Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ) - "KotJunior" - Страница 67

Я продвигался по лазу с нетерпением, ожидая нападения в любой момент, или хотя бы выставленных ловушек. Меня не встречали никак, даже обидно немного. Британские маги непуганые котята, хотя казалось бы, после гражданской магической войны, искусство создания магической защиты и ловушек должно взлететь до небес.

По лестнице на второй этаж я поднялся бесшумно. Навык ещё не утрачен, это хорошо. Сириус Блэк, как и в моём видении, стоял у окна, всматриваясь вдаль, где располагался Хогсмид.

— Доброго вечера.

Блэк резко повернул голову в мою сторону, рассматривая меня пристально. В первую очередь он обратил внимание на мои руки, и убедившись, что палочки нету, чуть-чуть расслабился. А потом вовсе улыбнулся, поняв кто перед ним. Улыбка была искренней, дружелюбной. Нетипичное поведение для психопата, но не редкость. Я знал убийц, политиков, солдат, что с милой улыбкой на устах резали глотки, и продавали души людей. Самые убедительные средь них — священники.

— Гарри, ты пришел. — Он дернулся в мою сторону, но волшебная палочка волшебным образом появившись в моей руке, остудив его пыл.

— Прости что без спроса, хозяин.

— Не бойся, Гарри, я безоружен и не трону тебя. — Оборванец в тюремной робе и порванном плаще, без волшебной палочки, наименее всего тянул на человека, имеющего мощного покровителя и помощь со стороны.

— В этом ты прав, но можешь попытаться. — Я ухмыльнулся.

Сканируя его разум каждую секунду нашего общения, могу с уверенностью сказать, передо мной стоит волевой человек, не чувствующий ни капли страха. В его эмоциях сквозили лишь надежда и сожаление.

— Сколько лет, Гарри, ты так похож на Джеймса, только глаза у тебя от Лили…

— Ностальгия, приятное чувство, особенно когда оба собеседника знают, о чём идёт речь. Не кажется ли тебе, что ностальгировать в одиночестве, это немного бестактно? Примерно как играть в квиддич в одни ворота с одним ловцом.

— Прости, я немного по другому представлял себе эту встречу, точнее я её вообще не представлял.

— Сколько жалости к самому себе в этих словах я слышу, но это тебя не спасёт, Сириус Блэк. И уж точно не рассчитывай, что дело дойдет до суда и дементоров.

— Что же, справедливо. — обречено кивнул он. — Однако, позволь мне кое-что рассказать тебе перед смертью.

— Только не начинай. Сейчас я вдруг узнаю, что ты оказывается невиновен.

— Да нет, Гарри. Я виновен в смерти твоих родителей не меньше, чем Питер Петтигрю, но на мне лежит не то преступление, за которое меня судили.

Честность — вот что я ощущал, разговаривая с ним. Сириус Блэк не лукавил, говорил только то, о чём думал и его таки просто распирало желание изложить мне «правильную» версию событий, исповедаться.

— Хорошо, последнее желание приговорённого к смерти — священная традиция, не будем её нарушать.

— С чего бы начать… — Блэк начал говорить быстро, надеясь успеть рассказать всё, до того как у меня кончится терпение. Вначале я относился к его рассказу с изрядной долей предвзятости. Каждое его слово я ставил в штыки, надеясь подловить его на лжи и покончить с этим побыстрее.

— Ты убедил Лили и Джеймса сделать хранителем тайны Петигрю. Почему не стать хранителем самому? Так бы ты легче сдал моих родителей Волан-де-Морту, и никто не заподозрил бы тебя.

— Нет, Гарри…

Он не оправдывался, говорил правду. Я ведь считывал его мысли, яркие картины возникали в его голове каждый раз, когда он цедил то или иное слово. Как он убеждал родителей сделать хранителем Питера Петтигрю и распустить слух, что хранитель это он сам, дабы тёмный лорд охотился за ним. Погоня за предателем, смерть магглов, апатия. Сириус Блэк виновен смерти моих родителей косвенно, но он корил себя за это целых двенадцать лет. Визенгамот ошибся. Не верховный суд приговорил Сириуса к Азкабану, а он сам.

— И когда ты увидел фотографию семейства Уизли в Египте, то мгновенно узнал в Коросте анимагическую форму предателя?

— Именно! — Счастливо воскликнул Блэк.

— Поэтому ты пытался залезть в гостиную Гриффиндора?

— Да, да, да! Однако я не знал пароля. Надеюсь, Полная Дама не в обиде. Я был так близко от цели, не смог сдержать себя.

Всё о чём говорил Сириус Блэк, было правдой. Двенадцать лет в Азкабане не сломили его волю, не подточили дух, разве что здоровье. Выглядел он неестественно бледно. Сознание анимага не было подконтрольным кому-то. Удивительно, как одна и та же история, рассказанная под иным углом, приобретает совсем другие краски…

Утро у Аластора Грюма началось с отзеркаливания. Министр магии связался с ним по дальнозеркалу и попросил как можно быстрее явиться в министерство. Он уже обрадовался, передав дело с демоном в руки невыразимцев, как его снова выдергивают из почётной отставки, дабы бросить его на сбежавшего заключенного. Корнелиус Фадж не говорил, зачем ему понадобился отставной аврор, оперируя полунамеками, которые Грозный Глаз сразу раскусил.

О Сириусе Блэке ему было известно немного больше чем общественности. Аластор припоминал одну встречу более двадцати лет назад, где он впервые встретился с ещё юным Блэком. Вторая встреча произошла уже в более осознанном возрасте, как раз после окончания школы, во время войны. Выпускник Хогвартса подал заявление и был зачислен в ряды авроров. Позже он примкнул к ордену Феникса. На протяжении всего времени их совместной работы, Сириус доблестно сражался против пожирателей смерти, не проявляя недовольства или малодушия. За ним не были замечены расистские высказывания, хотя он сам был из старинного чистокровного рода, впрочем как и сам Аластор.

Ещё он помнил суд над Блэком, тоже нетипичное зрелище. Никаких попыток оправдать себя, ноль хвастливых восклицаний. Апатичность, потеря связи с реальностью, вот какими словами его можно было охарактеризовать в тот день. Когда стало понятно, что Волан-де-Морт исчез навсегда, его бывшие сторонники, из самых преданных, тут же набросились друг на друга, сдавая организационные секреты. Все надеялись выйти сухими из воды. Многим удалось, но не Сириусу. Он не шел на контакт, продолжая причитать: «Я убил их».

В его словах чувствовалась правда.

Грозный Глаз отлично разбирался в людях, хоть его навыки легилимента на фоне Дамблдора или того же Тёмного Лорда оставляли желать лучшего. В Сириусе он не видел виновного.

Сейчас его ждала ещё одна встреча с давним соратником, с предателем, и он молил Бога, дабы тот указал на ошибку в собственных суждениях. Аластор надеялся встретиться с Сириусом, а то, что встреча будет, он почему-то не сомневался, и увидеть нечто, что пропустил раньше. Увидеть, убедиться в его виновности, а потом с чистой совестью покончить с этим.

Надолго задерживаться в кабинете министра они не стали. Дождались ещё троих ребят, проверенных авроров, у которых рука не дрогнет.

— Вызывали, сэр? — Спросил один из них.

— Да, собирайтесь, мы идём в Хогвартс, за Сириусом Блэком. — Предоставить больше информации министр счёл излишним.

Благодаря каминной сети через минуту группа прибыла в Хогсмид. Оттуда на карете, запряженной фестралами, добирались до Хогвартса. Как бы ни хотелось ему аппарировать, это было невозможно. Антиаппарационный щит Хогвартса раскинулся на весьма большую территорию, почти примыкая к Хогсмиду. Даже если компания трансгрессирует поближе к периметру щита, им придётся долго добираться на своих двоих до замка. Взять метлы они почему-то не догадались. А потому теснились они в не самой большой карете, рассчитанной максимум на четверых.

Как же нелепо мы выглядим, подумал про себя Аластор, выбираясь из кареты. Трое пассажиров, включая его самого, были весьма габаритны, занимая гораздо больше места в карете. Пока они выбирались, прошла целая вечность. Аластор усмехнулся. Будь они сейчас не на территории Хогвартса, он ни за что бы не сел в эту чертову повозку. Традиционная вещь превращается в статусную, а статусная резко превращается в мишень.