Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли - Страница 56

Глава 20

Зоя

Я проснулась от невероятного жара, который обжигал мое тело. Глубокое замешательство и густой туман заволокли разум. Сердце бешено колотилось, когда я пыталась сообразить, где нахожусь. Открыв глаза, я увидела почти кромешную темноту; единственным источником света было слегка занавешенное окно в дальнем конце комнаты.

Я попыталась оттолкнуться от мягкого велюрового покрывала, на котором лежала, но тут же стиснула зубы от боли в конечностях. Я глубоко вдохнула через нос, пока осмысливала ситуацию. Где я была? Что произошло? Как я ни старалась, туман не рассеивался.

Тяжело дыша от дискомфорта, я ухитрилась соскользнуть на край кровати и свесить ноги. Деревянный пол; я подпрыгнула от ощущения холода. Волосы рассыпались по плечам, и я провела пальцами по шелковистым прядям. Я нахмурилась. Мои волосы пахли кокосом. Они были мягкими на ощупь, как будто их тщательно вымыли и высушили.

Когда я посмотрела на свое тело, то увидела, что была одета в длинную черную ночную рубашку. Я не могла вспомнить, была ли она моей, но, когда руки коснулись шелка, я поняла, что материал был дорогим. Каким-то образом я поняла, что эта вещь мне не принадлежала.

Мне нужно было выяснить, где я нахожусь, и я заставила себя встать. Оглядев комнату, я подошла к окну. Я держалась сбоку от большого окна, но выглянула через занавеску и увидела внизу оживленную улицу. Я была высоко; здание, в котором я находилась, было очень высоким по сравнению с его окружением.

Выпустив занавеску из рук, я отступила назад. Прямо передо мной, через всю комнату, была дверь, из-под которой лился свет.

Ноги сами понесли меня по деревянному полу. Я открыла дверь, убедившись, что делаю это бесшумно. За дверью находился большой, богато украшенный коридор. Я покинула комнату, осматривая коридор слева и справа.

Я прислушивалась, нет ли признаков жизни; слева от меня послышался приглушенный шепот голосов. Запустив пальцы в волосы, чтобы успокоить нервы, я медленно двинулась вперед, мои глаза расширились, глядя на высокие потолки и старые картины, висящие на стенах.

По коже поползли мурашки от непривычности такого богатства. Я снова заставила себя вспомнить хоть что-нибудь. Боль в затылке говорила мне, что я была обязана вспомнить что-то важное. Но независимо от того, как сильно я пыталась, ничего не всплывало в моей голове.

Я добралась до следующей комнаты; дверь была открыта, и оттуда доносились голоса. Сначала мое сердце бешено забилось, когда я поняла, что люди говорят по-русски. Страх пронзил позвоночник, и я развернулась на пятках, чтобы убежать, но услышала низкий голос, который заставил меня замереть на полпути.

Я склонила голову набок, чтобы внимательнее прислушаться. Голос говорил по-русски, но с акцентом, который казался мне знакомым. Я не могла определить, кто это был, но инстинкт и легкость в сердце подсказали мне подойти ближе к двери.

Я посмотрела на свою руку и увидела, что она дрожит. Слезы защипали мне глаза, и я крепко зажмурилась, не понимая, почему меня переполняют такие эмоции. Голоса становились все громче, в разговоре участвовало много людей. Сделав глубокий вдох, я вошла в комнату. Эта комната была массивной, изобилующей дорогими украшениями. Я бесшумно ступала по полу, пока комната не превратилась в гостиную. Я остановилась, как вкопанная, когда увидела четырех человек, сидящих на диванах — источник разговора. Все они казались молодыми. Одна кушетка стояла развернутой к огромному потрескивающему камину; на плюшевых подушках сидел крупный светловолосый мужчина, обнимавший за плечи женщину с каштановыми волосами. Мой пульс участился, но я не узнала их.

Я не могла пошевелиться. Я не могла пошевелиться, когда мой взгляд остановился на парочке, сидевшей ко мне спиной. Светловолосая женщина положила голову на плечо смуглого мужчины. Его крупная спина была обтянута белой футболкой, материал которой был сильно натянут его мускулами. Его черные волосы были стянуты сзади в беспорядочный пучок. По какой-то причине мои легкие перестали работать, когда я смотрела на него.

Мое тело было приковано к месту. Я боялась, что никогда не смогу пошевелиться. Возможно, почувствовав меня, блондинка, прислонившаяся к темноволосому мужчине, повернула голову. Карие глаза встретились с моими. Она застыла на месте. Я уставилась на нее, а она — на меня. Что-то внутри меня похолодело, когда ее губы приоткрылись. Я не могла вспомнить почему, но что-то внутри подсказывало мне, что она не должна мне нравиться. В голове у меня стоял густой туман. Я изо всех сил пыталась привести в порядок свои мысли, расставить все по местам.

Мужчина, стоявший рядом с ней, повернулся к блондинке. Она, заметив, что он пошевелился, положила руку ему на плечо. Мужчина уставился на нее, и в моем поле зрения появился его резко очерченный профиль. Но он не оглянулся на меня. Блондинка потерла его руку, и он напрягся. Его голова упала вперед, и его руки пробежали по волосам. Я следила за каждым его движением; жжение в груди усиливалось, нервы напрягались, пока я ждала, когда он посмотрит в мою сторону.

Я судорожно выдохнула, когда мужчина внезапно вскочил на ноги. Мои глаза расширились от его огромного роста и массивного телосложения. Его руки поднялись и сомкнулись по бокам. Затем, словно в замедленной съемке, он обернулся. Затаив дыхание, я смотрела, как он, наконец, поворачивается ко мне лицом.

Его глаза были опущены, длинные черные ресницы прижаты к щекам. На следующем вдохе его глаза распахнулись, и его ярко-зеленый взгляд тут же встретился с моим.

Реакция была мгновенной. Узнавание пришло молниеносно, проникая сквозь туман. Образы мелькали перед моими глазами при виде этого сильного зеленого взгляда; он проносился мимо, как кинолента моей юности: мои маленькие ножки, бегущие по полю в высокой траве, два мальчика, догоняющие меня. Зеленоглазый мальчик подхватил меня на руки, и я засмеялась, поцеловав его в щеку, затем показала на три родинки на его левой щеке. Два мальчика, одинаковые внешне, если бы не их разноцветные глаза. Двое мальчишек лежали у реки, смеялись и улыбались, а я спокойно лежала рядом с ними. Зеленоглазый мальчик целует меня в щеку на ночь и говорит, что любит меня…

Когда я начала задыхаться, моя дрожащая рука взлетела ко рту. Слезы навернулись на глаза и потекли по щекам. Моя рука упала при виде этого мужчины, когда-то моего лучшего друга во всем мире, моего защитника, выглядевшего таким свирепым и сильным, уже не юношей.

Я вздохнула, борясь за свой голос, и прошептала:

— Sykhaara…

Суровая гримаса на его лице сменилась выражением ответной любви. Боль в ногах мгновенно забылась, когда я направилась вперед, чтобы броситься в его объятия.

Мои руки обвились вокруг его толстой шеи, и я всхлипнула, когда почувствовала знакомые руки, обнимающие меня за талию. Мир вокруг нас исчез, а я все рыдала и рыдала, уткнувшись лицом в его шею. Лицо Заала так же уткнулось мне в шею, и я почувствовала, как его слезы стекают по моей спине.

— Зоя, — прошептал он низким голосом.

Сжимая меня крепче, он продолжил:

— Я думал, ты умерла. Я думал, что потерял тебя.

Так мы простояли, наверное, несколько часов, но, в конце концов, я отстранилась и с затуманенными опухшими глазами посмотрела ему в лицо. Подняв дрожащую руку, приложила палец к его левой щеке и провела подушечкой по родинкам. Улыбаясь, я прошептала:

— Один, два, три…

Боль отразилась на лице Заала, и он закрыл глаза, пытаясь дышать. Понимая, что ему так же трудно, как и мне, я встала на цыпочки и стянула резинку с его волос. Широко улыбнулась, когда его длинные черные волосы рассыпались по плечам.

Отступив назад, я взяла пряди своими пальцами и обратилась к его удивленному лицу.

— У тебя все еще длинные волосы? — спросила я с благоговением, слишком пораженная тем, что мой sykhaara стоял передо мной после всего этого времени.