Предчувствие опасности (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович - Страница 30

Но помимо этого, при активации Умения, они могли резко вырастать в размерах, подпирая падающие своды или давая приют под панцирями для своих хозяев-гномов, или и то, и другое. Гномы бились над тем, чтобы вывести скалогрызов с врожденными магическими карманами, куда те могли бы сразу складывать все ценное или где мог бы прятаться отряд гномов, в полном вооружении, но не слишком преуспели.

— Сумела ли ты установить связь с этой черепахой? — спросил жрец Гароса.

— Я пыталась! — всхлипнула Марена. — Изо всех сил! Но у меня так ничего и не вышло!

При этом Плата не соврала, отметил Бран. Установил связь, активировал умение и залез на черепаху — стал выше. Наверное, роста не хватало в буфет за вареньем залезать, решил Бран, вот и нажаловалась, а Плата восприняла все всерьез.

— Уверен, твоя бабушка, глядя с небес, все равно радуется за тебя, — произнес жрец.

— Но я не справилась! Сдалась! Отступила! А отец учил меня, что нельзя сдаваться!

Еще и отец, вздохнул Бран. Марена изо всех сил пыталась притворяться сильной и невозмутимой, но тут ее, похоже, прорвало. Возможно, вид тела бабушки так повлиял, усилил эффект.

— А его тела даже не нашли!

— Укрепись духом, — посоветовал жрец Гароса, — пока ты не видела его мертвым, он может быть и жив. Разве не было в истории подобного? Разве не являли нам боги чудеса?

Бран сильно сомневался в подобном — спасись Старин, уж точно явился бы домой в первую очередь.

— К сожалению, веры моей недостаточно, чтобы воззвать напрямую к Гаросу, — сообщил жрец, — дабы вопросить его, мертв ли твой отец или нет.

Гарос, будучи богом мертвых, отвечал только на мольбы мертвых. А много вы видали мертвецов, способных разговаривать? Нежить же была или слишком тупа, или слишком занята ненавистью к живым. Жрец и без того не слишком нравился Брану, а уж это откровенное вранье насчет воззваний к Гаросу. Посоветовал бы прямо, найти нормального мастера да покорить черепашку, подумаешь, будет еще профессия Укротителя, зато Марене стало бы спокойнее на душе. Посоветовал бы верить, в Гароса там или Ордалию, возносить им молитвы за отца, опять же Марене стало бы спокойнее.

— Но если ты хочешь почтить их память, то храм Гароса всегда открыт для тебя.

Марена всхлипнула, кивнула, а жрец, похоже, спеша отделаться от неприятного ему рассказа, все же начал церемонию. Выступили несколько человек, рассказали о том, какой замечательной героиней была Плата. Марена, немного успокоившись, приняла правильное решение и ничего говорить не стала, чтобы не сорваться, не превратить речь в поток рыданий.

Основные подвиги Платы упомянули, но тоже как-то без огонька.

— Начнем же! — провозгласил жрец.

Большая часть собравшихся сложила ритуальный жест Гароса, Бран стоял, скрестив руки на груди. Кто-то назвал бы это подростковым бунтом, отрицанием богов, которые не помогли ему, когда он голодал и мерз, сам Бран называл это «унизительно принимать помощь, когда ты можешь справиться сам». Ролло всегда добродушно посмеивался над ним за это, Имрана несколько раз всерьез пыталась склонить в веру Ордалии.

Но Бран, несмотря на встречи с богами вживую, не верил им и не молился, не складывал жестов.

На него поглядывали неодобрительно, но Брану было плевать. Ролло, самый преданный и верный паладин своей богини, несущий ее имя повсюду, всегда говорил, что нельзя принуждать. Можно рассказать, можно защищать своего бога, если его хулят, но принуждать к вере в него нельзя.

— Благодарю тебя, о владыка Гарос! — вскинул руки к небу жрец, когда печать засветилась. — Мастер Каррос, можете приступать.

Мастер запечатывания шагнул вперед, активируя умения — заклинания магии земли и камня. Тело Платы в нише затянуло камнем, на котором тут же проступило ее изображение. Годы жизни, короткое напоминание о подвигах Платы. С этим мастером запечатывания Бран не был знаком, но, похоже, в мастерстве предыдущему он не уступал.

— Да пребудет на этой могиле благословение Гароса, да останутся мертвые мертвыми навек! — провозгласил жрец, прикладывая руку к скале.

Снова вспыхнула печать Гароса, похоже, какой-то Верой жрец да располагал. Впрочем, атрибут Веры не означал автоматически, что верующий может нормально разговаривать с другими людьми. По идее, за эту часть отвечала профессия Жреца, но возможно, этот жрец просто был ленив и вместо раскачки профессии, повышения уровней — жрал и предавался порокам.

— А теперь, — повернулась к Брану Марена.

Рядом появился Альф Кассель, со встревоженным лицом, но сказать ничего не успел. Королевские Гвардейцы моментально прошли сквозь расходящуюся толпу, и их командир сказал, обращаясь к Марене:

— Король Джерард Третий приглашает вас во дворец, на оглашение последней воли Платы Укротительницы.

Бран бросил на лейтенанта пристальный взгляд, так как это было нечто новенькое. Ну да, Плата была сильнейшей героиней Стордора и что? С определенного уровня, достигнув S-класса, герои переставали принадлежать одному государству, сражались во имя всех рас. И правители всех стран, за которые сражались герои, что-то не спешили вмешиваться в завещания и оглашение последней воли.

В конце концов, это было личным делом героя и его родных.

— Я… я не понимаю, — пробормотала Марена.

— Уверяю вас, завещание Укротительницы никоим образом не касается короля, — сказал Альф Кассель, — я лично помогал его составлять!

— Я передаю вам волю короля Джерарда Третьего, — немного лениво, чуть развязно сообщил лейтенант Гвардейцев.

Чувство опасности Брана не звякало, но интуиция орала, что дело тут нечисто. Он подал знак, сделал предупреждающий жест и приближавшийся Нимрод остановился, отступил. Все равно телохранитель, даже 170 уровня, не справился бы с гвардейцами, куда не брали никого ниже 150 уровня и без трех профессий, как правило, связанных с умением сражаться и магией.

— В завещании нет ничего о короле, о дворе, все, принадлежащее ей, Плата Укротительница оставила гному Старину и его дочери, присутствующей здесь госпоже Марене, — упорствовал Кассель.

— Повиновение Королю! — рявкнул лейтенант, активируя одно из умений гвардейцев.

Кассель согнулся, склонился, Марена едва не рухнула на колени. Точнее говоря, рухнула бы, не придержи ее Бран. Сам он остался стоять, невозмутимо глядя на гвардейцев.

— Кто ты такой?! — рявкнул лейтенант, делая знак своим людям.

— Тот, у кого есть защитный амулет от такой магии, — спокойно пояснил Бран.

— Неповиновение!

Гвардейцы извлекли оружие, активируя умения и магию.

— Не торопитесь, — посоветовал Бран, извлекая в ответ из магического кармана свиток.

Разумеется, никто из гвардейцев не спешил хватать свиток, а лейтенант добавил:

— Неповиновение гвардейцам короля, а теперь еще и нападение на них?

Несмотря на развязный, наглый тон, взор его не отрывался от свитка. Бывали уже случаи, когда маги подсылали самоубийц с такими свитками, активируя их за счет своей жизни и уничтожая всех и вся вокруг. Поэтому Бран чуть развернул свиток, один из гвардейцев уже сложил руку в жесте заклинания, но лейтенант остановил его, крикнув:

— Не нападать!

Бран мысленно удовлетворенно кивнул. Все же уровни и общий уровень Интеллекта давали о себе знать, не говоря уже о том, что гвардейцы несли волю короля и умение быстро соображать в непонятных ситуациях им требовалось по роду службы. Лейтенант увидел королевскую печать, светящуюся синим, означающую, что свиток подлинный и сразу же среагировал.

— Медленно, подчеркиваю, медленно, — сказал лейтенант, — разверни весь свиток, так, чтобы я видел текст.

Мало ли, где там могла быть поставлена королевская печать? Часть собравшихся на похороны разбежалась, часть взирала с безопасного расстояния, наслаждаясь представлением. Где-то там наблюдал Нимрод, не вмешиваясь.