Инферно: Карающее пламя (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 46

Отсутствие контроля — вот что пугало практически всех. Равно как и повторение сколь-либо полноценного возвращения набравших силу Скользящих из числа, скажем так, критически настроенных по отношению к властным структурам их родного мира. Учитывая же, что из действительно серьёзно развившихся таких было ну очень поболее половины…

Впрочем, Мерсье-старшего больше волновала не теория, а конкретная ситуация. Ситуация, в которую вляпался его единственный сын и которую необходимо было решать. Теми или иными способами. Принцип был давно известен. Сперва узнать всё возможное про источники угрозы. а затем найти средства воздействия. Следовательно…

«Кто настоящий враг моего сына? Кто делает всё, чтобы ему было сложно восстановить своё положение?»

«Хельги Провозвестник, князь Инферно. Скользящий, — Алонсо был готов к такому вопросу, потому ответил без промедления. — Он этого даже не скрывает. Его дом теперь здесь, связи с тем миром явно разорваны или слабы. Сохраняющие крепкую связь с настоящим миром себя ведут по другому.»

«Не уверен насчёт вашей мысли про крепость связей, но продолжайте. Неужели причина — это какая-то суккуба, которую этот Хельги даже не знал?»

«Этот мир — магический феодализм, сеньор, — Констаде не удержался от смайлика, разводящего руками в знак смирения перед неизбежным. — И желающий стать здесь, в «Лендлордах», значимой и уважаемой персоной, должен принять правила этой уже не игры. То, чего так и не смог сделать ваш сын. Он брал и собирается продолжать брать только удобства, не осознавая до конца связку между сюзереном и вассалами. А этот Хельги. он воспользовался своим положением Провозвестника и взял под покровительство вассалов, разочаровавшихся в своём слабом и бессмысленно жестоком сюзерене.»

«Варварское средневековье какое-то, — даже из самой фразы, в отсутствие смайликов, коими Мерсье в силу возраста и склада характера пренебрегал, сочилось неприятие всей ситуации и самой основы мира, с коим тот вынужден был плотно соприкасаться. — Но хорошо, пусть так. Этот Хельги расправился с моим сыном, получил то, что мог получить. Зачем ему продолжать?»

Рассуждая сейчас как князь Флаэртус, Алонсо постарался более чётко сформулировать мысль, облекая её в достаточной мере убедительные слова:

«Показать силу, используя возможность. Показать, что обиды его вассалов задевают и честь сюзерена. Использовать своё положение Провозвестника как повод для поднятия уже в этом домене бунта с последующим захватом. Но захват будет чрезмерно сложен из-за разделяющего Адскую Колыбель от доменов Хельги расстояния. Зато можно посадить на трон того, что будет обязан. Может есть и ещё что-то, я не могу сказать, не зная всей подоплёки.»

«Как его… успокоить?»

«Не силой, — сразу же предостерёг Поля Антуана от опрометчивых решений Констаде. — Попробуете купить кого-то из находящихся поблизости феодалов — тех, которые ещё интересуются деньгами в реальном мире — этот Хельги поймёт. Поймет и ударит в ответ опять не силой, а словом.»

«Договариваться?»

«Да, сеньор. Предложите ему то, чем он окажется заинтересован. Я могу отправить ему послание через Торговую Гильдию прямо сейчас. Пока просто о предложении поговорить. От вашего имени, а не от имени Тарганиса. И вот ещё что…»

«Почему ты замолчал?»

«Это может показаться для вас не самым приятным делом.»

«С момента, когда мой сын начал делать глупости, я не слышал ничего приятного из этого сошедшего с ума мира.»

Мерсье-отец был недоволен, но вместе с тем старался держать себя в руках. И уж точно не собирался срывать злость на том, что сейчас был ему нужен и важен. Алонсо Констаде один только и удерживал его непутёвого сына от очередных неприятностей. Пока удерживал, поскольку, что будет дальше, он, при всём его управленческом опыте и прожитых годах, даже не представлял. Слишком чужой мир, который следовало не просто изучить, а вникать, погружаться до самого дна.

«Аристократия Инферно и те Скользящие, которые умнее и предусмотрительнее, ведут себя как подобает. В том числе никогда не прощают тех своих врагов, которые не выказали покорность. Могут не простить и таких, но… так есть какой-то шанс прекратить травлю вашего сына, сеньор Мерсье.»

«Ему это не понравится! Но я попробую поговорить с ним, — помедлив, отправил очередное сообщение Поль Антуан. Что может быть этим «доказательством желания примириться»?»

«Не примириться, именно признать превосходство другой стороны, — извиняющийся смайлик. — Этот Хельги ведёт себя точно как инфернальный аристократ даже повыше князя. Если он поставил себя в позицию мстящего за унижение вассала, то вашему сыну придётся посылать что-то вроде искупительных даров и делать нечто, что доставит удовольствие той суккубе, им изнасилованной. А эти демонессы очень мстительны и жестоки к тем, кого ненавидят. Выкуп должен будет оказаться чем-то очень для неё и для князя Хельги важным.»

«Золото, артефакты, может книга этих… знаний, так тут ценимая. Пусть этот выскочка, надевший на себя шкуру демона, подавится! Отправляй послание, Алонсо.»

«Я отправлю, но вы недооцениваете серьёзность ситуации.»

«Зато я умею вести переговоры. Пусть этот Хельги даст тебе свой контакт, а ты дашь мне. Там и поговорю.»

«Как пожелаете, сеньор.»

Разговор с Мерсье-старшим закончился, а вот с Тарганисом Алонсо только предстояло беседовать… снова. И в очередной раз пытаться вложить в жаждущую возвращения прежней власти душу необходимость ждать. Сейчас передать Тарганису контроль над Источником Силы означало лишь с гарантией вызвать бунт не когда-нибудь, а незамедлительно. К сожалению, сам жаждущий возвращения положения Мерсье-младший этого понимать никак не хотел. Совсем не хотел и был способен на любую глупость.

Прохождение через третий этаж оказалось неоднозначным. Противники, преграждающие путь нашей триаде, были опасными, но вместе с тем их число и напор не являлись такими, чтобы заставить Алису и Харальда совсем уж отчаяться. Напротив, они могли бы почувствовать себя храбро и с усилиями преодолевающими преграды, идущими к столь важной для них цели. Могли, если б не одно весомое «но».

Двухголовые ящеры, падающие с полотка огромные зубастые пасти на единственной конечности, что оставалась прикреплённой где-то внутри стены. Несколько «бабочек» и пара гор плоти с короткими ручками и несколькими лицами. Иные твари, но все, которые мне уже встречались, включая всплывающих из стен, пола, потолка полупризраков. Безмозглых, к счастью, не чета тому, который сейчас внутри артефакта отдыхал. И немалая часть всего этого паранормального зоопарка однозначно нацеливалась на меня, почти полностью игнорируя двух других членов группы.

С одной стороны, подобное «внимание» откровенно утомляло, заставляло вертеться волчком, держа в одной руке меч, а в другой гарпун. Хорошо ещё, что был он довольно лёгким, приспособленным к тому, чтобы им сражались одной рукой. Вдобавок Алиса и особенно Харальд стреляли редко, но метко, пользуясь тем, что твари откровенно подставлялись, выполняя приказ уничтожить прежде всего меня. Я же видел, как действуют особенные пули и их отличия от обычных. Обычными можно было прикончить большую часть тварей, но требовался не один выстрел, не два даже, а куда как больше. Что до тех, серебряных с вязью непонятных символов — они работали совершенно иначе. Попадая в тело хоть обычной материальной твари, хоть полупризрачного конструкта, пули словно взрывались, разлетаясь на кусочки. Только каждый такой фрагмент содержал в себе хотя бы один символ. Затем серебристое сияние, постепенно распространявшееся на всё тело жертвы, после чего очередная цель в лучшем случае падала замертво, ну а в худшем… раскидывала частями тела и потрохами во все стороны, а то и вовсе расплескивалась неравномерным слоем по близлежащим поверхностям. Мерзко это выглядело, право слово!

Новые твари, будь они неладны! Словно пробуривающие пол и потолок существа, мало опасные на ближней дистанции, зато на дальней атакующие лучами света из третьего глаза, что посреди лба. Поганого такого света. Не живительного, а реально мертвящего, выкачивающего из жертвы одновременно жизнь и магические силы. Хорошо хоть устанавливаемые барьеры и тут помогали. Бр-р! Воистину велика фантазия у местного демиурга, будь он неладен.