Кара Господа (СИ) - Амеличева Елена - Страница 41

Мои губы потянули мужчину наверх. Так он был еще глубже во мне. Как хорошо!

— Горан… — Так приятно произносить его имя! И еще приятнее чувствовать моего санклита внутри.

Мне уже не хотелось больше дразнить мужчину, сама еле сдерживалась. Ускорив темп, я заставила его хватать воздух ртом.

— Вместе. — Выдохнула я ему на ухо.

— Как прикажешь, госпожа моя, — откликнулся он, и едва сладкая судорога истомы наполнила меня до краев, он с рычанием присоединился.

Где в такие мгновения витает душа? Не знаю. Но в том, что мы и там были вдвоем, уверена.

Горан

Саяна уснула, прижавшись ко мне и обжигая жаром от нагого тела. Я же на сон и не надеялся. В голове сплошным потоком бежали мысли, наполняя ужасом от того, что едва не натворил, страхом вследствие ожидания ее реакции, когда проснется, и блаженством — она любит меня!

все это на фоне укоров совести — не выдержал, сорвался, позволил себе счастье, практически своровав его, ведь сначала должен был рассказать ей всю правду. Об этом немым укором напоминал браслет-метка рода Драганов на запястье руки, что лежала на моей груди.

Закрыв глаза, я сосредоточился на дыхании любимой — оно касалось моей шеи, заставляя плавиться в нежности от каждого его ласкового прикосновения — словно лепесток розы поглаживает тело, и отдался воспоминаниям.

Первый раз, когда Саяна обняла — водоворот чувств, прижать к себе, не отпускать, никогда! Господи, неужели это то самое? Триста лет считать любовь досужими выдумками, сказками для девиц и рухнуть в нее с первого взгляда в эти глаза, цвет которых так и остается загадкой!

Вот ты какая, моя Кара Господа!

А что дальше? Нельзя удерживать девушку против воли. Если захочет уйти… Нужно отпустить. Но как без нее жить?

Попытка побега обожгла нестерпимой болью. Я обнял ее, когда она пыталась перелезть через ворота, и утонул во взрыве нежности и желания. Вечно бы так стоял, прижав беглянку к себе и вдыхая аромат кожи. Все сделаю, только не бросай меня, умоляю, любимая!

А вчера… Она обняла, когда совсем не ожидал. Нельзя было давать волю чувствам, но Саяна застала меня врасплох! Это чудо! Ощущать, как ее тело прильнуло к моему, вкус губ, стоны! Запустив руку в мои волосы, девушка вызвала новый взрыв желания, еще сильнее прежнего!

Что же ты со мной делаешь, родная! Я выпал из реальности, растворился в ней, сходя с ума от счастья! Слышать ее шепот — "Я хочу тебя" — величайшее искушение! Я не должен был, как бы ни жаждал! Только когда она узнает всю правду! Не раньше.

Но она обняла — так нежно, так доверчиво! Пальчики пробежались по пуговицам рубашки и… Нужно было остановиться! Но она развернула меня, прильнула, поцеловала, прошептала "Хочу тебя" — и все, я потерял контроль над собой.

Утонуть в ее глазах, слиться с ней, вести к блаженству! И опять, и снова, всегда! Запоздало понял, что был слишком резок — она такая хрупкая, любимая моя! Прости, жизнь моя, это больше не повторится! Буду нежен, все сделаю, как ты хочешь!

Господи, как хорошо! Я рожден для этого! Не смогу без нее, никогда! Люблю тебя, душа моя, весь твой, делай со мной, что пожелаешь! То, как ты запрокидываешь голову, закусываешь губку и стонешь, когда кончаешь — это лучшее, что есть на белом свете! Готов смотреть на это вечно, изо всех сил балансируя на краю, рискуя сорваться в бездну удовольствия, но удержусь — чтобы раскрыть тебе все грани наслаждения. Люблю тебя!

Я застонал и открыл глаза.

Что будет, когда ты проснешься, Саяна? Не пожалеешь ли о том, что сделала? Простишь ли меня? Я ведь не смогу без тебя, никак не смогу без того блаженства, что ты так щедро даришь, любимая! Ты мой смысл, который обретен лишь после пустых трех столетий. Потерять тебя? Лучше сразу умереть. Даже когда ты переворачиваешься на другой бок, уже больно. Ревную даже к твоим снам!

Я не в силах спать, не могу насмотреться на тебя, родная. Буду вдыхать твой аромат, гладить по волосам, и в страхе ждать твоего пробуждения. Как ты захочешь, так и будет. Приму любое твое решение. Любое, Кара Господа ты моя…

Саяна

— Доброе утро, любимая! — прошептал он, как только я открыла глаза утром.

— Доброе утро, любимый!

Во взгляде Горана бушевала термоядерная смесь чувств. Переворачиваясь ночью, я ощущала, как мужчина с силой прижимает меня к себе, словно боится отпустить и на мгновение. Не знаю, спал ли мой санклит вообще. Забыть то, что произошло вчера, ему вряд ли удастся. Да и мне, хоть и простила, тоже.

Видимо, и в моих глазах отразились все эти мысли, потому что Горан, перестав улыбаться, напряженно замер.

— Ты… жалеешь? — с трудом выговорил он.

— Ни о чем не жалею! — сердце зашлось от нежности.

Я притянула Драгана к себе, чтобы вновь чувствовать приятную тяжесть его тела. Он со стоном завладел моими губами. Принимая его в себя, уже я застонала от удовольствия. Мужчина вздрогнул и обеспокоенно вгляделся в мое лицо.

— Глупыш! — прошептала я, успокаивая его. — Это из-за того, что мне так хорошо с тобой. Ты мой до последнего миллиметра!

— Весь твой, — хрипло подтвердил он, — навсегда. Саяна, ты моя жизнь, мой воздух, люблю тебя, родная!

— И я люблю тебя, мой хороший.

Когда мы остановились, уже был полдень. Чтобы сесть в кровати, мне потребовалось мощная мотивация в виде нестерпимого желания отвести мочевой пузырь в туалет.

— Куда ты? — прижавшись к моей спине, спросил Горан. — Не уходи!

— Природа зовет. Да и в душ хочется. И еще надо смыть все с лица — уже на панду похожа!

— А можно…

— С собой не возьму, и не проси! — я рассмеялась и опустила ноги на пол. Смех затих, как только на глаза попалось платье с полуоторванным лоскутом.

— Саяна, прости меня, пожалуйста! — покаянно прошептал Драган, тоже глядя на него. — Я позабочусь обо всем, оно станет еще красивее!

— Но никогда уже не будет прежним. — С горечью прошептала я.

— Если бы можно было повернуть время вспять, поверь…

— Верю.

— Я всю жизнь буду завоевывать твое прощение, Саяна.

— Все, забыли. Лучше позаботься о завтраке, умираю от голода!

— Все будет в лучшем виде, госпожа моя! — пообещал Горан.

И не соврал. Когда я вернулась из ванной, на кровати уже стояло несколько подносов, источающих такие ароматы, что мне без зазрения совести удалось ускользнуть от объятий любвеобильных хорватов, чтобы с урчанием впиться зубами в горячую булочку с вишневым вареньем и застонать от удовольствия, смакуя горячий шоколад.

— Обижусь ведь. — Ревниво пробурчал мужчина, наливая себе черного кофе. — Так стонать ты должна только в моих руках!

— Еще чего! — пробурчала я с набитым ртом. — В жизни много удовольствий.

— Бунт?

— Революция! Свергаем всех хорватских тиранов, которые ревнуют к выпечке!

Он расхохотался. Мне было радостно смотреть на его улыбку. И я очень надеялась, что именно этот Горан — настоящий.

Горан

— Пришло время выполнять обещания, да? — тихо спросил я после завтрака.

— Рассказывай. — Саяна кивнула, поудобнее устраиваясь в кровати. — Но учти, сказка должна быть такой страшной, чтобы даже дети вышли покурить.

— Она как раз такая, но даже не знаю, с чего начать.

— С того, что ты — санклит.

— Так Арсений рассказал тебе! Не ожидал. Но вместо того, чтобы разъединить, это нас, наоборот, сплотило. — Улыбаясь, я погладил ее руку.

— Это было в записке?

— Нет. Но там информация не менее захватывающая. Мы к этому позже вернемся.

— Вряд ли это хорошо, но выбора у меня нет.

— Горан.

— Прости. Итак. Скажу честно, о санклитах никто точно ничего не знает. Достоверно только одно — они есть. Если верить легендам, изначально у Господа были Ангелы Смерти, забиравшие жизнь у людей, когда приходил их срок. Или если человек разгневал Бога.