Генрих IV (Часть 2) - Шекспир Уильям - Страница 2

И брат? Ты весь дрожишь, и бледность щек

Скорее, чем язык, про все расскажет.

Такой же вестник, слабый, павший духом,

Смертельно бледный, сломленный печалью,

Во тьме ночной отдернул полог ложа

Царя Приама, чтоб ему поведать,

Что в пламени пол-Трои; но Приам

Огонь увидел прежде слов гонца.

Так я - смерть Перси раньше, чем ты молвил.

Ты скажешь: "Сын ваш то свершил и это,

Так бился брат ваш, так достойный Дуглас",

Хвалами жадный слух мой оглушая;

Потом, чтоб оглушить меня совсем,

Прервешь единым вздохом похвалы,

Сказав: "Ваш брат, и сын, и все убиты".

Мортон

Нет, Дуглас жив, и жив наш брат покамест,

Но, что до сына вашего...

Нортемберленд

Он мертв!

Ты видишь, как догадлива тревога.

Кто услыхать боится весть дурную,

Чутьем в глазах другого прочитает,

Что совершилось то, чего страшился.

Все ж, Мортон, говори; скажи, что граф твой

Предчувствием обманут, - и желанной

Ошибке я порадуюсь и щедро

Тебя за ту обиду награжу.

Мортон

Вы слишком высоки, чтоб вам перечить:

Ваш страх не без причин, вы не ошиблись.

Нортемберленд

И все ж не говори, что Перси мертв.

В твоих глазах признание читаю.

Ты головой качаешь, словно правду

Сказать грешно иль страшно. Коль убит он,

Скажи; не оскорбит меня язык,

Который сообщит про смерть его.

Грех оболгать умершего; не грех

Сказать, что нет в живых того, кто умер.

Однако приносить дурные вести

Неблагодарный долг, и речь гонца

Как погребальный колокол звучит,

Нам возвещающий кончину друга.

Лорд Бардольф

Не верится, милорд, что сын ваш мертв.

Мортон

Мне горько, что я должен убедить

Вас в том, чего бы не хотелось видеть.

Но видел сам я: Хотспер, весь в крови,

Усталый, тяжело дыша, с трудом

Удары принца Гарри отражал,

Чей натиск яростный его повергнул,

Досель никем не сломленного, наземь,

Откуда не поднялся он живым.

Скажу я кратко: смерть того, чей дух

Последних трусов зажигал отвагой,

Едва о ней распространилась весть,

Пыл отняла у самых закаленных;

Его огонь в сталь наших превращал;

Когда ж его померкло пламя, все

В свинец тупой, тяжелый обратились.

И как тяжеловесные предметы,

Когда их бросят, с быстротой летят,

Так наше войско с тяжким горем в сердце

Такую легкость в страхе обрело,

Что с поля ринулось, ища спасенья,

Быстрей летящих к цели стрел. Тогда

Был слишком рано в плен захвачен Вустер,

А разъяренный, кровожадный Дуглас,

Чей грозный меч три раза убивал

Подобье короля, утратил храбрость

И, к беглецам примкнув, их стыд украсил.

Во время бегства, оступившись в страхе,

Он взят был в плен. Король в конечном счете

Победу одержал и против вас

Направил спешно войско с принцем Джоном

И Уэстморлендом. Вот и все известья.

Нортемберленд

Довольно будет времени для скорби.

Лекарством служит яд. Будь я здоров,

От этой вести я бы захворал;

Больного же, она меня целит.

И как бедняга, сломленный горячкой,

Чьи ноги подгибаются, как прутья,

Под ношей жизни, вдруг в бреду, как пламя,

Из рук сиделки рвется, - так и я,

От мук ослабнув, в муках нахожу

Тройную силу! Прочь, костыль презренный!

Чешуйчатой перчаткою стальной

Одену руку! Прочь, колпак больного,

Защита слабая для головы,

Которая теперь мишенью служит

Остервенелым от победы принцам!

Железом увенчайте мне чело,

И пусть нагрянет самый грозный час,

Какой обрушат время и вражда

На разъяренного Нортемберленда!

Пускай целуют землю небеса!

Пускай рука природы даст простор

Морским волнам! Порядок пусть погибнет!

И пусть не будет больше мир ареной

Для медленно взрастающей вражды.

Но пусть дух Каина в сердца вселится:

Тогда все ринутся в кровавый бой,

Придет конец трагедии ужасной

И похоронит сумрак мертвецов.

Треверс

Вам вредно горячиться так, милорд.

Лорд Бардольф

Не порывайте, граф, с благоразумьем.

Мортон

Жизнь ваших всех приверженцев зависит

От вашего здоровья: предаваясь

Безумной скорби, сгубите себя.

Милорд, вы, прежде чем сказать: "К оружью!"

Все взвесили превратности войны

И все случайности. Вы допускали,

Что сына мог сразить удар смертельный;

Вы знали, что шагает он над бездной

И что легко ему сорваться вниз;

Известно было вам, что тело сына

Доступно ранам, что отважный дух

Помчит его в кипенье битвы, - все же

Сказали вы: "Ступай!" - и не смогли

Поколебать все эти опасенья

Решенье твердое. Так что ж случилось?

Иль принесло восстанье что-нибудь,

Чего бы не могли предвидеть вы?

Лорд Бардольф

Мы все, страдающие с вами знали,

Что в бурные пускаемся моря,

Где шансов больше в десять раз, что мы

Погибнем все, - и все же мы решились,

Желанных ради благ пренебрегая

Опасностью, грозившей нам. Мы смяты,

Но вновь дерзнем, рискнув добром и жизнью.

Мортон

Да, самая пора! Мой славный лорд,

Я слышал (достоверен этот слух),

Что уж собрал архиепископ Йоркский

Прекрасно снаряженные войска.

И этот пастырь узами двойными

Теперь связал приверженцев своих.

Вел за собой ваш сын тела - лишь тени,

Подобия людей, - затем что слово

"Восстанье" разделило дух и тело;

Они дрались насильно, против воли,

Как пьет больной микстуру, и казалось,

На нашей стороне лишь их мечи;

Но, что до их ума и сердца, слово

"Восстанье" их совсем заледенило,

Как рыбу в озере мороз. Теперь же

Архиепископ освятил мятеж:

Святым и праведным его считают,

И увлекает он и дух и тело.

Он кровью Ричарда кропит повстанцев,

Соскобленною с помфретских камней;

Придал он распре вид небесной кары;

Твердит, что ходит по земле кровавой,

Стенающей под гнетом Болингброка,

И стар и млад идут за ним толпой.

Нортемберленд

Я знал об этом, но, сказать по правде,

Из памяти все вытеснило горе.

Пойдемте и обсудим сообща

Пути отмщенья, средства обороны.

Пошлем гонцов, - друзья прийти должны.