно произнес Виктор, — Выбрось её из головы.

— Ну а все же? — продолжила настаивать на ответе Ева.

— Как однажды сказал бог Адаму: «одному тебе будет слишком хорошо», — иронично усмехнулся Лорд.

— Хорошо: ты говоришь, что человек агрессивное животное, но тогда почему у нас все-таки получилось уйти? Ведь там сейчас сконцентрированы наиболее склонные к агрессии особи нашего вида. Почему они позволили нам… тебе, — снова поправилась она, — не просто уйти самому, а еще и вырвать оттуда всех нас?

Он снова посмотрел на неё как на блаженную или идиотку. Снова усмехнулся и все же снова ответил ей:

— Просто наши многочисленные оппоненты в тот момент еще не были окончательно настроены на решительные действия. Они не сбились в стаю, не определили иерархию внутри неё. Не структурировались. Не были уверены в полной поддержке со стороны других. А в таком разобщенном состоянии, каждый из них в отдельности — не готов идти до конца. Не готов умереть прямо здесь и сейчас. Тем более под таким синим небом, в лучах теплого солнца и на фоне настолько оптимистичного пейзажа. Резкая смена декораций: из подкупольных на почти райские — тоже весьма повлияла на их решимость. И вообще — они просто еще так до конца и не осознали, что произошло и где они оказались — не просто вдали от империи, её законов и карательных органов, а в совершенно иной системе координат… — Виктор резко отмахнулся от уже давно назойливо кружащей перед его лицом мухи. Не попал и досадливо цыкнул, — Несколько минут назад они еще просто не были готовы резко переходить к открытому, тотальному и повсеместному насилию. Но оно вот-вот начнется. До того рубежа, когда эти парни вовсе перестанут сдерживать свои звериные инстинкты и скотские желания — осталось всего полшага. Всего лишь какое-нибудь одно событие окончательно развяжет им руки. И оно не замедлит себя ждать — тут уж поверь мне на слово. Впрочем, ты можешь вернуться и самостоятельно убедиться в этом.

Ева возмущенно фыркнула. Лорд продолжил:

— Уже вечером, так просто и легко уйти — у нас ни за что бы не получилось… Ну и можно сказать: я сыграл на их внутренних противоречиях.

Она непонимающе посмотрела на него.

— Использовал надежду главного из арестантов, а вернее не стал разрушать ее. — объяснил мужчина.

— Того горбоносого, которого называют Грифом?

— Впечатляющий персонаж, правда? — улыбнулся Лорд, — Гриф очень серьезная фигура!

— О какой надежде ты говоришь?

— О той, что в возможной, а скорее даже — неизбежной, предстоящей ему войне с тирийцами — я выступлю на его стороне. В джунглях никто из бойцов Грифа не имеет опыта противостояния с противником. Так что мы еще увидим этого ястреба. Очень скоро он заявится к нам обговорить четкие и конкретные условия союза.

Помолчав с десяток шагов, Виктор добавил:

— Не стоит сомневаться и тешить себя напрасными надеждами, Ева — все плохое, что может прийти с той стороны — обязательно произойдет. — Лорд заметно повысил голос, хотя к его словам и так прислушивались все, находящиеся за спиной. — Всё самое сложное еще впереди и оно близко. Поэтому не стоит расслабляться. Никому из вас.

Сверху, со стороны недавно покинутого ими плато прозвучал истошный крик женщины, через мгновение подхваченный визгом еще одной, в сопровождении взрыва хриплого хохота, похожего на каркающий клекот хищных птиц.

На плато явно прибавлялось число жертв начинающейся разнузданной вакханалии, а возможно даже и новых смертей.

Уже с нескрываемой злостью в по-прежнему негромком голосе Виктор предложил ей:

— Ну что, девочка: давай вернемся, если уж ты этого так хочешь? Дадим им бой?! Прямо сейчас! За всех, кого они там в этот миг унижают и угнетают. За тех женщин, кого сейчас и позже, будут жестоко насиловать и возможно убьют еще до завтрашнего рассвета. Ну? — его глаза обжигали и она не выдержала опустив взгляд, — Покажем им несгибаемую мощь и величие нашего человеческого духа? Ну а заодно продемонстрируем цвет нашей крови из распоротых глоток и вонь из кишок в разорванных животах. А те — за кого мы так красиво и жертвенно пойдем умирать: отбежав на безопасное расстояние, поглядят на нашу славную гибель со стороны, чтобы не дай бог — не показаться даже мысленно поддерживающими нас. И не успеет рассеяться пар от нашей горячей крови — как они еще усерднее кинутся делать то, что пожелают победители. Дабы своим послушанием и лояльностью вымолить себе жизнь и хоть какое-то положение и определенность перед столь неясным и пугающим будущим… — он еле слышно сердито засопел и закончил: «Если не можешь быть вдохновляющим примером, то станешь страшным предупреждением» — слышала такое? Ну так что — мы возвращаемся? — он всем телом обозначил готовность остановиться.