Медвежонок (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 57

— Сядь, тот, кто носит имя Лег Ондо, — пророкотал тотем, после чего вполне человеческим жестом указал на один из камней. Я устроился, с интересом смотря на могучее существо. Страха не было. Любопытство, интерес, желание узнать, что это такое, но точно не страх. Тотем какое-то время молчал, продолжая периодически всасывать в себя воздух. Наконец, он пророкотал:

— Ты не человек, тот, кто носит имя Лег Ондо. И твой камень мне не интересен. Камни нужны людям.

Я хотел было съязвить, мол, кто бы говорил, но прикусил язык. Нет, не из-за того, что боялся тотема или того, что на меня кто-то влиял. На меня снизошло озарение. На самом деле тотем был человеком! Не сейчас — в прошлом! А облик медведя… Это всего лишь оболочка. Оставлять этот комментарий без реакции я не мог, поэтому склонил голову и произнёс:

— Я вальг в костюме человека, ты человек в костюме медведя. Какая разница, кто мы, если и ты, и я — разумные существа, находящиеся в клане Бурого Медведя?

— Ты понял, — медведь рыкнул и превратился в дымку, чтобы сформироваться в крепкого, косматого, в чем-то грубоватого, но вполне себе обычного, хоть и полупрозрачного, человека, одетого в достаточно дорогой костюм. — Тогда поговорю с тобой в этой, давно забытой форме.

Повисла тишина. Я не знал, что нужно говорить, призрак тоже не спешил вершить свой суд. Наконец, он спросил:

— Расскажи, как ты пользуешься магией?

— Вижу источники силы и порождаемые или линии. Если источник свободен, не замкнут на себя или на устройство, а также никому не принадлежит, то у меня есть возможность оперировать линиями. Складывать из них конструкции, отправлять энергию в другие места, тащить к себе. Но с последним я не очень экспериментировал — мне становилось плохо.

— Понимаю. Магия приклеивается к твоей оболочке, а без ёмкости, способной её поглощать, начинает влиять на ближайшие объекты, где есть электричество. Мозг и сердце. Поэтому тебе становится плохо. Когда электричества мало, заёмная сила плохо расходуется. Именно поэтому, когда ты начинаешь активно думать, вспоминать или решать задачи, голова начинает работать, а тебе становится легче. К тому же запоминание материала переходит на другой уровень. Это ведь то, что принесло тебе имя в Академии?

— Ты и это знаешь? — удивился я.

— Я хранитель. В мои обязанности входит знать всё, что происходит с моим кланом, даже если члены этого клана не являются людьми.

— Ты уже второй раз указываешь мне на происхождение, словно это что-то противозаконное. Мы оба знаем, кто я такой. К чему эти напоминания? В конце концов, это ты призвал меня в это тело, а не я самолично его занял. Всё, что мне остаётся — честно делать всё, чтобы доказать своё право находится в этом мире.

— Поэтому я дал тебе право войти сюда, — на лице призрака не было ни одной эмоции. Словно с манекеном разговариваешь. — Хотел лично посмотреть на то, во что ты превратился за полтора года и уже потом принимать решение. Мне нравится то, что ты делаешь для клана. Мне нравится то, куда повернул вектор развития. Нравятся люди, которых ты привёл. Из них выйдут могучие воины. Но меня смущает твоё происхождение. Я не знаю вальгов. Не знаю, на что они способны. Но ещё сильней я не понимаю, что происходит от симбиоза человека и вальга. Тебе сколько лет было, когда ты погиб?

— Тридцать, — ответил я, не понимая, куда клонит тотем. — Седьмое перерождение.

— Верховный маг, проживающий седьмую жизнь… Не кажется ли тебе, что твоё поведение в этом мире немного не похоже на мудрого и взвешенного мага? Ты же плёл заговоры против Императора, раскусывал интриги, как орешки, а здесь ведёшь себя, как какой-то безусый юнец. Спокойно сливаешь на сторону важную информацию, показываешь свою силу, а перед Императором так и вовсе на колени рухнул. Что, справиться с давлением не мог? Верховный маг… Слишком много в тебе от Лега осталось, и оно настолько плотно вошло в твою суть, что ты сам этого не понимаешь. Ты уже не тот вальг, что жил в своём мире. Далеко не тот. И ты не Лег. Поэтому… Если я дарую тебе силу, кто даст гарантии, что ты не обратишь её против своих? Что ты сможешь вообще с ней совладать?

Вопрос явно носил риторический характер, поэтому я промолчал. Новость о симбиозе оказалась для меня неприятной. С этим нужно будет обязательно разобраться.

— С другой стороны — если не дам, то кто потянет клан дальше? Эльрин силён, но он предназначен для других целей. Хад хорош, но недостаточно. Вождь слаб и прощать его я не собираюсь. Шаман стар. Других достойных Ондо у меня нет. И в ближайшие года не предвидится. Перерождаемся мы, вальг. И в этом проблема, которую нужно решать. Нам нужна свежая кровь, даже если это кровь другого мира.

И вновь молчание с моей стороны. Видимо, давно тотем не разговаривал.

— Для того, чтобы быть витязем, в тебе не хватает духа. Воли. Слишком много осталось от того безвольного теста, что когда-то называлось Легом Ондо. Возможно, через год-два, но не сейчас. Да и невозможно создавать двух витязей в один день… Начнётся волнение… Есть у меня одно решение, которое лучше всего тебе подходит, но этот путь должен пройти ты сам. Скажи, вальг, носящий имя Лег Ондо, готов ли ты рискнуть жизнью? Согласен ли ты стать истинным магом этого мира?

Вопрос явно был с подвохом, но выбора у меня, по сути, не было. Я действительно не герой. Броситься в гущу сражения, конечно, могу, но выйти из неё без повреждений — вряд ли. Не моё это.

— Да. Что я должен делать?

— Для того, чтобы стать магом, тебе необходимо учиться. Я этого сделать не могу — на мне запрет. Других учителей в мире, населённом людьми, нет. Тебе нужно отправиться туда, где властвуют истинные властители этого мира — гоблины. Завоюй их уважение и тогда они откроют тебе истинную силу дракона. Но на этом пути есть одно ограничение — мифрил. Ты должен его избегать. Если ты поглотишь хоть крупицу этого презренного металла, гоблины тебя не примут.

— Это ведь не все условия? — уточнил я. — Слишком просто получается.

— Не все, — подтвердил дух-хранитель. — У тебя будет ровно год с момента инициации до того, как стать магом. Если ты не сможешь за это время найти подход к гоблинам, ты перестанешь видеть магические линии. Ты станешь обычным смертным, таким же, как всё остальные. Поэтому ты должен для себя решить — готов ли ты рискнуть и отправиться далеко на северо-запад, к самому воинственному племени, или ограничимся тем, что я открою тебе право использовать способности? Во втором случае ты продолжишь видеть магические взаимодействия. Кстати, это довольно забавная ситуация… Становясь духами, мы даём клятву никогда не давать людям возможность выбора, никогда не приходить к ним в первородном обличье. Я приносил клятву в том, что всё, что получают от меня люди, является лишь моей волей и мой клан должен принимать это беспрекословно. Что скажешь, вальг, носящий имя Лег Ондо? Какой выбор ты сделаешь?

— А разве он на самом действительно существует? — усмехнулся я. — Ты же прекрасно знаешь, что я выберу.

— Знаю, — согласился тотем. — Потому и предлагаю. Прими своё оружие, бывший вальг по имени Лег Ондо. Правом, данным мне великим Драконом, основателем этого мира, я нарекаю тебя человеком со всеми правами и обязанностями. Отныне ты — чародей! Докажи своё право на это звание и подтверди его на алтаре Зул’вара!

***

Баркс уложил Эльрина на землю и достал полотенце. Прошедшие инициацию рождались заново и возвращались в мир, измазанные в околоплодных водах. Обычно шаман поручал омывать новеньких своим помощникам, но не сегодня. Никто не должен был видеть смерти члена императорской семьи. Сейчас же, когда Эльрин вышел, никто не должен видеть слабого витязя.

Они рождались настолько редко, что считались мифом. Один на сто тысяч, если не на миллион. Так же, как и все остальные, витязи получали доступ к мане и праву использовать дарованную тотемом магию. В этом они мало чем отличались от всех остальных. Так, немного мощнее, да и только. Настоящие отличия заключались в другом — витязи умели запоминать и адаптировать под себя все способности, что использовались против них. Лечение, атака, поддержка — всё! Единственное ограничение — количество свободной маны, тратящейся на заклинания, но даже здесь Эльрин продемонстрировал что-то запредельное. Шестнадцать единиц после инициации можно увеличить различными техниками раза в два, что превратит парня не просто в витязя, а в настоящего монстра. Ему даже мифрил жрать не нужно — ни один ангел по силе близко не будет равен этому белобрысому чудику. Всё же правильно он сделал, что настоял на инициации. А со способностями Баркс новому витязю поможет. Как не хорохорься, но от своей натуры не убежишь. Недаром же он сам носит это почётное, но тяжёлое бремя… Это ещё что такое?