Выбери любимый жанр

Структура реальности - Дойч Дэвид - Страница 21


Изменить размер шрифта:

21

Нам теория Инквизиции кажется безнадежно запутанной. Почему мы должны принять столь сложную и специфическую оценку именно такого вида неба, когда неприукрашенная гелиоцентрическая космология дает то же самое, только с меньшим ажиотажем? Мы можем сослаться на принцип бритвы Оккама: «не нужно придумывать ничего лишнего, если в этом нет необходимости», — или, как мне больше нравится, — «не усложняйте объяснения, если в этом нет необходимости», потому что в противном случае излишние усложнения останутся без объяснения. Однако наличие или отсутствие «запутанности» или «излишней усложненности» объяснения зависит от всех остальных идей и объяснений, которые составляют мировоззрение человека. Инквизиция считала, что идея о движущейся Земле — излишнее усложнение. Эта идея противоречит здравому смыслу; она противоречит Священным Писаниям; и (они сказали бы) существует прекрасное объяснение, которое вполне обходится без нее.

Но существует ли? Действительно ли теория Инквизиции дает альтернативные объяснения, лишенные противоречащих интуиции «усложнений», присущих гелиоцентрической системе? Давайте рассмотрим поподробнее, каким образом теория Инквизиции рассматривает все. Она объясняет видимую неподвижность Земли, говоря, что она является неподвижной. Как полно и глубоко! Безусловно, это объяснение превосходит объяснение Галилео, которому пришлось немало потрудиться и опровергнуть некоторые общепринятые понятия о силе и инерции, чтобы объяснить, почему мы не ощущаем движение Земли. Но как теория Инквизиции справится с более сложной задачей объяснения движения планет?

Гелиоцентрическая теория объясняет их движение тем, что мы видим, как планеты движутся по небу сложными петлями, потому что, в действительности, они движутся в пространстве по маленьким окружностям (или эллипсам), но и Земля тоже движется. Объяснение Инквизиции заключается в том, что мы видим, как планеты движутся по небу сложными петлями, потому что они и в пространстве движутся сложными петлями; но (и здесь в соответствии с Инквизицией следует суть объяснения) этим сложным движением управляет простой основной принцип, а именно: планеты движутся так, что, когда мы смотрим на них с Земли, кажется, что и они, и Земля движутся по простым орбитам вокруг Солнца.

Чтобы понять движение планет на основе теории Инквизиции, необходимо понять этот принцип, поскольку налагаемые им ограничения — основа всех детальных объяснений, которые можно сделать в рамках этой теории. Например, если бы кого-то спросили, почему парад планет произошел такого-то числа или почему планета изменила траекторию своего движения по небу на петлю определенной формы, ответ всегда был бы следующим: «потому что именно так все выглядело бы, если бы гелиоцентрическая теория была истинной». Итак, это и есть космология — космология Инквизиции, — которую можно понять только на основе отличной от нее, гелиоцентрической космологии, которой она противоречит, но которую полностью копирует.

Если бы Инквизиция всерьез попыталась понять мир на основе теории, которую она пыталась навязать Галилео, она бы тоже поняла ее губительную слабость, а именно: что она не решает ту задачу, которую имеет целью решить. Она не объясняет движение планет «без усложнений, присущих гелиоцентрической системе». Напротив, она неизбежно включает эту систему как часть своего собственного принципа объяснения движения планет. Невозможно понять мир через теорию Инквизиции, не поняв прежде гелиоцентрическую теорию.

Следовательно, мы не ошибаемся, когда считаем теорию Инквизиции скрытым усложнением гелиоцентрической теории, а не наоборот. Мы пришли к такому выводу, не сравнивая теорию Инквизиции с современной космологией, что было бы равноценно замкнутому кругу, а всерьез воспринимая эту теорию как объяснение мира. Я уже упоминал теорию о лечении с помощью травы, которую можно исключить без экспериментальной проверки, поскольку она не содержит объяснений. И вновь у нас есть теория, которую можно исключить без экспериментальной проверки, поскольку она дает плохие объяснения — объяснения, которые сами по себе хуже, чем те, которые предлагает конкурирующая теория.

Как я уже сказал, инквизиторы были реалистами. Тем не менее, их теория имеет общую с солипсизмом черту: и та и другая проводят произвольную границу, за которую, как они утверждают, человеческий разум не имеет доступа, или за которой, по крайней мере, решение задач — это не путь к пониманию. Для солипсистов эта граница окружает их собственный мозг, или, возможно, их абстрактный разум, или нематериальную душу. Для Инквизиции эта граница охватывает всю Землю. Некоторые современные представители теории креационизма верят в существование такой же границы, только не пространственной, а временной, поскольку они считают, что вселенная была создана всего шесть тысяч лет назад и дополнена вводящими в заблуждение свидетельствами о более ранних событиях. Бихевиоризм это теория о том, что не имеет смысла объяснять поведение людей на основе внутренних психических процессов. Для бихевиористов единственной приемлемой психологией является изучение наблюдаемых реакций человека на внешние раздражители. Таким образом, они проводят точно такую же границу, как и солипсисты, отделяя человеческий разум от внешней реальности; только солипсисты говорят о бессмысленности рассуждений, о чем-то, находящемся по другую сторону этой границы, а бихевиористы говорят о бессмысленности рассуждении о том, что находится по эту сторону границы.

В связи с этим существует большой класс родственных теорий, но мы вполне можем рассматривать их как варианты солипсизма. Они отличаются друг от друга тем, где проводят границу реальности (или границу той части реальности, которая понятна через решение задач) и тем, по какую сторону этой границы они ищут знание. Но все они считают, что научный рационализм и другие решения задач неприменимы за пределами этой границы — это просто игра. Они могут допустить, что эта игра может быть удовлетворительной и полезной, но она остается всего лишь игрой, из которой невозможно сделать обоснованных выводов относительно реальности, находящейся по другую сторону границы.

Они очень похожи в своем основном возражении решению задач как средству создания знания, состоящему в том, что решение задач не делает выводов из каких бы то ни было первичных источников мотивации. В рамках выбранных ими границ сторонники всех этих теорий полагаются на методологию решения задач, будучи уверенными в том, что поиск лучшего из имеющихся объяснений — это также и способ найти самую истинную из имеющихся теорий. Но истину относительно того, что находится за пределами этих границ, они ищут где-то еще, и все они ищут источник первичной мотивации. Для религиозных людей роль такого источника может сыграть божественное откровение. Солипсисты доверяют только непосредственному опыту своих собственных мыслей, как это выражено в классическом аргументе Рене Декарта cogitoergosum («мыслю, следовательно, существую»).

Несмотря на стремление строить свою философию на этой предположительно твердой основе, в действительности, Декарт позволял себе делать много других допущений и определенно не был солипсистом. На самом деле в истории было очень мало истинных солипсистов, если таковые вообще были. Солипсизм обычно защищали лишь как средство нападок на научное рассуждение или как средство к получению одного из многих его вариантов. По тому же принципу хороший способ защитить науку от всевозможной критики и понять истинную связь между разумом и реальностью — это рассмотреть аргументы против солипсизма.

Есть стандартная философская шутка о профессоре, читающем лекцию в защиту солипсизма. Лекция настолько убедительна, что как только она заканчивается, несколько студентов спешат пожать руку профессора. «Великолепно. Я согласен с каждым словом», — искренне признается один студент. — «Я тоже», — говорит другой. «Мне очень приятно это слышать, — говорит профессор. — Так редко представляется возможность встретить собратьев-солипсистов».

21
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело