Постчеловек (СИ) - Маковицкий Алексей - Страница 44

— Прекрасно! Прелестно! Замечательно! Как вам спалось? Как настроение? — Петр Иванович, проходя между рядами коек, добродушно обменивался любезностями с пациентами. — Как сказала наша замечательная Клавдия Ивановна, сегодня колем нечто более, так сказать, сильное… — Он остановился посреди процедурной. — У этой, так сказать, «вакцины» есть одно неоспоримое преимущество — в том мире вы не потеряете память! Другими словами, будете сразу помнить кто вы, что вы, где вы. А не как вчера, когда вы поначалу тыкались, как слепые бобрята, впервые оторванные от сиськи матери-бобрихи…

— Позвольте вас перебить! — Грубый вышколенный бас разнесся по процедурной, и в кабинете сразу стало неестественно тихо. Костя повернулся в сторону голоса — в дверях стоял мужчина в отутюженной военной форме, что подчеркивала идеальную осанку говорившего. В скрещенных на паху руках он держал фуражку. — Здравствуйте, господа, майор Харитонов, — представился военный и, заложив руки за спину, неторопливо зашагал по проходу между койками. — Я не любитель разглагольствований, поэтому сразу перейду от лирики к делу. Перед вами, господа, стоит важная стратегическая, но в то же время — предельно простая задача. Прям до безобразия простая — запомнить один-единственный адрес и как можно быстрее прибыть в пункт назначения! Задача ясна? Тогда запоминайте информацию!

Майор Харитонов несколько раз продиктовал адрес и все так же неспешно вышел, оставляя пациентов в легком недоумении.

— А вот это и есть упомянутый мной вчера «другой отдел, ответственный за задания», — вполголоса сообщил Беляков и хлопнул в ладоши: — Ладно, не будем, так сказать, отвлекаться! Вы все запомнили? Великолепно! — и повернулся к врачу: — Клавдия Ивановна! Девочки! Приступайте!

И девочки приступили.

Яковлев лег на желтоватую простынь, с неким волнительным трепетом наблюдая, как медсестры, разбившись на пары, снуют между коек — вот одна наполняет шприц мутно-сиреневой жидкостью, а другая в это время включает аппарат и присоединяет к пациенту толстые провода. Следует укол, и человек моментально закатывает глаза, секунду трясется крупной дрожью и замирает без сознания, а медсестры переходят к следующей койке… Видеть подобное было неприятно и в какой-то степени даже страшно.

В конце концов очередь дошла и до Кости. И, как назло, одной из двух подошедших к нему медсестер была Леночка.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — виновато потупился парень.

— Ничего страшного, я не обиделась, — наполняя шприц, под маской улыбнулась она и хихикнула: — Иначе стала бы я делать тебе укол… максимально безболезненно?

Костя не успел ничего ответить, лишь почувствовал, как острая игла без усилий разрывает кожу и входит глубоко в плечо, выплескивая фиолетовую жидкость. Боль длилась мгновение, а после наступило преисполненное теплотой блаженство, сменяющееся ощущением полета и эфемерно-мимолетным головокружением…

Кто-то потряс его за плечо. Еще раз. И еще.

— Мущщина, а мущщина! Ваш билетик!

Не открывая глаз, Яковлев отмахнулся от приставучего… кого? Нет! Он не хотел даже знать, кому и что от него нужно! Ведь эйфория еще так близка, нужно всего лишь протянуть руку, погрузиться в эту сладкую вату наслаждения, схватиться покрепче… и не отпускать!

— Мущщина, руки уберите! — взвизгнул кто-то и ударил Костю по ладони.

«Мущщина» с трудом разлепил веки и не сразу сообразил, где находится — прямо перед глазами обнаружилась выцветшая и потертая спинка кресла, в которую он уткнулся лбом.

«Что за фигня?» — подумал Костя, отодвинулся чуть назад и увидел, что все это время сидел, вольготно развалившись на двух пассажирских сидениях автобуса. Рядом, в проходе, стояла пышная, но усталая женщина с болтающимся на шее рулоном.

— Ваш билетик, — замученно повторила кондуктор.

Яковлев захлопал глазами, не понимая, что от него хотят:

— Билетик?

— Билетик, — подтвердила женщина и спохватилась: — Нету, шо ли? Так давайте пробью. Куда едете?

А куда он едет?

Костя выглянул в окно — мимо «свистели» деревья. Лесополоса?

— Мне надо на Советский проспект, дом семь, — вспомнил он адрес, названный майором Харитоновым. — Далеко это?

— Не местный, шо ли? — с хищным интересом поинтересовалась женщина и, когда Костя замотал головой, украдкой поправила волосы. Но тут же, заметив на пальце пассажира обручальное кольцо, разочарованно протянула: — Не на тот вы, мущщина, автобус сели! Это девятнадцатый, а вам нужон восемнадцатый. Сейчас как лес проедем, сразу на остановочке выходите. А там и ваш подъедет, у него интервал небольшой, полчаса всего.

Полчаса? Это было слишком долго!

— А пешком до этого проспекта дойти можно?

— От остановки-то? Можно. Минут за двадцать. На транспорте все быстрее получится…

Тем временем лесополоса закончилась, и за окном показались панельные пятиэтажки. Автобус начал тормозить. Открылись двери.

— А вот и ваша остановочка.

Костя спрыгнул с подножки автобуса и с легкой руки кондуктора направился «вдоль вон той дороги мимо скверика, а там до светофору и налево», стараясь понять, в чье тело его переместили. Судя по слегка морщинистым волосатым ладоням, это был мужчина в возрасте, но далеко не старик. А крепкие бицепсы, перекатывающиеся под рубашкой, намекали, что силовые виды спорта знакомы ему не понаслышке.

— Качок, блин, — с завистью пробормотал Костя. — Это сколько же нужно времени и упорства…

Пока парень с грустью размышлял о собственных нерастущих мышцах, скверик закончился и плавно перетек в оживленную городскую улицу: мимо, по четырехполосной дороге, проносились парящие над асфальтом автомобили, по тротуару навстречу шли семьи с детьми и шариками, а зеркальные витрины магазинов переливались на солнце, отражая в себе лозунги с ярко-красных растяжек… Проходя мимо витрины торгового центра «Березка», Костя задержался, ловя в отражении свою фигуру.

Так и есть, солидный мужчина. Крепкий. Подтянутый. Загорелый. Несмотря на пепел у висков — не старый, скорее утомленный. Жизнью? Работой? Женой и детьми?

— Ты мня уважашь? А праз… ик!.. мой уважашь? — услышал Костя заплетающийся голос за спиной. Обернулся. Недалеко от витрины стояло и покачивалось давно небритое «лицо неопределенного возраста» в потертой полосатой фуфайке. — Вот ты! — Пьяница на полусогнутых ногах заложил крутой вираж, очутился возле зеркального стекла и ткнул в него пальцем, оставляя на поверхности сальный след. Повторил со слезливой надеждой: — Уважашь? — И, не дождавшись ответа, побрел прочь, по дороге прикладываясь к бутылке и неразборчиво, делая длительную паузу между каждым словом, выкрикивая: «Мир! Труд! Май! Бухла! Налей! Давай!»

Однако далеко уйти алкашу не удалось — из летящего потока, «крякнув» сиреной, вынырнул серо-голубой автомобиль с проблесковыми маячками и надписью «Милиция» вдоль дверей. Прижавшись к обочине, автомобиль затормозил рядом с выпивохой, и двое выскочивших из него людей в форме без разговоров затолкали мужчика в салон. Повторно «крякнув» спецсигналом, машина сорвалась с места, увозя всю троицу в неизвестном направлении.

«Интересно, куда они его? — подумал Костя, который даже не догадывался о существовании вытрезвителей. — Впрочем, какая разница? Вон, похоже, тот самый светофор. Как там тетка говорила? Налево и…»

Бах! Грохнуло возле уха, и затылок обдало воздушной волной.

Бздынь! Встретив металлическую преграду, отрекошетила пуля. Проходящая мимо женщина взвизгнула и схватилась за запястье — пуля царапнула кожу.

— Дуплетом гаси, культяпый! — проорал кто-то, и было непонятно, то ли это обзывательство, то ли прозвище. — Дай сюда!

Яковлев испуганно пригнулся и закрылся руками, ожидая второго выстрела. Ноги задрожали, превращаясь в ватные шарниры, а в голове застучали мысли: бежать! бежать! бежать!

— Заклинило, что ли?!

Выстрела так и не последовало, а внезапно осмелевший Костя повернулся на голоса — в пяти шагах от него стояли двое мужчин: один ковырялся с уже виденным ранее пистолетом на короткой ручке, а второй — культяпый — взволнованно пританцовывал рядом, торопливо переводя взгляд с напарника на жертву и обратно.