Империя. Пандемия (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 10

Но все принятые меры и проводимые мероприятия не гарантировали главного – приемлемого результата на выборах. И судя по сводкам последних двух недель, мы медленно, но весьма уверенно теряем позиции. Особенно паршиво то, что реальных замеров общественной поддержки в деревне провести невозможно, а данные оттуда поступают весьма нехорошие.

Конечно, мне могут возразить, что мои страхи не имеют под собой оснований, и, вообще, важно не как голосуют, а как считают. Но, в том‑то и дело, что избирательные комиссии создавались на местах, в том числе из известных и уважаемых в округе людей. Мне нужна была легитимация этих выборов, а не скандалы вокруг фальсификаций и прочих подтасовок. Да и трудно это было организовать за столь короткое время на столь огромной территории, и при этом еще и не разу не попасться.

Так что выборы у нас были настоящими, как не дико это звучит.

И, похоже, что выборы эти мы проигрываем…

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. ОСТРОВ ХРИСТА. УСАДЬБА «ОРЛИНОЕ ГНЕЗДО» (УБЕЖИЩЕ СУДНОГО ДНЯ). 4 октября 1918 года.

Бумаги. Очередные бумаги. Бумаги ведомств Императрицы Марии, Императорской Службы Спасения, отчеты о ходе поголовной вакцинации населения, о борьбе с «американкой», о создании и о деятельности детских приютов, а также домов призрения для инвалидов. Бумаги о ходе строительства больниц, отчеты об открытии и устройстве женских учебных заведений. Просветительство, школы, фельдшерские пункты, библиотеки, благотворительность, благотворительные базары и аукционы. Императорское православное палестинское общество,Императорское женское патриотическое общество, Императорские Петроградский, Московский, Гатчинский, Константинопольский и Новоилионский сиротские институты, Императорское общество «Союз женщин Освобождения», женские газеты и журналы. Доклады о работе с суфражистками Европы и Америки, соображения Натали о возможности увеличения влияния на женские движения Великобритании…

И прочая, прочая, прочая…

Бумаги, бумаги, бумаги…

Императрица тяжело вздохнула.

Как все надоело!

Как невыносимо находиться так далеко от мужа! Сидеть на этом трижды проклятом острове и не иметь возможности, как в былые времена, лихо повелеть подготовить дирижабль к вылету, и улететь прямо туда, где она так нужна в этот момент. Или, где ей самой быть необходимо. Или хочется быть.

Сиди здесь, разбирай бумаги эти чертовы, прости Господи! Как Ольга умудрялась и умудряется совмещать заботу о маленьком сыне и державные обязанности Местоблюстительницы? Лично ей такое удается с большим трудом…

Тут Маша усмехнулась, вспомнив доклад баронессы Иволгиной, точнее, теперь графини Емец‑Авлонской, о том, что Ольга Александровна всерьез опасается того, что Царица начнет в отсутствие мужа вмешиваться в дела Местоблюстительницы и, вообще, будет всячески заниматься самоутверждением. Возможно, прошлым летом, она бы так и поступила. Но, во‑первых, Ольга доказала свой административный талант и хватку, чтобы у кого угодно отбить глупую охоту понапрасну вмешиваться в ее вопросы. Во‑вторых, сама Маша всерьез повзрослела за это время и умерила свою порывистость в принятии решений. А, в‑третьих, и, вероятно, в‑главных, Маше просто некогда этим заниматься. Да и самозаточение на острове Христа не способствовало активному вмешательству в константинопольские дела.

Императрица бросила взгляд на часы на письменном столе. Скоро кормить Сашу и Вику. Но четверть часа у нее есть, а если что – ей сообщат.

Отложив наконец сводку о росте числа заболевших «американкой» по губерниям России и по провинциям Ромеи, она хмуро подвела неутешительный итог – пошел резкий рост заболеваемости. И карантин в Троаде лишь первая ласточка. Ужасная первая ласточка.

Следующая бумага. Точнее папка.

«Археологические исследования руин Миры Ликийской, строительство зрительных площадок для паломников и подготовка к работам по благоустройству территории». Авторы – Императорская Академия наук, Императорский Константинопольский университет и Императорское православное палестинское общество «с благословения Вселенского Патриарха Макария II».

Маша криво усмехнулась столь дикому сочетанию. Нет, разумеется, она знала об этих работах, более того, она их и курировала, но на обложке папки это смотрелось довольно забавно.

Впрочем, важна не форма. Она открыла папку и углубилась в чтение. Что ж, в районе Миры Ликийской создавалась настоящая жемчужина для туристов и паломников – шутка ли, место, где пристал к берегу корабль Апостола Павла и город, где жил и проповедовал сам Святой Николай Чудотворец! Да, и развалины античного города не оставят путешественников равнодушными. Один амфитеатр чего стоил!

Да, сейчас мешает пандемия. Но она же не вечна! Миша утверждает, что еще год‑полтора. Поэтому, памятуя прозорливость мужа в прошлые случаи, Императрица, не без оснований, рассчитывала на то, что после окончания карантинных мер, начиная с Рождества Христового 1919 года, в Ромею хлынет огромный поток паломников и спешила к этому сроку обустроить все самым наилучшим образом. В том числе проведя археологические изыскания и подготовив площадки для обозревания древностей. Площадки, откуда паломники и туристы смогут наслаждаться стариной, а также смогут заодно купить весь тот хлам, который обычно увозят домой на память.

Отдельной и обширной заботой Августейшей Марии Викторовны было обустройство и развитие в Ромее всей туристической отрасли, а также виноделия.

Последним двум вопросам молодая Императрица предавалась со всей страстью, лично курируя ход строительства курортов, санаториев, пансионатов, домов отдыха, обустройством набережных и мест досуга, и даже добилась от царственного мужа дозволения открыть казино и прочие места для азартных игр в Новом Илионе, Порт‑Михаиле, Сияющем и в Новом Олимпусе, бывшем Кемере.

Что же касается виноделия, то Ромею обживали не только русские виноделы из традиционных районов России, типа того же Товарищества «Шустов и сыновья», но и активно переманивались специалисты из Италии и Франции, более знакомые с условиями Средиземноморья и с особенностями выращивания винограда в этих климатических зонах, для которых Крым был далеким и холодным Севером. И судя по размаху проводимых работ и потоку переселенцев, Императрица Мария имела серьезные виды на получение местного ромейского вина и коньяка хорошего качества. Во всяком случае, принц Фердинанд де Фосиньи‑Люсинж и его супруга принцесса Мария‑Жюльетта де Фосиньи‑Люсинж (урожденная Эфрусси), давали ромейской Императрице очень хороший прогноз. И она им вполне верила. Особенно с учетом того, какие огромные средства чета Фосиньи‑Люсинж вкладывает в развитие виноградников, строительство виноделен, а заодно, в гостиничное дело по всему побережью. И Фосиньи‑Люсинж были далеко не единственными французами и итальянцами. Да и венский Дом Ротшильдов, через ту же баронессу Беатрису Эфрусси де Ротшильд, получившую по праву брака русское подданство, не остались в стороне.

В общем, забот у Маши было предостаточно, не говоря уж о двойне, которая так же требовала внимания и заботы Августейшей мамы. Так что Царице было точно не до вмешательства в епархию Местоблюстительницы. Двадцать четыре миллиона квадратных километров Единства. Забот хватит на всех.

Денег бы только где взять на это все!

Царица встала и от души сладко потянулась. Сейчас бы поспать. Хотя бы часика два. Лучше три. Да. Три определенно лучше.

С этими мыслями Маша вышла из‑за стола и, подойдя к окну, распахнула рамы. В гавани одиноким силуэтом маячила ее «Царевна». Императрица тяжело вздохнула. Нет, она знала о причинах того, почему яхта стоит здесь, ведь у нее должна быть возможность для экстренной эвакуации, либо для срочного прибытия в Константинополь. О причинах, которые могут заставить ее сделать этот шаг, не хотелось думать. Поскольку такими причинами могли быть попытка государственного переворота или смерть Императора. И тогда ей придется брать в свои руки всю полноту власти, став Правителем Государства и Главой Совета Правителя при малолетнем Императоре Александре IV.