Плесень (СИ) - "Майский День" - Страница 14

— Всё шло нормально, пока мы не обнаружили их поселение. Настоящая деревня. Они строят нечто вроде шалашей, а не просто норы роют, как им по природе положено, более того, пользуются примитивными орудиями труда.

Он кинул на стол два предмета. Один упал мягко, другой звякнул. Дэм шагнул ближе, вглядываясь в трофеи. Оторванная лапка действительно походила на крысиную, но была много крупнее и слегка иной, по форме больше похожей на человеческую руку. Камень, если не присматриваться, выглядел обыкновенно, целенаправленные сколы угадывались не сразу. Заточенным краем, видимо, что-то скребли или чистили, сохранился слабый растительный запах и потёртость, какая происходит от долго употребления. Дэм отложил обе вещи в сторону.

Нечаянное открытие, сделанное двумя приятелями, его ошеломило. Он вышел из людей и привык жить в лоне их цивилизации как хорошо устроенный паразит. Мысль о том, что вокруг однажды поднимутся крысиные города, показалась в первую очередь кощунственной, во вторую — опасной. Нового царя природы не могло случиться без участия привычной двуногой еды. Такой убийственной иронии он от судьбы не ждал.

Сразу заработало воображение, он увидел дома и улицы, каким их помнил, но вместо людей по ним бродили жирные крысы, волочили за собой толстые хвосты, смотрели презрительно глазами-бусинками, разговаривали по-своему, шевеля усами. В толпе разумных грызунов не затеряться человекообразному вампиру, значит ни о какой легальной жизни речи не пойдёт. Новый виток существования сбудется в темноте нор, освобождённых, кстати теми же поумневшими пасюками, и поселится рядом вечный страх, что они однажды найдут способ избавиться от неприятного соседства.

Вот думал, что хуже быть не может, а выяснилось — ещё как! Внезапно отсутствие штанов и прочих благ цивилизации стало печалить значительно меньше, чем минуту назад.

И закончится ли унижение жизнью в катакомбах? Ведь у крыс могут появиться свои вампиры! Кто знает, как они завелись у людей, вдруг наличие разума просто неизбежно порождает детей ночи, и это закон природы? Вот когда начнётся самое страшное, вот когда уцелевшие во время войны позавидуют тем, кто на ней сгинул!

Мысль быстра, и все эти соображения пронеслись в голове Дэма за считанные мгновения. Его бы бросило в ледяной пот, да физиология не позволяла.

— Что же делать? — спросил он, решив пока признать за Саввой главенство.

В одиночестве было страшнее.

— Мы не можем Землю людей отдать крысам! — пафосно ответил Офбран.

— А почему нет? — спросил Люц. — Вдруг они лучше распорядятся оставшимся добром и даже воевать не начнут?

Велаз покосился сердито покосился на приятеля:

— А то ты их не видел? Если эти дорвутся до настоящего оружия, войны будут ещё страшнее.

Люц только улыбнулся в ответ, вероятно понял, что сарказм его пропал зря. Савва внушительно произнёс:

— Ладно, господа пацифисты. Превентивные меры — самые лучшие. Медлить опасно. Предлагаю уничтожить обнаруженный рассадник опасного для нас разума.

— Думаешь, он единственный? — скептически спросил Ивец.

Чувствовалось, что идти ему никуда не хочется, потому что хоть там и еда, много еды, но и здесь, в принципе, неплохо. Лентяй, который за долгие годы не выстлал мхом своё пристанище, хотя оно так давно из временного превратилось в постоянное, и откровенно взывало к хозяйской заботе.

— Ивец прав, — сказал Дэм. — Мы же не знаем, как из обезьян получились люди, произошло это в одном месте локально, а потом расползлось по всей планете или все приматы одновременно проснулись и взяли в руки палки. Будем носиться по континентам, вдавливая обратно в темноту ростки пробуждающегося сознания, а они вновь начнут выскакивать за нашей спиной.

— У тебя есть другое предложение?

— Нет, — сказал Дэм. — Я так долго был вампиром, что совершенно разучился решать никак с этим не связанные проблемы.

Люц вновь ухмыльнулся и посмотрел на Дэма с одобрением, где-то даже с симпатией. Только этого не хватало. Вдруг он всё же бывший гей, как и его более мужественный на вид приятель. Хотя какая, в сущности, разница?

— А где Эва? — спросил Дэм, вспомнив, что в мире ещё, к счастью, есть и женщины.

— Сказала, что мы занимаемся ерундой и ушла, — просветил его Ивец.

Может быть, она права? Стоит взять за руку Лилиту и тоже повернуться спиной к новым обстоятельствам? Вампиры всегда так делали, а в итоге изволите видеть — война. Не сибаритствуй они в своих хрустальных замках, глядишь, уцелели бы чужие дома, а так всё пошло прахом. Дэм вздохнул и остался.

Семь бессмертных — уже армия. До войны они редко собирались вместе, разве что на охотничьих ассамблеях, где соревновались друг с другом в убийствах, да выясняли, кто изощрённее всего эксплуатирует людей. Ох уж эти показушные мероприятия и живые мужчины и женщины в качестве призов! Вампирские вечеринки. Разодетые упыри с мёртвыми взглядами бездушных трупов. Как их вообще носила земля? Пускала в свои объятья, позволяя переждать дневной ужас? Может потому и началась война, что планета устала терпеть бесстыжих квартирантов и всем показала их место? Людям — в могиле, вампирам — в убожестве.

Дэм постарался выкинуть навязчивые мысли из головы. Надоело уже, что мозг как пластинка играет всё время одну и ту же мелодию. Какой смысл после драки кулаками махать? Раньше надо было не лениться.

На поверхность поднялись на окраине бывшего города. Станция метро там была разрушена так, что выбрались с трудом. Железо сгнило совсем, бетон и тот превратился в труху. Наверху же уверенно побеждала жизнь. Лес ещё не возродился, но пышно разросся кустарник с удивительными длинными листьями. Вроде бы до войны такого не водилось. Дэм не помнил. Гибкие ветви раскачивал лёгкий ночной ветерок.

Впереди пошла парочка: Люц с Велазом — они знали дорогу. Следом, в качестве предводителя, шагал Савва, остальные перемещались хаотично, как придётся — ну не ходят вампиры строем. Лилита то держалась рядом с Дэмом, то отставала, чем-то нравилось ей это место. Она улыбалась, но мыслями ни с кем не делилась. Ивец хмуро помалкивал, казалось, пробираться сквозь ночь реально стоит ему человеческих усилий. Гел, похоже, чувствовал себя в группе неуверенно, может, поэтому Савва беспардонно сделал его вечным караульным? Сейчас он шёл в арьергарде. Дэм усмехнулся, вспомнив ещё одно совершенно излишнее в нынешних скудных обстоятельствах слово.

Местность вскоре опять изменилась. Повеяло влажной прохладой, и донёсся еле слышный перезвон водяных струй. Впереди текла река, но кустарник разросся так густо, что выйти на берег удалось не сразу. Довольно широкий поток торопливо бежал куда-то. Быть может, эта река текла здесь и до войны, или вода, вернувшись на землю, выбрала новое русло. Дэм опять подумал, что такое понятие как географическая карта тоже исчезло вместе с людьми. Захотелось всё бросить и идти вслед за водой к океану, где-то там, впереди, он точно плескался в обновлённых бомбами берегах. Карты рисовать стало не на чем, но вампиры за долгие послевоенные годы и много странствовали, и обменивались доступной информацией.

Впереди обозначилась тёмная масса. Холмы? Скорее городок. Разрушило его время, а не атомные ветры, лежал он в уютном котловане и уцелел при бомбёжках. Руины домов угловато топорщились в небо, Дэм узнал остов храма, почти сохранивший привычные очертания. Эти здания строили прочными, и они последними сдавались в затянувшейся битве со временем.

— Там! — Люц махнул рукой.

Он мог не уточнять. Вампиры зашли с подветренной стороны, и Дэм отчётливо различил дразнящий аромат добычи. Большой добычи. В тёплой волне смешались запахи живой плоти и крови, жилищ, отходов. Видимо, любая цивилизация начинается с мусора и заканчивается им же.

Философские мысли быстро вылетели из головы. Дэм уже поел этой ночью, но обилие близкой пищи подстегнуло аппетит. Другие вампиры скользнули во тьму, рассредоточиваясь, забирая скопление крыс в полукольцо, рядом осталась только Лилита, возбуждённая предстоящей охотой и оттого ещё больше прекрасная. Они вместе бесшумно побежали сквозь ночь. Тихо пел ветер, смолкла река в отдалении. Дэм перепрыгнул замшелую махину рухнувшей колонны, и тут ночь прорезал визг.