Второму игроку приготовиться (ЛП) - Клайн Эрнест - Страница 59

Это был еще один момент, который Ог описал в своей автобиографии. Это произошло в апреле 1990 года, после того как Кира сказала своей семье, что собирается вернуться в Штаты тем летом, чтобы помочь Огу и Холлидею основать Gregarious Games, а не поступать в университет, как они хотели. Услышав это, ее жестокий отчим пришел в ярость и дал ей пощечину (я до сих пор чувствую тупую боль вокруг ее левого глаза в тот самый момент). Когда она позвонила Огу и рассказала ему, он первым же рейсом вылетел в Лондон, чтобы забрать Киру и вернуть ее к себе домой. И я переживал воспоминания Киры об этом спасении. Или, во всяком случае, несколько секунд этого…

Ог оглянулся через плечо, посмотрел на меня/Киру и тепло улыбнулся ей, давая понять, что все будет хорошо, что она в безопасности и что он защитит ее. В тот момент я также почувствовал ее сильную эмоциональную реакцию на взгляд Ога и его улыбку, и это дало мне понять, как сильно Кира любила его. Улыбка Саманты до сих пор вызывает у меня точно такое же чувство — чувство, которое лучше всего описать как опустошение.

…Затем, в мгновение ока, воспоминание закончилось. Я снова оказался на танцполе с Арт3мидой. И когда я посмотрел вниз, то увидел Третий осколок в своей правой руке.

Я перевернул его, чтобы прочитать подсказку. Но вместо слов я увидел выгравированное изображение. Это был витиеватый щит, украшенный стилизованными математическими символами сложения, вычитания, деления и умножения. Я сразу же узнал в нем герб королевы Ицалот, суверенной правительницы волшебного королевства Ицалот на планете Халсидония.

Я почувствовал внезапный прилив оптимизма, за которым сразу же последовало всепоглощающее чувство ужаса. С одной стороны, это была огромная удача. Я провел огромный кусок своего детства на Халсидонии, и мои знания о ней были энциклопедическими, даже по стандартам Пасхантера. Но я не ступал на планету уже более десяти лет. И после моего последнего визита я поклялся никогда не возвращаться.

Арт3мида и я — вместе с Эйч и Сёто, которые выглядели потрясенными, но с нетерпением ждали возобновления квеста — материализовались на Халцидонии. Точнее, в мой личный домик на дереве, расположенный глубоко в Далёком Лесу Дружбы, куда любой халцидонец автоматически переносился по возвращении на планету. Любой ребенок в ОАЗИСЕ в возрасте до тринадцати лет мог заработать домик на дереве, выполняя бесплатные образовательные задания по всей планете. Как только вы получали свой домик на дереве, он принадлежал вам до конца жизни, и никто не мог войти в него без вашего разрешения. Это было всего лишь крошечное виртуальное пространство, но, когда я рос в штабелях, это было первое пространство, которое я мог назвать своим — и единственное, пока я не обнаружил свое убежище.

Когда Кира и Ог основали Halcydonia Interactive и создали эту планету, они придумали домики на дереве как способ дать детям по всему миру бесплатный, счастливый, виртуальный дом внутри ОАСИСА, куда они могли бы всегда сбежать и оказаться в окружении бесконечного множества пушистых друзей и антропоморфных животных-учителей, которые всегда были рады их видеть и хотели научить их читать, писать, произносить слова и заниматься арифметикой, оставаясь при этом физически здоровыми и добрыми к другим.

Возможность надеть визор ОАЗИС и перенестись в волшебное королевство Хальцидония была одной из тех вещей, которые поддерживали мой рассудок и делали мою жизнь в штабелях на Портленд-авеню терпимой. И то же самое делали миллионы других детей по всему миру.

Если вам не исполнилось тринадцати лет, вы могли бесплатно телепортироваться в Халцидонию из Инсипио или с любого терминала общественного транспорта в любом другом месте ОАЗИСА. И как только вы туда попадали, все задания и обучающие игры тоже были бесплатными. Мне никогда не хотелось уходить. И в течение нескольких лет я почти никогда этого не делал. Это были последние годы жизни моей матери, когда она все глубже погружалась в депрессию и зависимость, которая в конце концов убила ее.

В эти последние годы, когда наш крошечный, мрачный трейлер в штабелях становился все более непривлекательным местом, я все активнее проводил время в своем домике на дереве на Хальцидонии, и иногда после работы мама заходила в ОАЗИС и присоединялась ко мне, чтобы я мог рассказать ей о своем дне, или показать ей работы, которые я сделал, или познакомить ее с одним из моих новых виртуальных друзей-животных.

Внутри моего домика была одна большая круглая комната с непрерывной полосой из окон по всей внешней стене, из которых открывался панорамный вид на окружающий лес, заполненный миллионами и миллионами одинаковых деревьев, в каждом из которых был построен одинаковый домик. Казалось, что этот густой лес из домиков на деревьях тянется бесконечно, во всех направлениях.

Как и все домики на деревьях, мой имел в центре большой полый ствол дерева, в котором находилась винтовая лестница, ведущая на землю. Я оформил интерьер так, чтобы он напоминал домик на дереве, где семья Чубакки жила на Кашиике в фильме «Звездные войны». Эйч обратила на это внимание через несколько секунд после нашего появления и захихикала, а затем издала протяжный рык вуки в знак одобрения. Я не стал смеяться. Я был слишком занят, балансируя на грани эмоционального срыва, так как обвел комнату долгим взглядом.

На одной стороне комнаты стоял огромный консольный телевизор, расположенный прямо перед еще более огромным синим диваном. На телевизоре все еще шел список любимых передач одиннадцатилетнего Уэйда. Сейчас на экране был зеленый диктор-маппет, и через несколько секунд я узнал в нем Гэри Гну, ведущего «Шоу Гэри Гну». У него были оранжевые волосы и оранжевая козлиная бородка, и он произносил фразу, которую я слышал сотни раз, когда рос здесь: «С Гэри Гну нет хороших новостей!».

Поворачивая огромные ручки каналов телевизора в домике на дереве, вы могли смотреть передачи из огромной бесплатной библиотеки старых детских образовательных программ конца двадцатого века. Такие передачи, как «Контакт 3-2-1», «Большой удобный диван», «Капитан Кенгуру», «Электрическая компания», «Большая космическая горка», «Соседство Мистера Роджерса», «Игра Пиу-пиу», «Комната Ромпера», «Радуга чтения», «Улица Сезам», «Зообилейный зоопарк» и многие, многие другие. Кира и Ог использовали свое огромное состояние, чтобы купить права на эти давно забытые передачи, а затем загрузили их в бесплатный видеоархив здесь, на Халцидонии, чтобы будущие поколения детей могли бесконечно наслаждаться и учиться на этих передачах.

Но Морроузы на этом не остановились. Они также воссоздали декорации всех этих старых образовательных шоу в виде виртуальной среды ОАЗИС, а всех их персонажей — в виде реалистичных игровых персонажей. Затем они разбросали этих персонажей и окружение по всей поверхности Халцидонии, перемешав их с собственными образовательными заданиями и мини-играми Морроуза. Это была одна из многих причин, почему Халцидония казалась мне таким волшебным местом, где я проводил время, будучи одиноким ребенком в штабелях. Когда я бродил по ее волшебному ландшафту (который был полностью лишен рекламы и микротранзакций), я мог увидеть Элмо из «Улицы Сезам», разговаривающего с Чаири из «Игрового домика Пиу-пиу». Затем они оба подбегут и пригласят меня сыграть в игру «Sorry!» или «Trouble» на соседнем столике для пикника. Подобные вещи происходили повсюду на Халсидонии. Для такого ребенка, как я, это был не просто способ убежать. Это был спасательный круг, единственное место радости и товарищества для маленького мальчика, отчаянно нуждавшегося в том и другом.

Я всегда считал Морроузов двумя своими первыми учителями. Но теперь я понял, что они также служили мне суррогатными родителями. Вот почему было так волнительно встретить Ога лично и стать его другом, и почему было так разрушительно, когда он отвернулся от меня. Теперь я знал, что не оставил ему другого выбора.