Невинное желание (СИ) - "Helen Han" - Страница 24

Хаосс в целом чувствовала себя уже хорошо, хотя после переломов рук ей пока приходилось трудно. Любое действие давалось нелегко, не говоря уже о мелкой моторике. Радужка глаза потеряла свой чистый лазурно-синий цвет, став не голубой, не синей, не чёрной и не серой, а мутной и непонятной. Это заставило Эву украдкой купить цветные линзы и носить их вместе с очками, чтобы никто ничего не заподозрил. Рана в груди девушки давно затянулась, оставив пока лишь свежий шрам, а все мелкие травмы и вовсе не оставили после себя и следа. Медсестра, приходившая на перевязку к студентке, удивлялась такому быстрому восстановлению организма, но ничего плохого не говорила.

В середине января Хаосс смогла выйти на занятия. Гипсы уже давно сняли, но она заново училась писать и делать что-то мелкое пальцами. Пока это плохо получалось, поэтому Эва просто сидела на парах и слушала лекции. Тройка парней, соскучившаяся по издевательствам над своей одногруппницей, бурно отреагировала на её выход. Они готовы были тут же снова ей действовать на нервы, но мистер Обер постоянно находился в кабинете, не давая ребятам и шанса сделать Эве что-то плохое. Девушка этим пользовалась и старалась находиться в зоне видимости главного по группе, чтобы тут же получить его защиту, ведь сама она пока не могла заступиться за себя.

К концу месяца из больницы наконец-то, выписали Клэр. Хаосс как раз выходила из душевых, когда издалека увидела, что в комнату зашла темноволосая фигура. Обрадовавшись возвращению подруги, Эва побежала вперёд, и, зайдя внутрь помещения и закрыв за собой дверь, она бросилась душить её в своих объятиях, Килери еле успела повернуться и обнять её в ответ изо всех сил. Пульс обеих участился, на глазах проступили слёзы счастья, они буквально задыхались от переизбытка эмоций. Через некоторое время Клэр оторвалась от подруги и слегка отстранилась, чтобы посмотреть на неё, ведь так давно они не виделись! Она протянула руки к голове Хаосс и, убрав несколько локонов за уши, провела ладонями по скулам, сжав щёки. Килери слегка притянула подругу к себе, сама при этом приподнявшись на цыпочках, и впилась в её губы. На секунду Эва почувствовала боль, но через мгновение, осознав происходящее и поддавшись эмоциям, ответила на поцелуй, обняв подругу за талию. В этот момент в голове Хаосс всё резко окуталось туманом, заглушившим все разумные мысли, до этого долгое время сдерживавшие её. Она посильнее прижала к себе подругу и стала двигаться с ней к кровати Килери. Упав поверх одеяла, девушки продолжили целоваться, они словно тонули друг в друге, забыв абсолютно обо всем. Обе были настолько сильно рады снова увидеться, быть сейчас рядом, осознавать, что обе живы и здоровы, настолько соскучились, что для них на какое-то время перестало существовать всё вокруг. Подруги полностью забылись, выпав из реальности. Это был их первый настоящий поцелуй, долгий, страстный и крепкий, но в то же время нежный и полный искренних чувств. В этот момент Эва осознала одну страшную для себя вещь, которую ей так хотелось бы избежать: она признала себе, что влюбилась в Клэр. С этого же дня девушки действительно начали встречаться. Оправдались слухи…

В дверях появилась некая крупная фигура, которая спокойно прошла в другую часть помещения и остановилась в паре метров от кресла, в котором сидел еще один неизвестный. Он был одет в темную форму, скорее всего военную, а его лицо было скрыто в тени.

— Господин, Вас хотел бы видеть офицер… — слуга услужливо поклонился, но ему не дали договорить.

— Пусть пройдет, — словно от усталости довольно тихо произнес светловолосый мужчина, смотрящий куда-то в пустоту, подперев при этом рукой голову.

— Есть! — подтвердил тот и направился обратно к выходу.

Через минуту в это же помещение прошел невысокий старик довольно крепкого телосложения.

— Здравствуй, — несколько виновато поздоровался он, опустив глаза и сложив руки внизу в замок.

— Чего тебе нужно? — без капли заинтересованности спросил мужчина. — О встрече, помнится, мы еще не договаривались.

— У меня дурные новости… — замялся старик, сделав небольшой шаг назад. — Точнее сказать…

— Только не говори мне, — тот сел в кресле ровно, слегка приоткрыв глаза, — что ты провалил свое дело.

Возникло напряженное молчание, во время которого старик пару раз перемялся с ноги на ногу, незаметно отступая назад.

— Мой подчиненный сделал то, чего делать не должен был, сильно перестарался… — секундная пауза, во время которой воздух вокруг, казалось стал моментально тяжелее. — И теперь либо все кончено, — послышался легкий рык, — либо… нужно будет… — тем его речи сильно замедлился, а голос слегка задрожал, — перестраивать…

— Хребет тебе перестрою, — тихо прорычал мужчина, медленно поднимаясь с кресла. — Ты только что разрушил цель моей жизни, сломал мою надежду на то будущее, к которому я стремился много лет…

— П-прос-сти… — замямлил старик, снова сделав пару шагов назад, все еще боясь поднять глаза.

— Прости?! — чуть громче прорычал тот. — Просишь простить? Рехнулся?! — мужчина резко подлетел к собеседнику и схватил обеими руками за ворот одежды, подтянув к своему лицу. — Я тебя сгною, идиот! — заорал он, одним только взглядом уже испепеляя несчастного, сердце которого готово было остановиться. — Сейчас ты пойдешь и сделаешь так, чтобы хуже не стало, и только посмей принести мне еще одну подобную весть! Понял меня?!

Старик лишь кивал головой, пытаясь что-то произнести, но не в силах издать никакого другого звука, кроме стона или хрипа. Мужчина тряс его и гневно рычал ему в лицо, угрожая жестокой расправой в случае еще одного «промаха» в деле, а спустя несколько минут блондин вышвырнул старика из помещения, после чего громко захлопнул перед ним двери.

Первые недели две после своей выписки Килери ещё провела в постели, следуя рекомендациям врачей. Всё это время Хаосс после занятий торопилась вернуться в комнату, чтобы как можно дольше побыть рядом. Клэр этому очень радовалась, ценила каждый момент, проведённый с Эвой. Но ей казалось, что если бы не случай с «таксистом», они могли бы остаться навсегда просто друзьями. Такие мысли девушку огорчали, хотя сейчас ей казалось, что теперь ничто не смогло бы их разлучить.

Скорость выздоровления подруг постепенно становилась примерно одинаковой, а самочувствие было словно одно на двоих. Студентки с момента выписки чувствовали непрекращающуюся боль в голове и лёгкий жар в теле. Странно, вроде бы уже пошли на поправку, а тут снова ухудшения… Такое состояние мешало нормально спать по ночам, а днём создавало вялость. Головные боли Эвы постепенно прекратились, но начались глазные, и девушка категорически не могла больше носить очки, хотя линзы приходилось использовать из-за непонятного цвета глаз. Радужка Хаосс то становилась более чёрной, то окрашивалась в синий, то приобретала грязный серый или красный оттенок. А от постоянной боли Эве приходилось часто пить обезболивающие, но они не всегда помогали. Радовало только то, что руки почти восстановились, мелкая моторика стала практически прежней. Однако девушку поначалу пугала, а позже просто настораживала, странная закономерность между резкими движениями кистей и положением предметов вокруг. Чем резче и энергичнее Хаосс шевелила руками, тем больше вещей самовольно перемещалось в пространстве. Не понимая этого странного явления, Эва старалась двигаться спокойнее и медленнее, хотя иногда в комнате она ради интереса экспериментировала с такой взаимосвязью.

Клэр, как и её подруга, тоже мучилась головными болями, но они не переходили на глаза. Она так же пила таблетки, которые хотя бы помогали. Но из-за такого состояния почти каждый день Килери бредила во сне, соответственно, не высыпалась. Радужка глаз девушки тоже немного изменилась, став мутнее и бледнее, но линзы, к счастью, носить не пришлось. Вскоре после появления болей у Клэр обнаружились коротковременные провалы в памяти. Она могла только что, например, сходить умыться, но через пять минут забыть и пойти в душевые ещё раз. Эва за это сильно беспокоилась и старалась следить за подругой, помогать, если было нужно. Сама же Клэр утверждала, что всегда позже обязательно вспоминала, что совершила одно и то же действие несколько раз, то есть эта небольшая амнезия сама «исцелялась». Помимо этого, врожденная телепатическая способность Килери несколько улучшилась. Время от времени подруги даже стали общаться между собой мысленно, то есть раньше она могла только читать чьи-то мысли, а сейчас и передавать свои оппоненту. Это было ново и необычно. Клэр считала, что «самоустранение» временных провалов в памяти и улучшение умения к телепатии было связано исключительно с травмой головы. Сотрясение мозга, к удивлению, повлияло на неё положительно.