Медленный яд (СИ) - Магдеева Гузель - Страница 1

В мщении и любви женщина более варвар, чем мужчина.

Фридрих Ницше

Александра

По виску катится капля пота, оставляя влажный след и слегка щекоча кожу. Я опираюсь на комод, разглядывая свое лицо в зеркало и, закусив губу, продолжаю двигаться в заданном им ритме. Мне хочется закрыть глаза, но я не отвожу взгляда от отражения, чтобы помнить, как низко я падаю, отдаваясь сейчас с таким упоением.

За моей спиной высится мужская фигура. На его груди, с левой стороны, переходя в плечо, выступают очертания кельтской татуировки в виде лат. Он сделал ее совсем недавно, не больше месяц назад, но я уже успела выучить каждый узор, вбитый в его кожу, до самой последней детали.

Ты пытался укрыть от меня свое сердце, глупый?

Ничего не вышло, да?

Мы смотрим друг на друга через зеркало, и я чувствую, как от этого он сильнее сжимает пальцы на моих бедрах. Движения становятся резче, глубже, и я прогибаюсь в пояснице, подавляя свое сопротивление.

Мне нравится ощущать его в себе: это кажется новым, необычным.

Нет, не так.

Неправильным, странным, притягательным. Так не должно было быть, но даже если я сейчас попытаюсь отмотать время на час назад, не пойму, как мы дошли до секса.

Он приехал, без предупреждения заваливаясь в мой дом. Вряд ли в тот момент хоть у кого-то из нас могла мелькнуть мысль, что скоро он будет трахать меня, нагибая вперед, выбивая стоны, наматывая на ладонь длинные спутанные волосы.

Мужчина переворачивает меня, усаживая на комод. Бретельки от ночной рубашки скользят вниз по плечам, обнажая до пояса. Он проводит по моим ребрам ладонями, поднимаясь вверх, сминает грудь, чувствительную к его грубым ласкам. Я прогибаюсь, призывно разводя ноги, не испытывая стыда.

Смотри, сегодня все это для тебя.

Я ощущаю кожей прохладу красного дерева под собой, но куда сильнее жар, исходящий от его тела. Он наклоняется вперед, мы соприкасаемся лбами, и тяжелое дыхание — все, что остается между нами в эту секунду. Мгновение — и мужчина снова оказывается во мне, продолжая прерванные движения, но уже гораздо медленнее. Мы смотрим в глаза друг другу, и внутри каждого из нас такая боль, что хочется не стонать, а орать во весь голос.

Но мы не произносим ни слова, позволяя заходить себе все дальше и дальше. Его горячая рука оказывается на моей шее, и на какой-то миг я согласна с тем, чтобы он сжал ее крепче — до тех пор, пока мне уже не станет все равно. Иначе как жить нам с тем, что происходит сейчас?

— Влади, — мне кажется, или он произносит это вслух? Собственная фамилия, сказанная им, кажется необычайно притягательной и странной.

Оттого, как медленно входит в меня его член, по коже несутся мурашки, а живот сводит сладкой истомой. Слишком чувственными выходят движения, слишком влажной я становлюсь для него.

Зеленые глаза с короткими ресницами изучают мое лицо, словно до этого момента ему не доводилось ни разу видеть меня.

Смотри, я не против.

Я занимаюсь тем же. Левую бровь перечеркивает шрам, разделяя ее на две части. Обычно довольно бледные губы кажутся ярче, но я не могу утверждать: нас освещает только свет уличного фонаря, сужающий палитру цветов. От этого все кажется нереальным, выдуманным. Возможно, у меня снова температура, и я брежу. И никого нет рядом, и я не двигаю сейчас бедрами навстречу чужому мужчине.

Но он тут.

А я борюсь с желанием ощутить вкус его поцелуя, и это тоже сводит с ума. Сегодня секс между нами — не только необходимость, но и расплата. Я трусь щекой о его руку, когда он отводит мои волосы назад, и мужчина вздрагивает, словно не ожидая от меня этого. Мы почти не касались друг друга, и уж точно не проявляли ласки, и я сама не понимаю, откуда во мне это желание.

В зеленых глазах — тысяча эмоций, и поддаваясь одной из них, я все же тянусь вперед, подставляя приоткрытые губы. Он ждет всего мгновение, словно оценивая ситуацию, а позже впивается в меня поцелуем, — жестким, требовательным.

И я отвечаю ему тем же. Руки снова скользя по моей груди, скручивая соски, оттягивая их в сторону. Сегодня мне нравится, что все происходит так, и это тоже заводит.

Я откидываю голову назад, позволяя ему целовать мою шею. Язык оставляет влажную дорожку, а следом он впивается, словно вампир. Наверняка, будет засос, но я не сопротивляюсь.

Мужчина спускается еще ниже, находя губами мои соски, и я выдыхаю громко сквозь сжатые зубы. Опираюсь на руки, раздвинутые в стороны, и прислоняюсь макушкой к зеркалу, закрывая глаза — но всего лишь на несколько секунд. Стоит ему провести языком по моей промежности, как я резко открываю их, вглядываясь в темную макушку, устроившуюся у меня между ног. Он хватает меня за лодыжки, разводя их широко в стороны, не давая мне сдвинуть ноги. Я задыхаюсь от каждого его движения. Дыхание мое становится быстрее, вдохи — неглубокими, и я понимаю, что еще чуть-чуть и сорвусь.

Оргазм ослепляет. Я сжимаю пальцы на ногах, ощущая биение собственного сердца в ушах, и слышу свой длинный протяжный стон словно со стороны.

Он не дает мне расслабиться и прийти в себя, входя рывком. Его глаза снова оказываются напротив моих, и я целую его, ощущая на губах свой вкус.

Теперь он наверстывает упущенное, вбиваясь в меня, заставляя комод стучать об стену. Ритм ускоряется, и я сжимаю мышцы влагалища, приближая его разрядку. Внутри меня все пульсирует, и это движение отдается приятной истомой.

Кончает он бурно, притягивая меня к себе, сжимая бедра, но почти не издавая ни звука.

Горячие капли стекают между ног, обжигая нежную кожу, сводя с ума. Прижимаюсь лицом к его чуть влажной груди, не отпуская от себя, впиваясь пальцами в предплечья. Нам бы оттолкнуться друг от друга, но происходит все ровно наоборот.

Он пахнет мужчиной, духами и сексом, и от этого аромата меня вышибает из реальности. Не сдержавшись, я провожу языком по рисунку на коже, ощущая соль. На татуировке едва выступают красные полосы — следы от моих ногтей. Латы не защищают его от меня.

Меня не защищает от него ничего.

— Влади, — повторяет он, наконец. Голос кажется еще более охрипшим и совершенно чужим. Он сам — чужой.

Я поднимаю на него глаза, с трудом отпуская из своих объятий. Мне жарко и холодно одновременно. Я все еще болею, но теперь к моей болезни присоединяется и он.

Его застывшее лицо не выражает никаких эмоций. Я жду, что мужчина скажет дальше, и молчу; молчит и он.

Это было ошибкой с твоей стороны, милый? Поражением? Говори, я готова.

— Мне пора.

Внутри все горит, но я не подаю вида. Не проявит свое истинное лицо и он.

— Иди, — отвечаю спокойно, слезая с комода и поправляя сорочку. Белый флаг, маячивший на дальнем плане, окрашивается в красный. Перемирие не состоялось. Мы снова по разные стороны баррикад, только теперь мне предстоит забыть еще и его запах, и вкус поцелуя на губах.

Громко хлопает дверь, подводя черту под сегодняшней ночью.

Я не боюсь проиграть, потому мне больше нечего терять. Между нами снова остается только месть.

Полгода назад

Александра

Мне не хватает воздуха в душном кабинете на третьем этаже Исполнительного комитета города. Я сижу возле окна, в самом конце помещения, вслушиваясь в его неторопливую, уверенную речь. Публичные слушания, которые длятся не более получаса, сегодня затягиваются на дополнительные сорок минут, но он продолжает бодро отвечать на вопросы и улыбаться так убедительно, что хочется верить каждому его обещанию. Я отвожу взгляд, как только мужчина поворачивает голову ко мне. Тонкая занавеска, поддавшись потоку ветра, отделяет нас друг от друга пыльной, полупрозрачной тканью. Не выдержав, я чихаю, максимально тихо, но он видит. Я отворачиваюсь, чувствуя, как алеют щеки.