Байка о том, как Лиса и Красная Королева о рае мечтали (СИ) - "chuckcloud" - Страница 35

— Мы есть друг у друга, а все остальное — неважно, — повторила Нина.

Но тут идиллия была нарушена. К сестрам подошел худощавый вонючий бомж и уселся рядом.

— Доброй ночи, дамы! Меня зовут Макалей, и я здешний обитатель. Не изволите ли угостить старого моряка пивом? — прохрипел он.

— Съебал отсюда! Ты не видишь, у нас важный разговор! — дерзанула Нина.

— И пива тебе мы не дадим, иначе ты вообще не отъебешься от нас никогда! — решила поконфликтовать и Лизи.

Но, похоже, Макалей Калкин был упорот до неузнаваемости и не слушал, что ему говорят. Он без предупреждений достал из своих замызганных штанов хуй и начал дрочить. Лизи и Нина охуели от такого поворота событий.

— Ах ты ебучий онанист! — не на шутку взорвалась Лизи, схватила бутылку и кинула ее в бомжа Макалея.

Перед глазами Нины словно диафильм, пронеслась история, произошедшая на яхте Юджина. Неужели все повторится снова? Ой-ой-ой… Макалей Калкин упал на траву, а под его головой стала растекаться алая лужа крови.

Повисла неловкая пауза, прерываемая лишь кряканьем семьи уток.

— Блять, кажется, я убила его… — закрыла ладонью рот Лизи.

— Да, Лизи, ты убила Макалея, — подтвердила Нина, присев на корточки и брезгливо ощупав пульс на шее бомжа.

— Я убила человека… — прошептала Лизи и запустила руки в волосы, не веря в происходящее.

— А по-моему — это круто! — заявила Нина, расплывшись в улыбке. — Знаешь, за последние недели с нами произошло столько дерьма, из-за которого у меня в душе образовалась огромная дыра, и я не могла ее ничем заполнить. А сейчас ты убила этого бомжару, и мне стало намного легче, ведь я не одна такая… Да мне не просто легче стало, я прям чувствую, что ебучая депрессия отступает! И хоть ты меня всячески поддерживала, но все равно до конца не могла понять. А теперь мы с тобой, типа как в одной лодке… Да, я знаю, что убивать людей — плохо, но зато теперь мы понимаем друг друга как никто другой! Ведь так, Лизи?

«Подруга, чегооо, блять?! Нет, ты, конечно, знаешь, что твоя сестра порой неадекватна… Но эта реакция была неожиданна… Весьма неожиданна…» — думала Лизи, уставившись на сестру.

— Лизи? — приподняла бровь Нина.

— Ээээм… Дааа… Как никто другой… — протянула Лизи. — Ведь главное, что мы есть друг у друга…

— А все остальное — неважно! — бодро продолжила фразу Нина, обняла сестру и чмокнула в щеку.

«Подруга, ну пиздец просто! Ты убила человека! Но зато, это помогло выйти твоей сестре из депрессии», — ошалевше, но с ноткой радости подумала Лизи.

— Ладно, нужно подумать, что делать с трупом, — отстранилась от сестры Нина и бросила на Макалея осуждающий взгляд. — Блять, как же он до этого докатился? Такой грязный и вонючий… Буеее…

— Нина, я не понимаю, — вышла из оцепенения Лизи. — Еще пару минут назад этот человек был жив. А теперь из-за меня он умер!

— Ой, хватит тебе! — усмехнулась Нина, закурив. — Да кому он вообще нужен? Просто бесхозный бомж — вот и все! Никто даже и не заметит его исчезновения! Так что предлагаю скинуть его в канализацию! Думаю, там его долго никто не найдет. Да и будет ли вообще кто-то искать? Разве бомжи нужны кому-то? — протянула она сестре сигарету.

— Возможно, — неуверенно сказала Лизи, затянувшись. — Ладно, давай так, — взглянула она на Калкина. — Бля, как же от него несет! И хуй торчит! — брезгливо сморщилась девушка.

Нина посмотрела на Макалея, а точнее на его бомжатский хуй, от одного вида которого у нее начались рвотные позывы. Девушка отбежала в сторону и блеванула.

Лизи схватила с земли огромную палку, Нина также ухватилась за нее, и сестры вместе попытались подпихнуть член Макалея в рваную ширинку.

— Бляяять… — ныла Лизи. — Ну засунься же тыыы…

Когда дело было сделано, девчонки взяли труп и, еле дотащив, скинули в канализационный люк. После чего побежали к пруду мыть руки, распугав семью уток своим шумом.

— Ох, теперь еще и цензуру накладывать на это вот все! — цокнул безумец. — Что же лучше будет смотреться? Черный прямоугольник или пиксельные кубики? Хммм… — призадумался он, почесав подбородок.

— Блять, это полный пиздец! Это дно! Я теперь убийца! — причитала Лизи, сидя на корточках у пруда и тщательно пытаясь оттереть руки.

— Да успокойся уже ты! Ничего такого не произошло! — пыталась успокоить ее Нина. — В конце концов, мы и так уже по уши в дерьме. Так что если нас и поймают, то трупом больше, трупом меньше — уже не сыграет большой роли, — развела она ладони, оттопырив нижнюю губу.

Домыв руки, сестры поспешили смыться из этого проклятого парка. В столь поздний час улицы уже пустовали, лишь изредка мимо девушек проходила какая-нибудь изрядная пьянь или же проезжала одинокая машина. Сестры прошли еще минут пятнадцать в полной тишине, а затем замедлили шаг и уже шли, будто прогуливаясь, как ни в чем не бывало.

— Как думаешь, а мы же не обязаны рассказывать об этом Декстеру? — спросила Нина, остановившись. — Он же сказал, что поможет нам съебаться отсюда. Так что, не думаю, что его должно ебать, сколько людей мы завалили. Какая ему разница, верно? Сути дела не меняет.

— Не думаю, что нам теперь безопасно тут оставаться и участвовать в его авантюре, — сказала Лизи. — Сколько ему еще лежать в больнице? А потом сколько еще по времени уйдет на рамсы с Картером? А вдруг бомжа хватятся? Думаю, что теперь мы сами за себя. Нам стоит уебывать из ЭлЭя. И чем скорее, тем лучше.

— Ты права, — кивнула Нина. — Тогда пошли на трассу, и уедем отсюда автостопом… Только куда бы отправиться? Ладно, решим по дороге, пошли! — развернулась она и хотела было перейти через дорогу, как ее за запястье схватила Лизи.

— Подожди! Я думаю, что мы теперь не скоро вернемся домой, если вообще вернемся… Нам нужно попрощаться с мамой! Все же у нее рак. Неизвестно, сколько ей отведено времени…

— Тогда бежим! — Нина без раздумий схватила сестру за руку и рванула в сторону особняка семьи Блэкберри.

Добежав до дома, сестры суетливо стали нажимать на дверной звонок.

— Лизи! Нина! Как я рад вас видеть! — воскликнул Куклачев, открыв дверь, и крепко обнял внучек. — А вам разве не опасно здесь находиться? — улыбнулся он своей фирменной клоунской улыбкой, отстранившись от девушек. — Нет? Ну, тогда что же вы не предупредили, что вернетесь сегодня домой? Я со своими кошками устроил бы для вас представление!

— Ну, Джокер. Ну, как всегда, — подкатила глаза Нина.

— Хватит, — шикнула Лизи, пихнув сестру в бок. — Дедуль, вообще-то очень даже опасно!

— Да? Тогда быстро в дом! — воскликнул Юрий и наспех затащил девушек внутрь. Убедившись, что никто за ними не следит, он захлопнул дверь, повернул замок, задвинул засов, накинул цепочку и подпер дверь шкафом, пытаясь обезопасить внучек.

— Ну что? Пора? — послышалось из кустов.

— Да нет, дадим им время проститься с матерью. Все же у нее рак! — раздался еще один голос.

— И то верно… А то схватим их, посадим… А мать умрет в страшных муках, не попрощавшись с дочерями… Дадим время… — там и тут раздалось улюлюканье из кустов.

Сестры зашли в гостиную и увидели Оливию, сидевшую на диване. Хоть на ее голову и был повязан красный шелковый платок, но было все равно видно, что она полностью лысая, ибо платок был — хуевым. Что уже начали курс химиотерапии, миссис Блэкберри? И какие же дозы вам вводят, раз вы полысели за такой короткий промежуток времени?!

— Куклы мои! — закричала она раковым голосом и кинулась обнимать и целовать дочерей.

— Мама, как ты? Как ты себя чувствуешь? Макс нам все рассказал, — заговорила Лизи, утирая слезы материнским платком.

— Душа моя, это все неважно… — смахнув слезу с щеки, сказала Оливия. — Главное сейчас — это вы! Вы должны убежать… Далеко-далеко… Где светит солнце и щебечут птицы, где спокойно и никто вас не обидит… — порола она сентиментальный бред.

— Мама, прости нас! Мы сделали столько дерьма! Мы всех подвели! — продолжала плакать Лизи, замочив уже весь платок матери, отчего тот стал еще более хуевым.