Дело всей жизни (СИ) - "Аксара" - Страница 88

Последнее письмо мистера Кенуэя во Францию было исполнено тревог и мрачных прогнозов, и Шэй сорвался в новое путешествие незамедлительно, бросив все парижские дела. С тех пор минули недели, и, видно, прогнозы Хэйтема начали сбываться — тот никогда не опирался на непроверенные факты.

— Бросим якорь в стороне, — принял решение капитан Кормак. — Если здесь станет поспокойнее, швартуйся, Гист. Если нет, то отходи на Касл-Айленд и найди там подходящее место, где бы команда могла сойти на берег и отдохнуть. Я вас в любом случае разыщу.

— Удачи, Кормак, — совсем как старик, вздохнул Гист. — И давай без этого, мол, удача — это миф. Она тебе сейчас, кажется, пригодится.

Шэй усмехнулся и, отвернув «Морриган» в сторону, пробрался на нос корабля. Там он без труда перехватил канат и полетел на берег. Немного не долетел до земли — плюхнулся в ледяную воду по бедро и грязно выругался. Тяжело загребая ногами, выбрался на скользкий обледеневший берег и огляделся.

Не нужно было быть ассасином или тамплиером, чтобы понять, что в городе — настоящие волнения, а то и бунт. Тут и там попадались люди, которые собирались в толпы, что-то громко выкрикивали и трясли кулаками. Шэй успел разобрать «получите, скоты» и «попейте своего чайку». Шэй осторожно лавировал между ними — не хотелось ни во что вмешиваться, пока не станет понятно, что происходит.

Пробравшись на пристань, мистер Кормак смог увидеть, как напирающая толпа теснит британских солдат, а те не решаются палить в бостонцев, стреляя в воздух. Шэй увидел движение справа, резко обернулся, но наткнулся взглядом всего лишь на мальчишку, который краской малевал на борту одного из британских клиперов грубое слово, которое, по его мнению, характеризовало отношения между солдатами Короны.

И тут Шэй увидел страшное. Со сходней британского флагмана гордо и уверенно спускался… Коннор. При полном ассасинском шике — в знакомом уже Шэю одеянии, с томагавком в руке и в частично скрывающем лицо капюшоне. Шэй помотал головой — а этот-то что делает на английском судне?! Неужели «Аквилы» показалось мало?

Вокруг Коннора суетились какие-то люди — Шэй их не знал. Но тот упорно глядел в сторону. Шэй машинально натянул на лицо маску, хотя яда в воздухе не было, и проследил за взглядом. И вздрогнул. Коннор глядел прямо на стоявших на пристани Ли, Джонсона и Черча — и не было ни малейших сомнений, что те его тоже видят.

В руки Коннору кто-то из его спутников пихнул ящик с грузом индийского чая, и тот, не отрывая взгляда от тамплиеров, занес ношу над водой, помедлил с секунду — и разжал пальцы.

Чарльз Ли закатил глаза, Черч ухмыльнулся. А вот взгляд Джонсона Шэю совершенно не понравился — видно, происходящее касалось его куда как больше, чем остальных. А это значило, что дело не только в разборках тамплиеров и жалкого американского «Братства». Дело в чем-то ином.

Шэй видел, как Джонсон, Ли и Черч покидают пристань — очевидно, дождались конца представления, — но не представлял, что ему делать и куда бежать. Поначалу он намеревался отправиться в гостиницу «Зеленый дракон», где его должен был ждать Хэйтем. О необходимости отдыха напоминали и промокшие штаны, и сапоги, в которых хлюпало. Но нельзя же оставить Коннора одного? Или — того хуже — с какими-то сомнительными личностями? Особенно не понравился Шэю здоровенный мужик с тесаком. Мясник какой-то.

Раздался свист и дробный грохот барабанов, от которого в Америке Шэй уже шарахался. По всей вероятности, о событиях в порту стало известно оставшимся в городе британским полкам — и те явились восстанавливать порядок. Как они это понимают, конечно.

У Шэя мелькнула мысль немедленно нагнать тамплиеров и выяснить, что происходит — перед ним бы никто не стал ничего скрывать, но, поколебавшись пару мгновений, Шэй эту мысль отверг. Нельзя, чтобы его появление связали с Хэйтемом и с Коннором, это опасно для них обоих. Так что следовало поговорить сначала с мистером Кенуэем… либо с мистером Кенуэем-младшим. Он мог бы обратиться к Коннору — и вряд ли его друзья ему что-то сделали, но…

Пока Шэй размышлял, банда Коннора о чем-то коротко переговорила и рассыпалась в разные стороны. Барабаны гремели все ближе, послышались выстрелы. И крики — новоприбывшие не стеснялись стрелять в людей. На пристани в несколько секунд стало куда меньше народу, все разбегались, и Шэй, приняв решение, рванулся за Коннором.

Юный ассасин удирал по всем правилам искусства — через заборы, кусты, конюшни и овины, но и Шэй в свое время проходил точно такую же ассасинскую подготовку, а потому не выпускал Коннора из виду. Он упрямо преследовал его по пятам, мысленно отмечая, что Коннор тоже направляется в сторону «Зеленого дракона». Однако когда таверна была уже в пределах видимости, Коннор свернул. Шэй без раздумий отправился за ним и успел увидеть, как фигурка в бело-синем плаще скрылась в окне на втором этаже гостиницы «Бойцовый петух», даже по виду гнусного заведения.

Успокоившись, что паршивец жив и здоров, Шэй направился обратно — к «Зеленому дракону». И почти не удивился, когда его, отшвырнувшего на ходу хозяина гостиницы, мистер Кенуэй-старший встретил клинком у горла. Надо было хотя бы постучать…

Шэй замер, осторожно перехватил любовника за запястье и бросил:

— Это я, Хэйтем. Ты чего?

Рука дрогнула, и оружие мистер Кенуэй опустил, а потом и коротко обнял за плечо:

— Не думал, что это ты сейчас… Ты очень «вовремя», Шэй. Видел, что творится?

— Видел, — мистер Кормак потер шею и медленно отступил, захлопнув за собой дверь. — Ты поэтому бросаешься на всех? А если бы это был Коннор?

— И его бы так же встретил, — отрезал Хэйтем. — И это еще мало бы было за все то, что он тут наворотил, сукин сын!

— Он наш сын, — горько вздохнул Шэй. — Так что…

— Я этого точно не воспитывал, — высокомерно бросил Хэйтем. — Так что либо это твоих рук дело, либо он такой с детства.

— А что случилось-то? — Шэй нахально прошелся по комнате, подхватил со стола бутылку вина и отхлебнул. Сразу стало теплее.

— Случилось! — Хэйтем едва не задохнулся, а потом поглядел на любовника более осмысленным взглядом. — А ты где успел? Раздевайся!

Шэй едва не подавился, откашлялся и только после этого неуверенно уточнил:

— Прямо сейчас? Я не против, Хэйтем, но, может, сначала…

— Штаны снимай, — раздраженно перебил его мистер Кенуэй. — Почему ты такой мокрый? В воду свалился? В ледяную? Раздевайся, Отцом Понимания тебя заклинаю, мне содержимое твоих штанов еще пригодится!

— Тише! — Шэй со стуком поставил бутылку обратно на стол и потянулся, чтобы снять оружие и перевязь. — У меня с собой ничего нет, даже смены белья. А из сухого у меня только рубаха — и то только сверху.

— Возьмешь мое, — не терпящим возражений тоном заявил Хэйтем, а потом и щелкнул замком изнутри. — Или можешь вообще не одеваться, тут довольно тепло. И одеяла есть. Я ждал, что ты приедешь… Снял номер на двоих.

— А покрывала все те же, вон ту заштопанную дырищу я даже узнаю, — отметил Шэй, с облегчением избавляясь от промокшей одежды. — Это называется — стабильность.

— Не болтай, а забирайся под одеяло, — фыркнул мистер Кенуэй, но голос его прозвучал почти ласково, а когда Шэй подчинился требованию магистра, то и протянул бутылку. — Пей, быстрее согреешься.

Шэй послушно отхлебнул и, завернувшись в покрывало, как в кокон, поинтересовался:

— А почему у тебя тут открытое вино? Ты ведь обычно не пьешь днем…

— Тут сейчас такое творится… — Хэйтем присел на соседнюю кровать, — что и трезвенник запьет. Рассказы о Франции и Шкатулке подождут. Я так понимаю, ты же ее не привез?

— Нет, — качнул головой Шэй, с наслаждением укутываясь в теплое одеяло. — Но есть определенные…

— Потом, — качнул головой Хэйтем. — Потом расскажешь, я с интересом выслушаю. Но у нас тут сейчас такое…

— Да я уж вижу, — хмыкнул Шэй. — Что у тебя тут вообще происходит?

— Да ничего особенного, — саркастически отозвался Хэйтем. — Некий ассасин решил выразить народную волю, и немножко спровоцировал небольшой акт неповиновения метрополии.