Стой, ты мой (СИ) - "Гринч" - Страница 29

Крис, потом обязательно принесу тебе в больницу апельсины и книжечку такую, с картинками, ПДД называется.

- Крис, забьемся, кто быстрее до института? - спрашивает он через крышу своей тойоты. - Проигравшему фофан.

- Я тебе прям здесь могу в лоб дать, если хочешь, - складываю пальцы в колечко и показываю ему.

- Ну конечно. Очко-то жим-жим.

- У тебя.

- Дура.

- Захлопнись.

- Ты первая.

- Захлопнитесь оба, достали,- просит Ваня. Садится к Егору.

- И поехали уже, - поддерживает Николь. Садится ко мне. - Вообще не пойму, чего вы собачитесь все время, - говорит, когда я забираюсь в салон. - Алекс официально в разводе, полгода. Приличный срок.

Достаю очки из футляра и цепляю на нос. Разворачиваю машину и выезжаю со стоянки вслед за Егором.

Я бы его, может, и обогнала, ауди мощнее его тойоты. И гонять я люблю. Но у меня давно практики не было.

Он впереди и сигналит. Бип-бип-би-би-бип. Открывает окно и высовывает средний палец.

Добавляю скорость. Ну все, сам напросился.

Сказала, как отрезала.

Николь включает радио и скептически наблюдает за моими потупами вырваться вперёд. Красное глянцевое пятно меня не пускает и маячит бельмом на глазу. Его заносит на поворотах, и на светофорах он раздражающе громко тормозит.

Уже почти возле института от позора меня спасает чудо, проскакиваю между двумя вазовскими машинами и оставляю Егора глотать засыпанный реагентом снег.

- Вправо-вправо! - обретает веру в меня Николь, ерзает на сиденье. - Крис, красавчик, дави-дави! На лежачем подпрыгивай, давай дальше!

Дальше не получается. Егор подрезает меня у ворот, и мы оба, едва не влетаем в торговую палатку. Препод по экономике, ежедневно порицающий кучку курильщиков за бычки мимо урны, смотрит на нас с садистской улыбочкой.

- Приехали, - комментирует Николь, и следующие пять минут наши с Егором умственные способности экономист подвергает сомнениям под дружный ржач никотинозависимых.

На семинар мы опаздываем. Алекс, не поднимая головы от планшета, машет рукой - садитесь.

Два академических часа обсуждаем презентации на фильм "Доброе утро". Типы продюссеров, продюссирование, как творчество, и так далее.

Он даже не прикидывается, что якобы слушает. И вид у него неважный. Таблетки ест. Чем-то запивает из фляжки. Коктейль из психотропов и рома, мужчина, вы перепутали преподскую кафедру с барной стойкой? О чем вы думаете?

Рассчитываю привлечь внимание на второй паре, моя очередь выступать. Но на мои кривляния у проектора и эффектное отбрасывание хвоста за спину, когда волосы умопомрачительно взметаются в воздух и выбрасывают в атмосферу запах страсти от "Бруно Банани" ему плевать. Смородина, манго и амбра меня предали, поэтому включаю режим заучки.

Не красотой так умом возьму.

-... и как результат - мы определим место и задачи продюссера в конкретном медиапроекте, - с гордостью заканчиваю свою блестящую рецензию.

Разумеется, я не ждала аплодисментов и чтобы он меня букетами роз забросал. Но он говорит себе под нос:

- Спасибо, Абрамова, садитесь.

И все.

Иду на свое место, но на ступеньках торможу. Внаглую поднимаюсь выше и сажусь на третий запретный ряд. Один раз Алекс выгнал Егора, когда тот нарушил бредовое правило "два первых и два последних, и не смейте бросить кости в середине".

- Александр Александрович, - с последнего ряда стукачит недоделанный стритрейсер. - С каких пор у нас вето снято и каждый где хочет сидит, м?

Алекс отрывается от планшета. Хмуро смотрит на меня - неужто проняло.

- Кристина, если вас не затруднит, вернитесь на место, - цедит он.

- Извините, ноги затекли, - откидываюсь на спинку. - Встать не могу.

- Тогда ползите в коридор. Сделаете разминку и вернетесь.

Смотрю в его серьезное лицо и лечу на водопаде обиды в ущелье гнева. Одногрупникам смешно надо мной, и виной всему он.

- Кристина, или пересядьте, или выйдите вон.

Пошел к черту.

Задираю подбородок.

Встаю, поправляю водолазку, иду вниз, и мой шикарный конский хвост болтается в такт шагам, пока я не скрываюсь за дверью.

Да блин, просто бедрами вилять не умею. И очень заметно, что я ну ни разу не американская актриса-модель, чья эффектная попка не помещается на экране.

А так хоть что-то.

До конца пары сижу внизу у автомата, пью кофе и листаю конспект по арт-критике.

С бородатым самцом все понятно. Дарвин, подвинься, у меня зреет теория, что не все люди произошли от обезьян. Аверин - потомок паразитов, мерзкий клещ, укусил меня, и я больна. Такое чувство, что это навсегда, отравлена моя кровь. Он под кожей, вырвать не смогу, и умру.

Со звонком поднимаюсь наверх за вещами. Закидываю рюкзак на плечо, мы остаёмся одни в аудитории, он ждёт, когда я выйду, чтобы закрыть кабинет. Шесть вечера, за окном темень, и свет падает только из коридора, и студенты тихие, большинство разъехались. Обожаю, когда институт полупустой.

Алекс говорит:

- У меня не было времени позвонить, извини, Кристина.

Он безукоризненный, как обычно, выглаженный и деловой, но от него ромом пахнет.

- Прикольно на парах бухать? - останавливаюсь возле двери и загораживаю выход. - И девушку тогда угости. Вместе бахнем.

- Ты меня отчитываешь сейчас? - он усмехается, щелкает крышкой на пузырьке с таблетками. - Давай, я этого не слышал. Позже поговорим, на пару иди, малыш, - подталкивает меня.

- Ага, буду просто смотреть, пока ты колёса свои горстями глотаешь, - вырываю из его пальцев капсулы. - Случилось что-то? Скажешь, может?

- Дай сюда.

- Хватит их пить. У тебя привыкание.

- Не делай из меня неврастеника, - он неожиданно грубо рявкает. - И лечить меня не надо. Себя полечи перед зеркалом. Все, мне некогда.

Машинально отступаю в сторону, и даю ему дорогу. Я ведь забочусь о нем. А он. От возмущения задыхаюсь:

- Идите в жопу, Александр Александрович.

- Сами идите в жопу, Кристина, - повторяет, не оборачиваясь.

Достаю ключи от машины и швыряю в него. Попадаю в ухо.

Он смотрит на брелок-ауди, шлепнувшийся на паркет. Возвращается из коридора в кабинет и я жалею, что не сдержалась. Большой и злой, а вокруг никого.

Каменным голосом он предупреждает:

- Кристина, ещё раз так сделаешь - получишь.

- Ха! - во мне растет протест. Лезу за его телефоном и пуляю следом.

Он ловит сотовый. Меняется в лице. Я жалею, дубль два.

Он проверяет время. Хлопает дверью, слышу, как поворачивает ключ. Становится ещё темнее, тянусь к выключателю. Он хватает меня за талию. Отступаю назад, но он и сам, как взрывная волна сметает с ног, сапоги едут по полу, меня тащит по кабинету, пока не врезаюсь поясницей в подоконник.

Алекс ставит сумку на стол, роется внутри и достаёт ленту блестящей фольги.

Квадратики с херомантиями. Похоже, что у него кончилось терпение, а я все таки роковая женщина, от которой мой препод теряет голову прямо в институте.

- Может, после пар...

Мысль о моей власти греет несколько секунд. Он не слушает, разворачивает меня лицом к стеклу и давит на спину, чтобы я легла.

Безумная страсть - это когда жаркие поцелуи, и с тебя срывают одежду, все знают. А когда сзади щелкает пряжка ремня, пальцы сдвигают в сторону трусики, и он пытается в тебя пролезть - на это я не подписывалась.

- Подожди, - дергаюсь.

Я не готова, не возбуждена, и смазка на контрацептиве не помогает, он со своей дубиной может не соваться.

- Сама подожди.

Он размеренно отвоевывает территорию, сантиметр за сантиметром продирается в меня, двигается туда-сюда насколько влез, и я привыкаю к толщине, дискомфорт проходит, внутри скользко становится, и чувствую, что вот-вот он рванет на всю длину.

Хвост сработал таки. Он вплетает пальцы в мои волосы, и тянет, выдыхает в них: держись, малыш.