Охота (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 19

Главному и правда шлось довольно тяжело. Он сильно хромал. Испытывал слабость от потери крови. Связанные за спиной руки тоже осложняли ходьбу, несколько раз он упал, и она ждала пока сможет встать. Помогать ему она не стала.

Она вела его в клетку. Этот инструмент был просто необходим при её работе, пленников приходилось брать довольно часто. Правда путь до неё был не близкий, километров пятнадцать. Дойдя до места где всё началось, она указала на дерево, под которым может размеситься её пленник, а сама пошла собирать свои вещи.

Одежду она нашла за ближайшим кустом, куда её просто откинули за ненадобностью. Какое же это было счастье, скинуть чужую окровавленную, пропахшую потом куртку, с обнажённого тела, и одеть свои вещи. Истинную ценность чего-либо можно понять только утратив это.

Она довольно много времени провела босиком, и ноги, не привыкшие к такому обращению, были сильно изранены и саднили. Она обработала их антисептиком и смазала заживляющей мазью. После чего одела носки, ботинки, прошлась…. Да, ощущения были не из приятных.

А она хотела ещё забрать рюкзак. Идти с таким весом будет тяжело. Был большой соблазн повесить груз на пленника, но он сам еле шёл. Подумав, она всё же решила взять его с собой. По пути к клетке правда придётся завернуть в схрон, куда она сначала и шла, и оставить припасы там, взяв самый минимум, а разносить по точкам уже потом. Сегодня день всё равно испорчен.

Лиана подумала, что с того момента как она уснула на полянке, прошло не более трёх часов. Но из-за насыщенности событиями, казалось что прошла целая жизнь. Посмотрела на пленника — он был совсем плох, она достала из трофейной аптечки таблетку стимулятора, засунула ему в рот, и дала запить из своей фляжки, которая была в большом рюкзаке.

— Пойдём, нам ещё далеко идти, — он встал с трудом, и медленно пошёл туда куда она ему указала. На шутки и разговоры у него сил уже не оставалось. Но и сопротивления не оказывал, не говорил что не может идти. Она поняла, что он будет идти пока не упадёт. Всё таки боевая подготовка даёт о себе знать. Нужно следить за ним повнимательнее, если он свалится, это будут дополнительные проблемы. А они ей сейчас совсем не нужны.

Голос у Крис был очень возбуждённый.

— Сёма, представляешь, мы летим в один день, и похоже что в одну зону! В одну группу попасть это уже совсем наверное нереально, но кто знает! Я тебе первому звоню, обрадовать! Ты счастлив?

— Конечно, мы на это даже не рассчитывали. Я только скромно надеялся. Вот было бы здорово проделать весь путь вместе, я даже боюсь об этом думать. Вдруг спугну удачу. Интересно, кто это из нас такой везучий?

— Слушай, это надо отметить! Давай, бери Валеру и дуйте в столовую.

— Крис, я правда очень рад!

— Я тоже, хоть мы вас и подначивали всё время, на самом деле нам хотелось полететь вместе. А теперь появился реальный шанс.

Она отключилась. Их высадку продолжали переносить, и в любом другом случае это вызвало бы недовольство и дополнительное нервное напряжение. Именно это и происходило с остальными, кто ждал вместе с ними.

Был даже один нервный срыв, и парня поместили в больницу. Теперь неизвестно, будет ли он участвовать в высадке вообще, а то что эту пропустит, так это точно. Его можно понять. Готовился, настраивался, а тут задержка за задержкой. На то чтобы рисковать жизнью вообще не каждый может решиться. А когда решился, такие сбои в графике не добавляют нервных клеток.

Другие наоборот воспринимали перенос сроков, как отсрочку неминуемой гибели, и радовались. Они видно уже пожалели что приехали, и страх начинал захватывать их всё больше и больше. Для них затягивание сроков тоже было губительным. Внутренняя паника нарастала. И те, кто хотел отстреляться побыстрее, и те кто хотел оттянуть всё как можно дальше — все находились в очень взвинченном нервном состоянии.

Другая история с девчонками. Благодаря возникшей дружбе и сложившейся весёлой компании, они воспринимали задержки как благо, это превратилось в своеобразную игру: дождутся они высадки ребят, или всё же нет. И каждое известие об очередной отсрочке, приводило всю компанию тоже в возбуждённое состояние, но в отличии от остальных ожидающих — радостное.

И вот всё решилось. Один день, одна зона. Они знали, что в любом случае будет много групп, но высаживаться они будут рядом, и маршруты их будут параллельны. Идти они будут в одно место, откуда их должны будут забрать. А это значит, что они могут попытаться объединиться.

Странно, что Крис позвонила ему первому, в последнее время они как-то больше стали сближаться с Валерой. Или ему это показалось? Несмотря на время проведённое вместе, они никак не могли перешагнуть за черту дружбы.

Сёма размышляя об этом пришёл к выводу, что наверное ожидание рискованного приключения сдерживало их. Включало какой-то внутренний тормоз. Хотя, казалось бы, это наоборот должно было бросить их в объятья друг другу, дать возможность надышаться перед возможной смертью, но нет.

Возможно, когда всё закончится, они просто набросятся друг на друга, причём на того, кто окажется ближе. Его тоже немного озадачивало то, что они до сих пор не стали ярко выраженными парами. Некоторое сближение происходило, но вектор его иногда менялся. Может дело было в отсутствии влюблённости и вытекающей из неё страсти?

Иногда он с удивлением думал, что его отношение к девчонкам близко к братскому. У него ни братьев, ни сестёр не было, но тут он их как будто обрёл. Когда он начинал думать о них как о сёстрах, на душе становилось тепло и спокойно.

А потом тревожно, что они собираются подвергнуть себя опасности, и он, во что бы то ни стало, должен о них позаботиться. Затем ему становилось тревожно, что он думает о них, как о сёстрах. С чего бы это? Они обе красивые, спортивные, весёлые, близкие по духу…. Может с ним что-то не в порядке? А может с ними? Что-то, чего он ещё не смог уловить? Обо всём этом он думал обычно перед сном, и так ни к чему и не придя, растревоженный засыпал.

И вот теперь всё решилось. Высадка была назначена на послезавтра. На станции им оставался сегодняшний вечер и завтрашний день. Не так уж много. Под ложечкой у Сёмы засосало. Он периодически забывал что это туры на выживание. А когда вдруг вспоминал, то накатывало вот такое чувство, как сейчас.

Думать в таком состоянии было трудно, мысли путались и пытались броситься в рассыпную. Хорошо ещё, что это не продолжалось долго. Нужно было себя переключить и чем ни будь занять. Сейчас Сёма побыстрее собрался, и чуть ли не бегом побежал в столовую, на встречу с друзьями.

Все были уже там, даже Валера, который узнал новость после него. Компания пребывала в состоянии радостного возбуждения.

— Ну, что думаешь? — набросились они на него.

— Что я могу думать? Я очень рад, но думаю, нам не стоит впадать в эйфорию. Нужно отбросить эмоции и попытаться рассмотреть все возможные варианты. Выбрав наиболее реальные, разработать план действий после высадки.

— Вот он, голос разума! — Крис слегка похлопала его ладонью по макушке, — но разум есть не только у тебя, всё то же самое, почти слово в слово минуту назад сказала Сюз.

Сюз пересела к нему, положила руку ему на плечо, нежно поглядела в глаза и ласково сказала:

— Да, мы мыслим на одной волне, — потом повернулась к ребятам и предложила, — Давайте так: мы будем голосом разума, а вы голосом эмоций. В этих ролях проведём мозговой штурм, — она достала записную книжку и ручку, — накидывайте.

— Ох я тебе накидаю сейчас, — Крис прищурила глаза, — ты же знаешь, что я положила на него глаз. Где был твой голос разума, когда ты полезла к нему обниматься.

— Дорогая, — не смутилась Сюз, — я верну его тебе если хочешь, но сейчас он мне нужен, как… единомышленник. Так что успокойся.

Это был элемент давно продолжающейся игры. Как только кто-то демонстрировал свою склонность к кому-то, так другой тут же заявлял на него свои права и проявлял ревность. Так делали все. Это началось незаметно и почти сразу, но уже переросло в привычку.