Верь мне, Есения (СИ) - Лис Алеся - Страница 2

Тетя Павла никак не реагирует на мой визит в книгохранилище в неурочный час, лишь меланхолично указывает мне на стеллажи, где я могу найти нужную литературу, и удаляется в свою каптерку гонять чаи. А я, выбрав несколько увесистых талмудов, устраиваюсь за столом и углубляюсь в чтение, но спустя час раздраженно захлопываю последнюю книгу. Ничегошеньки… Нет, о химерах информации — пруд пруди, но я чувствую, что это совсем не то, что мне нужно.

— Химера… Химера… Кис-кис-кис, — слышу тихий голос и как завороженная встаю из-за парты. Тетя Павла в своей каморке поглаживает огромного рыжего кота, щедро наливая ему в миску молоко. — Кушай мой хороший, кушай… — приговаривает сердобольная старушка.

Я нервно сглатываю, понимая, что все мое тело охватывает дрожь предвкушения. Вот оно, вот. Почти.

— Как вы назвали кота? — взволновано спрашиваю я.

Библиотекарша выливает последние капли из банки и выпрямляется.

— Валера. Его зовут Валера. Прибился недавно. Мне тут скучно одной, а он вот приходит, развлекает меня. Да и мышей ловит отменно. Они знаешь, сколько книг уже перепортили, паскудники?!

— Красивый, — разочарованно вздыхаю, не понимая, что меня могло так взволновать. Неужели кличка животного.

Внезапно перед глазами появляется совершенно другой кот, дымчато-серый, пушистый, с огромными голубыми глазами. Химера. Мой Химера.

Видение исчезает также быстро, как и появилось, и я, отдав ненужные уже книги и попрощавшись с тетей Павлой, выхожу из библиотеки. Теперь я знаю точно. У меня был кот. И я назвала его Химерой.

Пока я сидела в библиотеке, последний урок закончился, и прятаться мне незачем, но все равно нервно оглядываюсь по сторонам. Привычка все время быть настороже уже на уровне инстинктов въелась под кожу, как врожденная.

В первые дни меня тут часто пробовали прогнуть под себя, но я была с их мнением категорически не согласна, о чем не постеснялась высказаться. Меня поняли, не скажу, что с первого раза, но все же усекли, что и у меня имеются “зубки”, и насколько дорогой ценой обходится местной элите укрощение новенькой. Со временем мою скромную особу оставили в покое, тем более что на место авторитета я не посягала, и ни в какую вражескую группировку входить не желала, держась особняком. Правда из-за этого меня считали гордячкой и цацей, даже прозвище придумали “Принцесса”, но мне, честно говоря, плевать. Жить в детском доме осталось считанные дни, не за горами мое восемнадцатилетие, свобода и планы найти родителей. Сердце отказывается верить, что я им не нужна, или, что их нет больше в живых. Я твердо знаю, мама и папа ищут меня, и совсем скоро в моих силах будет им в этом помочь.

Коридор заканчивается, заворачивая в сторону столовой, а я, размечтавшись, случайно налетаю на нашу детдомовскую директрису.

— Ксения? — удивленно поднимает брови женщина, придерживая меня за плечи. — Что ты тут делаешь? Почему не на обеде?

Она пристально смотрит мне в глаза, и я отвечаю честным и невинным взглядом.

— Извините, Тамара Борисовна, я как раз туда спешу, немного задержалась… — стараюсь не уточнять где именно, дабы не попасть впросак. К тому же я не очень хочу афишировать, что была в библиотеке. Если спросят, конечно, отвечу, а нет, то лучше промолчать. Но директриса, судя по всему, тоже торопится, тем более что ее сопровождают двое грозных хмырей в черных костюмах и солнцезащитных очках. Она с миром отпускает меня, не задавая вопросов, и семенит в свой кабинет. Хмыри топают за ней.

Я удивленно смотрю на захлопнувшуюся дверь с надписью "Заведующая", за которой скрылась сия удивительная процессия, и уже намереваюсь ступить шаг в сторону столовой, дабы продолжить свой путь, но шило в попе и вопящая об опасности интуиция, мне мешают это сделать. Горько вздохнув, понимаю, что терпеть голод придется до ужина, решительно разворачиваюсь и крадусь в сторону директорского кабинета.

— Ксения Ефимова? — голос Тамары Борисовны за тонкой деревянной перегородкой называет мое имя. — Да это была она. Появилась у нас год назад. Ничего о себе не помнит. Нашла милиция в городском парке. Вы от ее родителей?

Сердце в груди начинает настолько громко стучать, что я всерьез опасаюсь, дабы его не услышали.

— Нам запрещено разглашать эту информацию, — механическим голосом заявляет один из хмырей.

— Что означает запрещено? Я не могу вам просто так отдать ребенка? Она несовершеннолетняя! — возмущается женщина.

Я тоже возмущаюсь. Разве нельзя нормально сказать? А раз нельзя, значит они не от мамы с папой. Теперь уже сердце выпрыгивает из груди совсем по другой причине. А вдруг они торговцы органами? Забирают беспризорников и продают по частям на черном рынке. Мне Светка Власенко рассказывала… Теперь я даже дышать боюсь от страха, чтобы ничем не выдать себя. Чувство угрозы, которое вначале было лишь на уровне подсознания, теперь, получив подтверждение, становится не просто более ощутимым, а буквально материально осязаемым.

— Вот документы на девочку! — говорит второй хмырь. Слышится шелест бумаги и ошеломленный возглас Тамары Борисовны.

— Что вы мне подсовываете? Это же пустые листы!

— Нет, приглядитесь внимательно. Там все есть, — убеждает хмырь.

Минуту ничего не происходит, а затем директриса внезапно выдает.

— Да, вы правы. Документы в порядке. Когда будете забирать ребенка?

— Пускай пообедает, — величественно разрешает первый хмырь, а я тихо разворачиваюсь и рысью мчусь в свою комнату.

Что это было сейчас? Пустые листы, а потом документы в порядке… Явно какая-то чертовщина. И мне это не нравится ни капельки. Нужно валить отсюда. И немедленно. Мне мои органы дороги все до единого.

Заскакиваю в комнату и принимаюсь кидать в потрепанный школьный рюкзак вещи, которые могут понадобиться первое время. Бежать с пустыми руками довольно-таки необдуманно и опрометчиво, и я не собираюсь сейчас, поддавшись влиянию страха, принимать глупые решения. Неплохо было бы еще и паспорт свой забрать. Но как?

Кидаю быстрый взгляд на настенные часы. Скоро девочки вернутся в спальню, и хмыри явятся по мою тушку. Что же делать? Юлой верчусь по комнате, уже услышав шаги в коридоре, зачем-то выглядываю из окна, хотя умом и понимаю, что прыгать с третьего этажа совсем уж по-идиотски, и, не придумав ничего лучшего, заползаю под кровать.

Шумная толпа моих соседок вваливается как раз тогда, когда я полностью успеваю спрятаться. Они оживленно о чем-то болтают, даже не подозревая какие страсти творятся в, на первый взгляд, довольно-таки благопристойном детском приюте. А как только девчонки рассаживаются по кроватям, принимаясь доставать учебники и тетради из тумбочек, дабы приняться за домашнее задание, дверь отворяется во второй раз и заходит опасная троица.

— Здравствуйте, барышни! — радостно здоровается директриса. — А где Ксюша Ефименко?

Мои соседки начинают возбужденно гомонить, шушукаться, спрашивать друг у друга, пока, наконец, не берет слово староста.

— Мы не знаем, — удрученно разводит руками Влада. — Ее забрал Юрий Федорович. И она пока не вернулась.

— Странно… — тянет Тамара Борисовна. — И что же, в столовой ее тоже не было?

— Нет, — на этот раз все отвечают хором.

Столь единодушный ответ полностью убеждает моих преследователей, что здесь искать свою добычу нечего, и спустя минуту я слышу, как они уходят. Выждав для верности еще несколько минут, чихая, начинаю выбираться из своего убежища.

— Ксюшка? Ты что ли? — с любопытством заглядывает под кровать Влада. — Почему прячешься? Тебя же ищут…

— Знаю. Но они странные какие-то. По-моему, они нашу директрису заколдовали, — хмуро смотрю на старосту. Рита на соседней кровати, сдавленно пискнув, поджимает ноги.

— Врешь! — недоверчиво поджимает губы Соня.

— Не вру. Они по мою душу пришли.

Я пересказываю весь разговор, который подслушала под дверью и смотрю на девочек.

— А может тебя родители ищут? — оптимистично заявляет Соня. Я уже открываю рот, чтобы ей возразить, но меня опережает Влада, рассудительно замечая: