Свет призрачной звезды (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна - Страница 81

“Я должен жить, чтобы защищать мою избранницу”, — думал Эйнар, лежа на спине и провожая взглядом белые облака.

Коварно подкравшийся режим экономии энергии отправил его в безмысленное забытье.

Мелкенсип

Мелкенсип, один из старейших мудрецов Совета, приготовился к встрече с Создателем. Нет, по его личному мнению, он был еще недостаточно готов к переходу в другой мир — у него осталось много незавершенных дел, но приготовиться пришлось. Утешительный небесный свет спустился к нему, согрел похолодевшее от яда тело.

Мудрец был готов расстаться с временной жизнью, не сопротивлялся накрывшим его волнам, оставил в прошлом великолепное умение плавать, но мягкий песок с илом речного дна сберег при ударе кости, а быстрое течение реки Зизлен, в котором он плавал еще мальчишкой, бережно подхватило старца, подняло на поверхность и унесло за поворот мимо рощи молодых бекимусов, посаженной его руками на месте ветровала.

Свет покинул мудреца, и тот понял, что еще нужен в мире живых. Старец попытался грести цепенеющими руками, чтобы удержать голову на поверхности. Стал бороться за ускользающую жизнь вопреки действию яда, расползающегося по телу. Сознание стало удивительно ясным. Он видел крутые берега, кроны деревьев и сплетение лиан. Холодные воды реки, что некогда сияли в свете Идпинотена ярче камней сдиютегов, а теперь напоминали выгребную канаву, несли его все дальше и дальше. Засохшие плети сжошелы опускались к воде, но ему не удавалось за них ухватиться. Руки, в былое время поднимавшие тяжелые бревна для строительства моста, утратили силу. Возраст и яд ослабили их.

В раны на груди и руках впились личинки агломосы. Старец Мелкенсип не снял их. Слюна личинок содержала нейтрализующее яд вещество, и он терпел колючую боль от их врезающихся челюстей.

Внезапно сознание вновь начало исчезать. Голова старца безвольно погружалась в воду, когда в кончик носа впилось неизвестное мудрецу крошечное зеленое насекомое. От новой боли ясность разума вернулась. Старец судорожно схватил обеими руками оказавшуюся рядом плеть сжошелы и повис на ней, приподнявшись из реки. Насекомое слетело с его носа, зависло в воздухе перед лицом. Старец Мелкенсип догадался: это не насекомое, а новая модель робота разведчика. Он предположил, едва ли робот служит нелианскому злодею. Его догадка подтвердилась.

— Я послан к вам бойцами Сопротивления, — тонко пропищал тлин. — Мы поможем. Я ввел противоядие. Оно скоро подействует. Только не отпускайте лиану. Держитесь за нее и ждите помощи.

Старец хотел поблагодарить маленького робота, и не смог открыть рта. В его организме противоядие боролось с чдепемом, и большинство мышц на время этого процесса парализовало. Руки застыли, намертво сжавшись на плети лианы.

Нивия и Виала

На станции управления тлинами растерянно метались две испуганные девушки.

— Наша команда еще далеко. Старец долго не продержится. Его нужно срочно привезти сюда и поместить в регенерационную камеру. Ты полетишь на моей “Грозе”! — кричала Нивия, теребя всклокоченные волосы.

— Я не могу! Мне страшно! Эйнар почувствует меня! Найдет и убьет. Я не полечу, — визгливо отвечала Виала.

— Эйнар не почувствует присутствия. Расстояние велико. А если и засечет, не успеет добраться… Меня он узнает по запаху. Малейший след, и он поймет, что на Веле живет гибридная особь, — уверенно возразила Нивия.

— Мы не знаем точное расстояние. Упустили Эйнар из виду, — напомнила Виала. — Мы отправили тлина за старцем и оставили без наблюдения врага.

— Эйнар остался в лесу Фжефепелтин. “Мария” никуда больше не перемещалась.

— Вот именно, в лесу. Там он и расправится со мной. Лети сама. Он себе подобных не трогает.

— Ты помнишь, что говорил Полководец Латлин?

— Ты веришь Латлину? — возмущенная Виала развела руками. — Он тебя нарочно злит.

— Возможно, он прав, — Нивия печально опустила глаза. — Нельзя мне контактировать с Эйнаром.

— Ни в чем задиристый Полководец не прав. Ты должна лететь. Тем более, ты давно знакома со старцем, а я подготовлю регенерационную камеру.

— Я не могу лететь. Мне нельзя. Если ты не полетишь, старец Мелкенсип погибнет, а этого я тебе не прощу.

— И что ты со мной сделаешь? Перегрызешь мне горло? — Виала ехидно засмеялась.

— Да, — прошипела Нивия, повернувшись к ней вполоборота. — За старца Мелкенсипа, достойнейшего из мудрейших, перегрызу — не сомневайся.

Побледневшая Виала, не моргая, смотрела в ее зеленые глаза. Они светились! Виала едва удержалась на ногах. Девушка повело назад, словно к спине привязали непосильную ношу.

— Твоя “Гроза” послушная? — испуганно промямлила Виала.

— Послушнее тебя, — улыбнулась Нивия и потерла переносицу.

Ее глаза больше не светились.

— Все, что от меня останется, закопайте в оранжерее под кустом летберепа. Такова моя последняя просьба, — Виала нарочито всхлипнула и, приняв из руки Нивии ключ от цыжсекра, выбежала в коридор.

Страхи загнали девушку в непроходимое кольцо. С тренировками живого оружия лучше повременить…

Впрочем, это оружие в борьбе с врагами может быть очень эффективным. Но как подругу Нивию жаль. И старца жаль. Надо ему помочь. Нужно забыть о страхах. Сразу — обо всех. Чем меньше эмоций, тем меньше импульсов проявится в сигналах энергии, тем больше шансов сохранить жизнь. Семья Таркеша богата героями…

Так думала Виала, включив двигатель цыжсекра.

Тотил

Среди волнистых ветвей кустарника, развернувшего крупные жесткие листья к проскользающим в густых древесных кронах солнечным лучам, притаился надежно сокрытый сочными побегами желтой лианы вход в тоннель. Разрезав ворсистые плети длинным острым ножом, из пещеры вышел молодой рослый и широкоплечий мужчина с маленьким мальчиком на руках.

Он окинул прищуренным от яркого света воинственным взглядом открывшийся перед ним лес: не густой, без сухих поваленных деревьев, коряг и колючих лиан и сразу же, обернувшись, сделал жест свободной левой рукой в глубину пещеры. Широкое скуластое лицо мужчины, собранные под резинку длинные русые волосы, спина и плечи были присыпаны песком. К светлым бровям и ресницам прилипла желтая пыль.

К одежде он прикрепил самодельную кольчугу из чешуй коры амдоборов с аккуратно срезанными острыми шипами. На свету броня переливалась то серебристым, то коричневым блеском. К поясу было прицеплено лазерное оружие, собранное из частей различных устройств.

Ребенок, мелкие черные кудри которого испачкались в песке, с любопытством крутил головой по сторонам. Увидев на ветке красную ягоду, он попытался достать ее, но чуть не дотянулся.

— Не трогай, Рамтен. Она кислая. Не созрела еще, — воин ласково заговорил гулким голосом и отошел от кустарника.

Из тоннеля постепенно подтягивались усталые, израненные шипами лахлетии, бывшие жители Обилеротина, а теперь вынужденные обитатели леса: черноволосый мужчина средних лет, юноша с пушистыми усиками, девочка подросток, мальчик лет пяти, молодая женщина, убаюкивающая расплакавшегося младенца, завернутого в лист дюветеда, седой старик и многие другие несчастные скитальцы, так что скоро воина с ребенком окружила целая толпа. Многие едва могли идти от усталости.

— Тотил, давай, я понесу Рамтена, — предложил один из мужчин.

— Мне не тяжело, Бюфпек, — Тотил натянуто улыбнулся, но улыбка на его губах сжалась при взгляде на прихрамывающего Бюфпека.

— Но твоя рана снова кровоточит, — рыжий мужчина снял мальчика с руки Тотила, по которой из-под набухшей повязки текла синяя кровь.

Мальчик обнял одной рукой Бюфпека за шею, а другой стал теребить его волосы.

— Прижги мою рану лазером, — повелел Тотил, и стиснул зубы в предвкушении боли.

— Лазером нельзя, — вмешалась сухонькая старушка. — Будет только хуже. Сок дюветеда остановит кровь. Я перевяжу твою рану листом.