Шериф и его кот (СИ) - Башибузук Александр - Страница 12

— Курва! — безапелляционно заявила сербка. — Заебана курва, майку ми!

— Сам знаю.

— Зачем тогда с ней любав крутить? — сербка состроила презрительную рожицу. — Давать тебе больше некому?

— Так надо, — отрезал я и принялся собираться.

— Смотри мне! — сербка строго погрозила пальцем. — Ты ещё женить меня должен на том германском пичкаре.

— Должен — женю! — я ласково чмокнул сербку в щёчку. — На сегодня всё.

— Ох… — бывшая монахиня охнула и покраснела. — Не цьелуй меня више…

— А что, если буду?

— Тогда дам тебе! — отрезала Каранфила. — Стыдно тебе будет пред германским младоженом…

— А тебе?

— И мне, но не очень, — сербка хихикнула.

Я молча прикоснулся к шляпе, кивнул ей и вышел из кабинета.

После чего направился в Уокервиль, прямым ходом в резиденцию братьев Уолкеров.

Глупо? Возможно. Но перед визитом я опять принял некоторые меры предосторожности…

— Цок-цок-цок… — Жирик негромко цокал подковами по едва различимой в каменных россыпях дороге.

Горы Большого Хребта потеряли свои вершины в ковре пушистых облачков, в пронзительно голубом небе медленно нарезал круги белоголовый орлан, над павшей лошадью подле дороги остервенело дрались вороны, а в свежий аромат воздуха вплетался густой смрад падали.

Хороший день, мать его так…

Городской шериф едет восстанавливать справедливость. Чем не сюжет для средненького боевичка в стиле вестерн.

Всё честь по чести, шестиконечная звезда на груди, на поясе шестизарядники, в седельной кобуре дробовик, а на голове шляпа в стиле «Boss of the Plains», то есть «Хозяин Равнин».

Чего уж тут, всё выглядит красиво и благородно.

А ещё — очень глупо.

Шериф это прекрасно понимает, но всё равно едет.

Не то, чтобы он полный идиот, просто у шерифа другого выхода нет.

Да, всё может закончиться очень скверно, но шериф, то есть я, сделает всё, чтобы не умереть сегодня.

Спрашивается, если так всё плохо, какого чёрта я прусь в Уокервиль? Сложный вопрос, пожалуй, я даже не смогу на него ответить с полной определённостью. Скорее всего, мой визит — это банальная разведка боем. Как действовать, я пока ещё не вполне понимаю, надеюсь на экспромт. Получится просто показать зубы, чтобы не обольщались насчёт безобидной жертвы — покажу, получится припугнуть — припугну, получится уладить вопрос миром — улажу. Хотя, честно говоря, надежд на мирное разрешение никаких. В общем, будет видно.

За зарослями акации показались терриконы отработанной породы и разбросанные между ними жалкие лачуги.

Я щёлкнул крышкой жилетных часов и слегка пришпорил жеребца. Свернул на развилке и через полчаса подъехал к большому поместью, окружённому мощным забором из дикого камня.

— Шериф, моё почтение! — из-за забора послышался глумливый голос. — Чем обязаны?

— Какого хрена ему здесь надо? — возмущённо прохрипел ещё один невидимый для меня персонаж. — Билли, бегом к хозяевам!

Я невозмутимо остановился перед воротами, потянулось томительное ожидание.

Наконец, скрипнул засов, и створки с пронзительным визгом отворились.

— Какого чёрта вы здесь забыли, шериф? — возмущённо буркнул патлатый мужик, угрожающе взвешивая в руках дробовик.

Я молча проехал мимо него, неспешно слез с седла, набросил повод на коновязь и лениво провёл взглядом по окружающим меня вооружённым людям.

Чумазые рожи, гнилые зубы, нечёсаные бороды и патлы, глумливые ухмылки, мерзкий смрад перегара и застарелого пота — будь я первый день на Диком Западе, непременно решил бы что угодил в разбойничье логово.

А сейчас уже понимаю, что в Монтане каждый второй мужик выглядит примерно так же.

Но в чём-то догадка была бы верна, потому что личная гвардия братьев Уолкеров — недалеко ушла от тех самых работников ножа и топора, романтиков большой дороги.

Страшно, так его растак, аж мурашки по спине бегают, но приходится сдерживаться — эти ублюдки как хорошие психологи — прямо на уровне флюидов улавливают малейшую нерешительность. Дрогнешь — пиши пропало, сожрут и не поморщатся, даже звезда шерифа не поможет. Репутацию трудно заработать, но потерять её можно в мгновение ока.

Охо-хо, тяжела доля шерифа на Диком Западе; срёшься от страха, но всё равно прёшь вперёд, гадая, просто тебя пристрелят или сначала поимеют в извращённой форме. Да, могут, Дикий Запад ещё тот Дикий Запад.

— Чего надо? — грубо рявкнул здоровенный мужик в относительно чистом костюме и даже начищенных сапогах. Остальные, как по сигналу, шагнули вперёд, взяв меня в плотное кольцо.

Братва Уолкеров дружно загыгыкала, как из ведра посыпались глумливые шуточки.

— Да не такой он страшный, как говорят…

— Это ты тот самый шериф Вайт, гроза безобидных пьянчуг? Я у себя в носу чё поинтересней находил…

— Был шериф и нет шерифа, гы-гы-гы…

— Да он видать совсем дурак, если один сюда припёрся…

— А я думаю, чего тут дерьмом вонять стало…

Я молча дождался пока поток острот иссякнет и, мерно цокая шпорами, пошёл к входу в особняк.

Строй братвы рассыпался, но тут же парочка парней обежала меня и стала на дороге.

— Прежде сдай оружие, шериф, — грозно кривя лошадиную морду, рыкнул первый, кривоногий коротышка.

— Живо! — второй, белобрысый жердяй с буро-чёрными зубами, протянул ко мне чёрную от грязи руку. — Иначе сами заберём.

В окнах второго этажа мелькнули лица, судя по всему, Уолкеры с интересом следили, чем закончится проверка на прочность.

Я положил руку на рукоятку «Смита».

— Да не бойся, потом вернём, если хозяева разрешат… — хохотнул кривоногий.

Глухо хрупнула переносица, коротышка взвыл, схватился обеими руками за нос и боком завалился на землю.

Длинный дёрнулся ко мне, но тут же застыл, задирая подбородок к верху и одновременно настороженно косясь на уткнувшийся ему в кадык ствол револьвера.

Густо защёлкали затворы и курки.

«Убьют — не убьют?» — тоскливо подумал я.

Но и в этот раз обошлось.

— Убрать оружие! — на крыльцо выскочил аккуратно одетый мужчина лет сорока пяти возрастом. — Живо! — после чего, вежливо обратился ко мне. — Шериф Вайт, прошу вас, отпустите Боба, он уже раскаялся и больше никогда не заступит вам дорогу. Да, Боб, ты же раскаялся?

— Раскаялся, чёрт бы меня подрал, раскаялся! — проблеял длинный.

— Мистер Стаховски, эта сволочь сломала мне нос… — плаксиво прогундосил коротышка, сидя задницей на земле и размазывая кровь по морде.

Но секретаря братьев Уолкеров это никак не разжалобило, подбитый браток удостоился лишь пренебрежительного взгляда.

Блеснув в лучах солнца, шестизарядник с коротким чмоканьем устроился в кобуре — я решил больше не нагнетать.

— Благодарю вас, шериф Вайт, — Джон Стаховски поклонился. — Прошу вас, господа Уолкер ждут вас. В свою очередь, я хочу извиниться за поведение этих джентльменов, обещаю, ничего подобного больше не повторится.

Я молча топал за секретарём и ничуть не обольщался его вежливостью. Всё банально, попытались взять на слабо, обгадились и теперь скрывают за вежливостью свою злость и разочарование. Что дальше? Хороший и злой? Попытаются купить?

Стаховски привёл меня в большой кабинет, обставленный хорошей мебелью, явно привезённой из другого штата, что являлось уже большой роскошью для этих мест.

Меня ждало четыре человека, судя по внешнему виду, тоже явно неместных — никакой провинциальной аляповатой щеголеватости — строгие, хорошо пошитые костюмы, аккуратные причёски, чёрт побери, от них даже пахло хорошим одеколоном. Но без оружия не обошлось, у всех братьев под расстёгнутыми сюртуками виднелись кобуры с револьверами.

Итак, серебряные магнаты, владельцы всё ещё дающей прибыль шахты «Алиса», полноправные хозяева Уокервиля, братья Уолкеры — Джозеф, Сэмюель, Мэтью и Дэвид. Мэтью — самый младший, Джозеф — старший. Внешне довольно безобидные, походят на банковских клерков средней руки, хищную натуру выдают только взгляды — цепкие и острые как когти пумы. Собственно — ничего удивительного, сейчас на Диком Западе, как у нас в святые девяностые, в бизнесе выживают только настоящие хищники.