Тайны Сибири. Земля холодов и необъяснимых загадок - Бушков Александр Александрович - Страница 5

В отличие от древнегреческой и древнеиндийской литературы (подробный рассказ о которой впереди), персидская подверглась целеустремленному уничтожению. В Персии с III по VII век после Рождества Христова правила зороастрийская династия Сасанидов. Потом ее свергли арабские завоеватели, взявшиеся насаждать там ислам, в чем преуспели. Коран уважительно отзывается о «людях Книги», то есть христианах и иудеях. Многие библейские пророки Ветхого Завета, а также Иисус Христос и Дева Мария почитаются как мусульманские пророки. А вот к язычникам и «многобожникам» Коран относится очень плохо. Поэтому победители, вводя свою веру огнем и мечом, выискивали и уничтожали зороастрийских жрецов-магов и беспощадно жгли старые книги. Так что до нас дошла лишь «Авеста», и то не вся…

Осталась загадка «сасанидского серебра». На территории нынешнего Русского Севера найдено прямо-таки фантастическое количество серебряных изделий, считающихся сасанидскими: блюда, кувшины, чаши, кубки, крайне массивные, увесистые. Еще в Средневековье его, мягко скажем, добывали и новгородцы, и москвичи, частенько воевавшие друг с другом из-за наживы, пытавшиеся перерезать друг другу пути в «страну закамского серебра». Как ни гребли, серебра сохранилось много, вплоть до нашего времени находили и богатые клады, и отдельные предметы – и сегодня еще немало, без сомнения, таится в земле.

Вот только порой среди находок попадались весьма странные.

В начале XX столетия в городе Чердынь жил купец Алин, страстный коллекционер этого серебра. Как часто случается с завзятыми коллекционерами, для предмета своей страсти Алин не жалел никаких денег и охотно демонстрировал собственные сокровища всем желающим, превратив свой дом в подобие общедоступного музея. В отличие от иных собирателей, сидевших на своих коллекциях, как сторожевая собака, купец всегда разрешал ученым осматривать, изучать и зарисовывать собранные сокровища.

Так вот, среди прочего в руки Алину попал серебряный кувшин, найденный в Пермской губернии. Ученые его тщательно зарисовали. По форме он крайне напоминал многие из тех, что выставлены в Эрмитаже, а вот изображение на нем категорически не вписывалось ни в сасанидскую, ни в какую бы то ни было другую культуру. Предполагают, что на нем изображена некая великая богиня, но кто она и что за народ ей поклонялся, ученые так и не смогли доискаться.

Сделанные ими зарисовки сохранились, а вот сам кувшин, к сожалению, оказался утраченным. В доме Алина случился пожар. Серебро, конечно, не сгорело, но все изделия расплавились и превратились в бесформенные слитки. Их, между прочим, насчитали 16 пудов, а учитывая, что пуд составлял 16 кг, можно получить представление о богатстве коллекции Алина.

Предельно загадочный был кувшин… Вообще-то не подлежит сомнению, что большая часть «закамского серебра» все-таки сасанидская. Однако возникает вопрос: откуда оно там взялось и почему накопилось в баснословных количествах?

Принятое в научном мире объяснение гласит: сначала персидские, а потом арабские купцы выменивали у аборигенов высоко ценившиеся на Востоке меха на ценившееся у северных народов серебро.

Однако, начавши доискиваться до подробностей, обнаруживаешь интересные детали… Северные народы серебро «складировали», но вот особой ценности ему не придавали. Использовали серебряные блюда в качестве амулетов – процарапывали поверх изображений собственные, божков, духов и шаманов и вешали на деревья. Это в лучшем случае. В худшем – использовали блюда как кормушки для домашнего скота (такие случаи зафиксированы). С предметами, которые считают ценными, так не поступают.

Но главное в другом: в фольклоре северных народов не сохранилось ни единого воспоминания о приходивших к ним с серебром купцах. Понятно, почему нет древнеперсидских упоминаний: литература уничтожена подчистую. Но и арабы, чьих книг осталось немало, ни словечком не упоминают о «серебряных караванах», идущих на север. Средневековые арабские книжники и географы были народом любознательным и дотошным. Они путешествовали практически по всем маршрутам своих соотечественников-купцов, старательно собирали сведения и оставили немало интересных трудов – в том числе и о наших предках русах.

Для самих арабов сасанидское серебро было штукой, так сказать, идеологически вредной: на нем, как правило, изображены люди и животные, а ислам категорически запрещает изображать каких бы то ни было живых существ (считается, что это оскорбление Аллаха, творца всего сущего). Ну а купец, к какому бы народу и вере он ни принадлежал, – человек прагматичный. Увидев неплохую возможность нажиться, обменяв ценные меха на презренные, с точки зрения правоверного мусульманина, изделия, арабские купцы непременно бы ею воспользовались. Что, в свою очередь, нашло бы отражение в трудах арабских книжников.

Но ничего подобного нет. Ни единого упоминания о меновой торговле с северными племенами на серебро. Вообще ни единого упоминания о какой бы то ни было торговле арабов с этими племенами. Арабы доходили только до столицы Великой Булгарии на Волге (примерно район нынешней Казани). О полярных дне и ночи они прекрасно знали уже в XII веке (например, Абу Хамид аль-Гарнати, бывавший в верховьях Волги), называли Северный Ледовитый океан «Морем Мрака», но сами в те места не забирались и не упоминают о том, чтобы это делали булгарские купцы.

Зато среди записанных у ненцев сказаний есть и такое: однажды летом обитавшие в Заполярье ненцы отправились на рыбалку. Забросили невод и вытащили вместе с рыбой большое серебряное блюдо. И, что интересно, не увидели в нем ни малейшей ценности. Спрашивали друг друга: возьмет кто-нибудь? Все пожимали плечами и отнекивались. В конце концов кто-то все же согласился взять – очень похоже, из чистого любопытства, как занятный сувенир, а не ценную вещь. (Блюдо, между прочим, у ненцев сохранилось и находится сейчас в Эрмитаже.)

Между прочим, будущий автор интереснейших книг о сказаниях Русского Севера С. Г. Писахов начинал не писателем, а этнографом. В 1924 году он, собирая фольклор и русских поморов, и местных народов, встретил на Новой Земле старика ненца и с его слов записал такую историю: «Если пройдешь льды, идя все к северу, и перескочишь сквозь стены ветров кружащих, то попадешь к людям, которые только любят и не знают ни вражды, ни злобы».

Далее, правда, старик рассказывал чистейшей воды байки: якобы эти люди все одноногие, каждый в отдельности ходить не могут, но, обнявшись из любви, ходят по двое. И, если перестают любить друг друга, размыкают объятия, вновь остаются неподвижными и умирают. Но это уже детали. Очень часто в фольклоре отголоски реальных событий перемешиваются со сказочными вымыслами. Суть в другом: оказывается, и ненцы хранили в памяти знания и о Гиперборее, и о Золотом веке…

Кстати, по рассказам старого ненца, дальнейшая история выловленного в море серебряного блюда оказалась трагической. Человек, взявший его, через три дня неожиданно умер по неизвестной причине. Умерли еще несколько последующих владельцев блюда. Ненцы встревожились и позвали молодую шаманку. Та принялась камлать (есть такой шаманский обряд, камлание, когда человек вводит себя – порой и окружающих – в транс). «Прочитав» блюдо, она увидела многолюдный город на острове посреди теплого моря. Дальше, правда, опять-таки пошли сказочные детали: будто бы под водой есть другой город и подводные владыки ведут долгую кровопролитную войну с островитянами. Но это опять-таки часто встречающееся смешение реальности и сказки. Город на острове посреди теплого моря выглядит вполне реалистично в свете всего, что нам известно о Гиперборее. Что до шаманов – каждый может верить во что ему угодно, но автор этих строк в силу некоторых весьма существенных обстоятельств к шаманам относится очень серьезно и шарлатанами их не считает…

Если вернуться к «закамскому серебру», словно бы ниоткуда взявшемуся в фантастических количествах, можно чисто теоретически выдвинуть гипотезу о его связи как раз с Гипербореей. Чисто умозрительная версия, конечно, но нельзя сказать, чтобы она была такой уж фантазийной…