Постчеловек (СИ) - Маковицкий Алексей - Страница 26

— Пошел готовить операционную, — сухо бросил последний и вышел из комнаты.

— Какую еще операционную? — напрягся Яковлев и попятился к двери. — Зачем?

— Котик, так надо! — Очутившаяся рядом Кэт взяла его ладони, приподняла и прижала к своей груди. — Ты мне веришь? Доверяешь? — заглядывая в глаза, спросила она.

Костя почувствовал под тканью кофты твердый ободок лифчика. Ответил, аккуратно убирая руку:

— Тебе — да. А вот им… — И сделал еще один шаг назад. — Как-то не очень.

— Почему, Константин? — удивился толстяк. — Разве в нашу прошлую встречу я сделал тебе что-то плохое?

Костя замотал головой.

— Нет, но… Я вас почти не знаю, почему должен доверять? — резонно возразил он.

Кэтька досадливо вздохнула:

— Котик, это мои друзья, как ты не понимаешь?

— И что?

Костя оглянулся — дверь была все ближе и ближе… Но разве он мог бросить здесь Кэт?.. Поэтому «сваливание», увы, отменялось…

— Поверь, они не сделают тебе ничего плохого…

— Не сделаем! — охотно подтвердил Федор Ильич.

— …да и операционная — это так, одно название! Обычный кабинет! А операционной ее для смеха называют!

Яковлев посмотрел на закивавшего толстяка. Перевел взгляд обратно на подругу — поводов не доверять Кэтьке у него не было.

— Для смеха?

— Да! — пылко заверила она.

— Откуда ты знаешь?

Девушка мгновение раздумывала. Видимо, этот неожиданный вопрос застал ее врасплох.

— Откуда знаю? — растягивая слова, переспросила она и переглянулась с Федором Ильичом. — Я была там. Недавно! — Кэт сделала быстрый шаг и очутилась совсем рядом, настолько близко, что Костя, казалось, мог услышать, как волнительно бьется ее сердечко. Губы девушки, скользнув по его щеке, горячо зашептали: — Пойми, Котик, для откровенного разговора… ну, чтобы рассказать тебе все… и ответить на все твои вопросы… про Лялю… и все остальные… нам надо кое-что сделать!

— Что?

В ответ Кэтька лишь посмотрела ему в глаза и загадочно улыбнулась:

— Увидишь. Верь мне.

— Ладно… хорошо.

Толстяк, внимательно наблюдавший за их диалогом, довольно хмыкнул и отвернулся. «Разве возможно отказать такой девушке?» — читалось в его глазах.

Тем временем вернулся мужчина в балаклаве.

— Федор Ильич, все готово, — едва ступив в комнату, сообщил он, — можно идти.

Техник благодарно кивнул и, первым направившись к выходу, призывно махнул рукой:

— Пойдемте, дети! — у дверей остановился, пропуская парочку вперед: — Молодым везде у нас дорога!

Вслед за мужчиной в маске их короткая вереница снова потянулась по длинному и безлюдному коридору. Вокруг стояла напряженная тишина — ее нарушали только эхо гулких шагов и тяжелое дыхание Федора Ильича за спиной.

— Не нравится мне все это, — оглянувшись на потеющего толстяка, прошептал Костя, — хоть ты и говоришь…

Кэт уже привычно не ответила, только устало покачала головой.

Через сотню шагов они остановились возле ничем не примечательной двери с сенсорным замком. И, пока балаклавщик проделывал ранее виденные Костей манипуляции с идентификационной панелью, Федор Ильич по-отечески положил руку на плечо парня:

— Константин, я знаю — ты пока совершенно не понимаешь, что здесь вообще происходит, но… потерпи еще немного! После небольшой процедуры я отвечу на все твои вопросы.

Костя кивнул. А что еще оставалось? Да и в какой-то момент ему даже стало интересно, чем все это закончится? Последний час его так настойчиво к чему-то вели, к чему-то готовили, что теперь просто взять и свалить было бы настоящим преступлением против любопытства!

Между тем мужчина в маске закончил свои опознавательные дела, и дверь отъехала в сторону.

За ней находилась комната не то чтобы большая, но длинная и узкая. Вдоль всей левой стены тянулись непонятные и незнакомые Косте устройства — панели с множеством кнопок, датчиков и рычажков. По правой стене, порознь, через несколько метров друг от друга, расположились кресла-коннекторы, штук семь. А у дальней стены, напротив входа, высился широкий медицинский шкаф со стеклянными дверцами, за которыми ютились прозрачные баночки и пузырьки с лекарствами. В комнате пахло медикаментами.

На стуле возле одного из коннекторов сидел темнокожий мужчина в белом халате, шапочке и медицинской маске и задумчиво постукивал ладонью по бедру, отбивая незамысловатый мотив. При виде гостей негр поднялся.

— А это наш Жора, — оскалился Федор Ильич. — Был в отпуске в теплых странах и слегка загорел на солнце!

— Здорова, братухи! — с высоты двухметрового роста одними глазами просиял чернокожий.

— Константин, ты пока это… Располагайся, в общем.

Федор Ильич изящным бегемотом проскользнул к приборным панелям и защелкал кнопками и переключателями. Рядом включились зеленовато-матовые экраны, по ним забегали какие-то циферки.

Посмотрев на Кэт, Яковлев недовольно поправил растрепавшуюся челку и, чтобы далеко не ходить, опустился в ближайшее кресло. В непосредственной близости тут же возник Жора.

— Сделайте вдох, братуха! — скомандовал он и подсунул под нос парня дурнопахнущую то ли ватку, то ли медицинский тампон.

Костя инстинктивно вдохнул, успев подумать, что воняет, будто рота солдат полгода по очереди, не стирая, носила одни и те же портянки, а затем «ядовитое» зловоние окутало сознание и перед глазами помутнело. Картинка задвоилась, затроилась, поплыла, а звуки стали неразборчивыми, словно доносились из глубокой-глубокой шахты. Костя попробовал было сказать, что ему нехорошо, но язык перестал слушаться, превратившись в мягкую поролоновую губку, а тело будто парализовало.

— Давай-ка поставим небольшой укольчик, — без малейшего акцента, на чистом русском сообщил Жора, и глаза его засверкали радостными искорками. Он набрал в шприц неизвестную Косте жидкость и, недолго думая, воткнул иглу в плечо парня. Быстро вдавив «лекарство», пояснил: — Для блокировки нервных сигналов. Обезболивающее, если совсем просто…

«Обезболивающее? Он сказал — обезболивающее? Зачем?» — вяло подумал Костя, с трудом понимая, что творится вокруг. Все происходящее виделось какими-то скачками, урывками, и ему оставалось лишь подмечать детали и пытаться собрать их воедино…

Вот рядом возникает еще один человек. На нем медицинская маска. Значит — врач? Коллега Жоры? Или это сам Жора? Надо повернуть голову… Нет, Жора так и стоит с другой стороны кресла… К тому же второй врач — белый!.. Жора приподнимает левую руку. Не свою — Кости. Ощупывает. И кладет на подобие раскладного стола. Для подключения к коннектору?.. А что поблескивает в руках белого врача? Что-то металлическое. Он передает это «что-то» Жоре…

«Скальпель, — остатками сознания равнодушно понял Яковлев — думать было сложно. — Чтобы резать. Меня… Меня?.. Зачем?»

Пока мысли Кости раненым ленивцем метались из стороны в сторону, Жора обработал его руку антисептиком и сделал надрез на запястье, рядом со слотами для чипов.

«Сейчас брызнет кровь. Побежит. Польется. Хлынет потоком. Водопадом». — Пациент безразлично перебирал в голове возможные последствия, но нет — на месте надреза не выступило ни капельки крови.

Жора провел скальпелем от запястья и до внутренней стороны локтя. Затем, взяв зажимы, с их помощью раздвинул в стороны кожу и мясо.

Костя окончательно перестал что-либо понимать — рассудок ускользал, будто мелкая склизкая килька сквозь пальцы. Но вот увидеть на месте разреза не кровь, мясо, жилы или кости, а блеск металла… Это казалось фантастически-удивительным даже в таком его состоянии!

«Какого хре…» — успел подумать он и, то ли от страха, то ли от адреналина, то ли от введенного в организм препарата, окончательно провалился в забвение.

…Очнулся Яковлев от острого едкого запаха. Открыв глаза, не сразу понял, что лежит на одноместной койке в небольшой больничной палате — белые простыни, белые стены, белый потолок, даже пол, предположил он, тоже белый. В отличие от Жоры, что темным пятном склонился над ним с марлей в руке.