Долина папоротников (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 46

— Мистер Хэмптон. — Аддингтон выступил вперед, сердечно приветствовал друга и тестя. И будь Лиззи меньше увлечена бессловесным зверьком, смогла бы понять, что удивлен он меньше возможного. — Рады вас видеть в Раглане. Пусть и при столь безрадостных обстоятельствах…

— Лиззи поведала мне печальную эту историю.

Альвина же, грозная и насупленная, от главного не отступилась:

— Так что будем делать с волчонком? Хищнику не место среди людей.

Лиззи вперила в старую травницу многозначительный взгляд. Многозначительно-недовольный… Готовая настоять на своем, чего бы ей это ни стоило.

К счастью, Аддингтон произнес:

— Лиззи может оставить зверушку, коли обещает присматривать за ней. Не хотелось бы неприятных последствий!

И девушка, расцветая благодарной улыбкой, с чувством отозвалась:

— Последствий не будет, обещаю! Пушок станет лучшим животным этой долины. — Добавила тише: — Благодарю тебя, Джеймс.

И мистер Хэмптон, исподволь наблюдая за обоими, счастливо улыбнулся. Весна, как он видел, коснулась не только природы, но и отношений между супругами… О большем он и мечтать не мог.

Разве что душу облегчить…

Поведать Лиззи о тяготивших душу воспоминаниях.

Только он пока не решил, как это сделать…

После обеда они сидели в так называемой гостиной Раглана и вели негромкую беседу. Пушок, бурый волчонок с голубыми глазами и настороженным взглядом, затаился под стулом Элизы, в складках хозяйского платья, и она нет-нет да склонялась погладить его по милой мордашке.

В этом доме он доверял только ей, и пока менять мнения не собирался.

— Как поживает тетя Клотильда? — поинтересовалась Лиззи в какой-то момент. — Она не очень усердный корреспондент, и я мало что знаю про Колчестер после отъезда.

Ее отец улыбнулся в привычной манере:

— Полагаю, все самое интересное ты увезла с собой, милая, — ответил он дочери. — Привычные тишь да гладь вернулись в наш городок, как и прежде.

— Даже… про оборотня больше не говорят?

— О да, все оборотни нынче переместились в Уэльс!

Если он желал пошутить, то вышло не очень удачно: Лиззи спала с лица и поглядела на мужа испуганными глазами. Он как раз взял ее за руку, стиснул легонько в безмолвной поддержке, она и спросила:

— Я так и не знаю, что случилось в лесу во время охоты. Люди, доставившие тебя в Раглан, сказали, что ты преследовал зверя… Они нашли тебя раненым, истекающим кровью. Что там случилось? Ты видел напавшего на тебя?

Аддингтон заерзал на месте, отвел глаза на секунду и поглядел на их нежданного гостя. Казалось, не знал, говорить ли при нем — именно так Лиззи это и поняла — решал, насколько сведущ он в происходящих в долине делах.

— Я видел… волка, — ответил он наконец, — матерого зверя, хитрого и опасного. Он заманил меня в самую чащу… Я преследовал его от Серых камней, видел, как он уходил и решил помешать ему скрыться. Мы сошлись на поляне… — Аддингтон непроизвольно коснулся шейного платка, — я и он… его когти и зубы против моего ножа.

— Почему ты не стрелял? — ужаснулась Элиза. — Зачем подпустил зверя близко к себе?

— Я, — Аддингтон снова глянул на Хэмптона, — просто не успел…

И тот вдруг произнес:

— Зато теперь мы знаем, что никакого оборотня не существует. Всего лишь старый матерый волк, подравший и вас, и несчастную девочку. К тому же он мертв…

— Ты убил его? — уточнила Элизабет.

И Аддингтон с мрачным видом отозвался:

— В противном случае меня бы здесь не было, Элиза.

В комнате стало настолько тихо, что Лиззи расслышала дыхание питомца. И уловила пение птиц за окном… И тихий голосок Дженни в соседней комнате.

Такие приятные, умиротворяющие звуки…

А между тем события в сторожке случились только вот-вот, пару часов назад, и она знала, уверена была: не просто животное поджидало их за ее стенами.

Животные говорить не умеют…

А это нечто… этот… оборотень… умел.

— Я думаю… оборотень все еще жив, — сказала она, пересиливая себя. — И знаю, что вы не поверите мне, решите, что я напридумывала себе, наслушалась разного, но… Томас тоже был там в сторожке. И вы, отец! Вы даже спасли нас…

— … от оголодавшего хищника, — подсказал предусмотрительный папенька. — Он, верно, пришел едой поживиться да вас учуял.

И Лиззи вскочила со стула, даже руками взмахнула.

— Умеют ли животные говорить? — воскликнула она, заметавшись по комнате.

Щенок учуял напряжение в воздухе, настроение хозяйки… Саму эту тягостную атмосферу между людьми.

Он зарычал…

Ощерился.

Аддингтон поднялся на ноги и поглядел Лиззи прямо в глаза.

— А это умело? — осведомился самым серьезным тоном.

И Лиззи кивнула.

— Оно называло меня «Кэтрин».

34 глава

Это было столь непривычно…

И столь приятно.

Ощущать тепло любимого человека…

Льнуть к нему, зная, что это взаимно, утопать в тихой нежности… странном успокоении.

Поделиться таящимся на душе…

— Мне приятно, что ты поддержал меня перед отцом. — Лиззи приподнялась на локте и поглядела мужу в глаза, даже в ночном полумраке совместной спальни она различала их манящую голубизну.

— Разве не в этом мой долг, как мужа, и заключается? — изогнулись его губы в улыбке. Аддингтон потянул девушку на себя и поцеловал в любимые губы…

Лиззи вдруг покраснела, припомнив предсвадебные наставления тетушки Сэттон, нырнула головой под подушку, проигрывая напугавшие когда-то слова: «Мужчины, ты должна это четко усвоить, имеют некоторые потребности, которые нам, женщинам, могут показаться несколько непристойными, даже отвратительными…»

Аддингтон приподнял подушку и усмехнулся:

— О чем можно думать в такой-то момент?

— Уж точно не о новой шляпке и пикнике, — откликнулась Лиззи. — И это страннее всего…

— Мне стоит допытываться до сути или… продолжить тебя целовать?

Лиззи вдруг посерьезнела, села в постели и, протянув дрогнувшую руку, коснулась его волос, провела от виска к подбородку.

Произнесла:

— Ты не такой, как я думала — я ошибалась. Создала неправильный образ, его и держалась… Мне жаль, что вела себя глупо.

— Я вел себя много хуже и тем усложнил ситуацию.

— Мы оба вели себя глупо, на том и сойдемся.

Потом она потянулась и тоже его поцеловала. Так, чтобы он понял: она сожалеет, по-настоящему сожалеет… О собственных слепоте и нелепом предубеждении. О зря потраченном времени, ревности к Джейн, недосказанностях между ними.

— И все-таки он повел себя странно, — не выдержала Элиза. — Не захотел даже слушать… А прежде такого не бывало.

— Ты об отце?

— О нем. Никак не могу забыть!

Аддингтон помолчал немного:

— Дай ему время осмыслить. Не так-то просто это принять…

— А ты принимаешь, — вскинулась Лиззи, — по-настоящему принимаешь наличие оборотней?

Аддингтон произнес:

— Я принимаю сам факт происходящего, Лиззи: ключ, странное нечто в темноте…

— … И мертвец в горчичного цвета жилете, — вставила девушка.

Аддингтон покачал головой, казалось, припомнил нечто донельзя неприятное. Что так и было, судя по следующим словам:

— Тебе не следовало ехать в сторожку одной. Это было крайне неразумно! Что ты намеревалась там делать?

Очень хотелось снова нырнуть головой под подушку, но Лиззи мужественно сдержалась. Они ведь пообещали быть честными друг с другом…

Вот она и сказала:

— Хотела от оборотня откупиться. Думала, вдруг поможет… Вдруг отвратит беду… от тебя… от Раглана. От нас всех! Но это не важно, тут о другом речь, — продолжила Лиззи менее экспрессивно, — тут дело в самом мертвеце из сторожки. Я вдруг поняла, что слышала о нем прежде: от Маргарет Чейз, матери бедной малышки… Сомнений быть не может. Тот самый молодой человек, что Бродериками в деревне интересовался, носил фрак того же цвета, что и мертвец в сторожке, она особо на то внимание обратила…