Дело всей жизни (СИ) - "Аксара" - Страница 129

— О Господи, — мистер Кенуэй раздраженно оправил плащ. — Почему шаманом-то?

— Потому что он так представился местным, когда впервые пришел в деревню купить хлеба и эля, — насмешливо объяснил Шэй. — Пожалуй, жители ему и бесплатно помогли бы хлебом и элем, но Коннор в таверне честно заплатил. После этого «индейского шамана» в деревне зауважали, и никто в него стрелять уже не пытался.

— На одном хлебе долго не проживешь, — заметил Хэйтем. — Даже если у него есть вода… Мы его уже больше недели ищем.

— Не мы, а я, — поправил Шэй. — Я боялся его спугнуть, но мне нужно было убедиться, что это именно Коннор. Видел его, когда торчал в кустах. Кстати, к домику можно подобраться незаметно, да и никаких запоров там, похоже, нет. Балка над дверью подломилась, и дверь перекосило. Ну и гарью воняет, конечно.

— А так ему и надо, — кровожадно заявил Хэйтем. — Значит, так. Тамплиер Шэй Патрик Кормак, я, как магистр Ордена, запрещаю вам вмешиваться в воспитательный процесс.

Шэй втянул воздух носом и со всей вежливостью, на какую был способен, возразил:

— Я услышал ваш приказ, магистр Кенуэй, однако вынужден уточнить, что во-первых, если вы со своим сыном соберетесь подраться, я вмешаюсь. А во-вторых, у меня тоже есть воспитательные приемы, которые я могу случайно применить. Как говорят во Франции, c’est la vie, смиритесь.

— Нахватался, мсье О’Райли, — ядовито буркнул Хэйтем. — Ладно, отзываю приказ. Но не вздумай мне мешать, Шэй! Мне действительно есть что сказать этому… ассасину.

Шэй даже говорить ничего не стал, надеясь, что возлюбленный и без этого догадается, что не ему одному есть что сказать. И все-таки право сделать это первым принадлежало мистеру Кенуэю — как отцу и как магистру.

До полусгоревшего охотничьего домика от кромки леса было рукой подать, Шэй хорошо запомнил местность. Домик явно был обитаем. Крыша просела, а над обнажившейся, словно кость, трубой вился легкий сизый дымок. Шэй пробрался кустами поближе и замер почти напротив двери. Та действительно полностью не закрывалась, но была аккуратно прикрыта, насколько это возможно; а из широкой щели тоже просачивался дым.

— Ужин готовит, — Хэйтем скрипнул зубами где-то совсем рядом, не дальше ярда.

Шэй не успел ответить, потому что Хэйтем вдруг резким рывком поднялся, в несколько шагов оказался рядом с дверью — и с силой ударил в дверь ногой. Хлипкое равновесие тут же нарушилось, дверь жалобно скрипнула и рухнула вместе с куском косяка, а изнутри убежища раздался отлично различимый лязг металла.

Шэй выругался сквозь зубы уже на бегу. Надо было успеть раньше, пока не случилось… худшего.

Он успел вовремя. Отец и сын, оба в готовых к бою позициях, стояли друг напротив друга. Хэйтем поддернул плащ и успел выхватить саблю. Коннор, почему-то перемазанный золой, стоял рядом с закопченной печью с томагавком в правой руке, а под ладонью левой руки поблескивал скрытый клинок.

Шэй не знал, что нужно сказать, чтобы остановить все это, но Хэйтем первым с лязгом убрал саблю в ножны и гордо вскинул голову. Коннор немного помедлил, но тоже вернул томагавк на пояс, а скрытый клинок — в наруч. И даже спросил:

— Раздумал меня убивать, отец?

Мистер Кенуэй поглядел на сына с превосходством и язвительно бросил:

— Если будет надо, голыми руками придушу.

Шэй огляделся и бросил, разряжая обстановку:

— Я смотрю, учишься выживать в трудных условиях, Коннор? Неплохо, но я бы здесь не поселился. От постоянного запаха гари с ума можно сойти.

В домике и впрямь, наверное, было не слишком комфортно жить. После пожара уцелело немногое: печь с трубой; металлический каркас кровати, абсолютно непригодный, чтобы разместить там импровизированную постель; да груда грязных обломков, некогда бывших, вероятно, столом, стульями и чем-то еще, что опознать не представлялось возможным. Похоже, Коннор сгреб все останки в одну кучу, чтобы максимально безопасно разместить свое ложе — нечто вроде волокуши из веток и листьев.

— Да, тяжелый запах, — Коннор сделал вид, что не заметил, как брезгливо скривился мистер Кенуэй-старший. — Но у меня не было выбора. После битвы под Банкер-Хилл зачастили дожди, мне нужна была крыша над головой. Я не хотел оставаться с теми частями армии, которые расквартировали вокруг Бостона, а в сам город мне… Я был на кордоне Бостон-Нек, и уверен, мистер Уильям Хит не отказал бы мне, если бы я выразил желание пройти в город, но это было опасно.

— Об опасности вспомнил, — буркнул Хэйтем и вскинулся. — Коннор… Давай поговорим.

Шэй почти восхитился любовником. Тот явно сгорал от ярости, но тем не менее нашел в себе силы предложить мирный путь переговоров. Одни переговоры по воле Коннора уже были сорваны, но теперь тот только настороженно кивнул:

— Если хочешь, отец.

Хэйтем заложил руки за спину, прошелся по комнате, поднимая взвеси золы и пыли, и резко спросил, остановившись и почти не мигая глядя отпрыску в лицо:

— Зачем ты это сделал, Коннор? Зачем убил мистера Питкэрна?

— Я… — Коннор неожиданно отвел взгляд. — Лично я не желал ему зла. Но я должен был уничтожить тамплиера, вставшего на сторону англичан.

Хэйтем явственно сжал кулак и со всем возможным терпением проговорил:

— Орден тамплиеров, как и Братство ассасинов — это не воюющие страны. Неужели для тебя стало новостью, что мистер Питкэрн служит… служил в британских войсках?

— Конечно, нет, — ответил Коннор. — Но когда я убил Джонсона, у него при себе было письмо. А в письме было сказано, что нужно уничтожить припасы и оружие… В общем, что нужно уничтожить снабжение колонистов. И я узнал, что за планами вашего Ордена стоит Питкэрн.

— Что за бред?! — Хэйтем тоже перестал сдерживаться. — Что ты несешь?! Джонсон занимался индейцами. И только индейцами! Настолько хорошо занимался, что мне пришлось направить материальное обеспечение двум женщинам из ганьягэха и онейда… так скажем, в связи с потерей кормильца. Какое отношение он имеет к снабжению колонистов?!

— Почитай сам, — Коннор вдруг зарылся в поясной сумке, а потом шагнул вперед и едва ли не в лицо отцу сунул потрепанный лист.

Мистер Кенуэй резко вырвал бумагу из его руки и пробежался глазами по строкам. Шэю тоже очень хотелось прочитать, но Хэйтем, дойдя до конца страницы, вернул лист и яростно зашипел:

— И это ты счел доказательством того, что Питкэрн что-то собирается уничтожить?! Лично я из этого письма вижу только то, что Джон и Уильям были в дружеских отношениях. Это письмо — разговор без конца и без начала! И что-то мне подсказывает, что вот эти полтора абзаца про снабжение — не более, чем неразумный совет дилетанта соратнику. Это не приказ! Это просто письмо. Тем же тоном мистер Джонсон мог посоветовать мистеру Питкэрну найти любовницу или купить новые сапоги!

Шэй дернулся. Стоя в дверях, хотя двери уже и не было, исключительно на всякий случай, если Коннору вдруг придет в голову улизнуть или сюда придет еще кто-то, чье появление даже предположить нельзя, — он не мог полноценно принимать участие в разговоре. Не видел письма, был вынужден следить за слишком многим… Но сейчас не удержался.

— Коннор, — произнес он таким тоном, что оба — и отец, и сын — перестали вести себя, как два разъяренных кота, подергивающих хвостами, и повернулись на голос. — Коннор, — повторил Шэй, — ты показывал это письмо Ахиллесу?

Коннор презрительно дернул плечом — совсем как Хэйтем:

— Я давно не бывал в Дэвенпорте и не общался с ним, потому что… — он задохнулся и замолчал.

— Почему же? — в голосе Хэйтема послышалась скрытая угроза. — Уж не потому ли, что счел себя самым умным и не желал слушать советов выжившего из ума старика?

— Это не твое дело, отец, — угрюмо бросил Коннор. — Раксота слишком давно живет в глуши. Он не знает всего положения дел. Он отговаривал меня действовать. Он просто не понимает, что если не сейчас — то никогда!

— Значит, не показывал, — резюмировал Шэй. — Очень зря, потому что он сказал бы тебе все то же самое, что и мистер Кенуэй. Знаешь, Коннор, даже я себе такого в юности не позволял… Ты считаешь, что стал ассасином, но так ли это? Если бы Братство здесь было по-прежнему сильным, то за такие дела тебя могли бы убить свои же. Хотя бы уже потому, что это правильно — подчиняться наставнику; а если ты с ним не согласен, то нужно поговорить, а не устраивать самодеятельность. Мне даже интересно, что бы сказали лидеры Братства других стран, если бы знали…