Семь мужей для избранной демоном-драконом (СИ) - Айт Элис - Страница 5

— В виде бобра? — вырвалось у меня.

Ну и боги у них, однако.

— Бобры — великие животные, они очень трудолюбивы, — важно ответил Микки. — А вот еще обольстительная богиня любви Элизия, отважная воительница Виктолина и покровительница смеха Вириника. Моя любимая, — задумчиво добавил он и тут же спохватился: — Ой, тебе, наверное, все это будет слишком сложно запомнить сразу.

Я кивнула. В самом деле, многовато имен для начала.

— Тогда расскажу самое важное. Отдельно от других мы почитаем Андремакса, — мой спутник указал на алого дракона, того самого, что украшал витраж в спальне. — Он не был основателем, но направлял собратьев и помогал им. К нему восходит и род нашего правителя — Дамиана эн-Драгониса.

Отчего-то я была уверена, что Дима-Дамиан окажется высшим существом. Если не на деле, то обязательно на словах. Знаем, проходили. В Древнем Риме цезарей тоже любили объявлять потомками богов. Только умирали они совсем как обычные люди.

— Значит, он настоящий дракон? — невинно поинтересовалась я.

— Демон-дракон, — уточнил Микки. — Династия эн-Драгонисов правит много веков и не раз заключала брачные союзы с другими могущественными семьями. В господине Дамиане смешалась кровь демонов и драконов. Очень сильное сочетание.

А вот и реклама господских способностей подъехала. Не удивлюсь, если этого Дамиана объявят моим первым и главным мужем.

Нет уж, не выйдет. Пусть сами кушают свои сладкие речи про суперсилы. Замуж я пока не собираюсь — мне еще доучиться надо. Хватило матери, которая бросила институт, точно так же скоропалительно выскочила за отца и родила меня. Потом выяснилось, что отец ей всю жизнь изменял и в итоге сбежал к молодой блондинке с пятым размером, а у мамы ни образования, ни опыта работы — ничего. Я в такой ситуации оказалась настолько не нужна, что меня пытались сдать в детдом. Не хочу такого для своих детей. Тем более я не буду выходить замуж за помесь ящерицы и барана, который похитил меня из родного дома!

Почувствовав, что опять начинаю злиться, я перевела тему.

— А кто эта женщина с черными волосами, которая сидит у ног дракона?

В ту же секунду она, словно услышав мои слова, ласково потянулась к чешуйчатому богу.

— Его первая жрица Илинавас. Ее поклонение Андремаксу было очень велико. И… — Микки кашлянул. — Мы все надеемся, что почтение нашей избранной по отношению к господину Дамиану будет таким же.

— Не сомневаюсь, — буркнула я. — По этой фреске все?

— Да. Давай перейдем к следующей.

На ней был изображен средневековый город с зелеными полями, реками и лесами вокруг. Мелкие зверюшки демонстрировали, какие животные там водятся и как богаты рыбой водоемы. Естественно, это оказался Фарн — сердце королевства Алавир, куда меня переместил Дамиан. В центре Фарна — в самой середине фрески — возвышался дворец, через который насквозь проходил белый столп света. После Миккиного прикосновения звери, как на прошлой картине, зашевелились, а столп света ярко засиял и начал переливаться цветами.

— Ось миров? — догадалась я.

— Именно. Это путь между мирами, который соединяет Фарн, твой мир и еще несколько других.

— И часто вы по нему путешествуете?

Микки покачал головой.

— Это запрещено. В любом случае на это способны немногие. Только представители рода эн-Драгонисов, то есть господин Дамиан, и привратники, то есть я.

— А как стать привратником? — заинтересовалась я. — Это выборная должность? Или с таким умением нужно родиться?

Рыжий спутник прищурился, как будто о чем-то догадавшись. Я прикусила язык. Не стоило спрашивать об этом с таким воодушевлением.

— Привратники происходят исключительно из моей семьи. Это не только традиция. Для того чтобы открыть путь и выдержать путешествие, нужно быть великим магом.

— Понятно, — разочарованно протянула я.

Может, конечно, меня и обманывают, но помогать мне Микки явно пока не настроен. Впрочем, это всего лишь вопрос времени.

Я обаятельно улыбнулась парню.

— А почему путешествия запрещены? Вы же как-то перенесли из моего мира сюда пятерых девушек, если считать и меня.

Он поправил камзол, откашлялся, сделал серьезное лицо и лишь после этого провел по фреске рукой.

И неудивительно. На картине был тот же самый город, но наполовину разрушенный, а земли вокруг — выжженные. Животных в небе и на земле заменили черные чудовища, похожие то ли на дементоров из «Гарри Поттера», то ли на назгулов из «Властелина колец». А когда Микки снова заставил картину ожить, с нее отчетливо дохнуло запахом гари, криками отчаяния и темнотой.

Я поймала себя на том, что отошла от фрески поближе к окну, под яркие и теплые лучи солнца. Микки улыбнулся грустно, с пониманием.

— Не все миры, которые связаны Осью, населены миролюбивыми существами. Когда-то порталов-камней было больше, мы много путешествовали, но это привлекло внимание дьярхов, — Микки постучал ногтем по одному из черных рыцарей. — Они напали без предупреждения. Мой предок-привратник был настолько беспечен, что не запечатал портал вовремя и погиб в первые же мгновения битвы. Вторжение дьярхов не смог остановить даже один из богов, Фиодорос Мрачный.

Он указал на две темные фигурки, гораздо более крупные, чем другие. Одна из них была похожа на человека, но со слабым сиянием вокруг, а во второй легко угадывался страшный дьярх. Два воина на фреске скрестили мечи. Микки провел по росписи ладонью, а когда убрал, то чудовище исчезло. Бог так и остался лежать на выжженном поле, и я могла поклясться, что чувствую тяжелый запах льющейся из ран крови.

— Мы оказались легкой добычей для закаленных в войне волшебных тварей. С тех пор дьярхи нападали постоянно и грабили, убивали, сжигали все живое, забирали все, что им нравится, и тянули из нашего мира магию. Только во время правления господина Дамиана мы смогли их окончательно изгнать. Но какой ценой…

Микки перешел к третьей фреске.

В обрамлении росписи художник изобразил схватившиеся войска. То ли ему не хватило мастерства, то ли такова была задумка, но перемешавшиеся армии больше походили на облака. Легкие, белые наверняка обозначали воинов королевства Алавир, а свинцовые, грозовые — дьярхов. Они со всех сторон окружали главных героев сюжета — двух сражающихся мужчин.

В хорошо сложенном брюнете с яркими синими глазами легко узнавался Дамиан. Тут уж художник расстарался — у меня даже сердце заныло от того, каким храбрым, целеустремленным и красивым он выглядел. Доспехи сверкают, меч — естественное продолжение руки, черные крылья распахнуты, поза так и зовет за собой в бой и не оставляет сомнений в победе.

От вида уродливого предводителя дьярхов, наоборот, тошнило. Голова — обтянутый гниющей кожей череп, шипастые доспехи настолько черные, словно сотканы из первозданной тьмы, а из спины торчат то ли щупальца, то ли наросты. Нарисовано все было с поразительной натуралистичностью. Я бы охотно поверила в то, что художник при работе держал перед собой настоящего мертвеца.

Дамиан мне не нравился, но тут я поневоле пожелала ему победы. Когда Микки провел рукой и по этой фреске, я была уверена, что увижу его над поверженным генералом дьярхов. Но…

Чудовище и правда скрючилось на земле, а его срубленная голова катилась в сторону. Но и окровавленный Дамиан лежал рядом, зажимая огромную рану в груди. А в костлявой руке дьярха билось вырванное сердце.

Я закрыла глаза. Ну и ну. Даже в фэнтези не все битвы заканчиваются хорошо.

— Постой, — тут же спохватилась я. — Но он же жив.

— Не совсем, — коротко ответил Микки.

Он сдвинулся к четвертой фреске.

Над телом Дамиана стояли мужчины и женщины в капюшонах и длинных одеяниях — видимо, маги. Из их рук к правителю текла серебристая энергия.

— Наш мир, — продолжил мой спутник, — устроен так, что он существует, пока в нем есть хоть капля крови богов. Ведь предполагалось, что это всего лишь временный приют, который должен был исчезнуть, как только творцы отдохнут и уйдут дальше. Так случилось, что они задержались, но после смерти Фиодороса осознали, что дьярхи — серьезная угроза для них, и покинули нас. С тех пор жизнь в нашем мире поддерживалась кровью рода эн-Драконисов. Однако перед решающей битвой дьярхи, не желая уступать, вырезали представителей династии. Господин Дамиан оказался последним. Не зная об этом, он пожертвовал собой на поле боя, чтобы уничтожить вражеского предводителя. Когда выяснилась правда, сильнейшие маги в Алавире возродили господина Дамиана, прозванного за свои подвиги Освободителем, по сути превратив его в живого мертвеца.