(не)хорошая девочка (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 33

Что между нами? Ничего. Ни глотка воздуха, лишь только алчный темный голод. Я бы очень многое отдала, ради возможности принадлежать ему. Познать его глубже.

— Не отходи от меня ни на шаг, ушастая, — хрипло произносит Вадим, отрываясь от моих губ. — Пока я сам тебе не разрешу. Ты поняла?

— Да, Хозяин. — кротко откликаюсь я.

Играя по его правилам мне неожиданно спокойно и хорошо. И пусть сегодня будет, так как хочется ему — и как мне хочется тоже. И оно того стоит, на самом деле, потому что никто и никогда не смотрел на меня так, как смотрит сейчас Вадим.

— Раз поняла — тогда идем. — Вадим сжимает мой локоть и увлекает за собой к широкой лестнице. Туда… В мир шепотов и стонов.

Мир тонет в красном свете.

Я не знаю, что это за эффект такой, красное освещение в комнатах добавляет какой-то странной магии к происходящему. Будто заставляет замереть и двигаться медленнее, а говорить тихо. Вокруг меня совершается таинство.

Рука Вадима на моем бедре, по-прежнему. Такая тяжелая и горячая, что мне ужасно странно, что ткань не тлеет от этого соприкосновения.

Маски…

Маски повсюду. И это на самом деле помогает. Я будто вижу не реальных людей, а тени, только тени, переплетающиеся в странном танце.

Первое время я просто глазею по сторонам. Молча. Потому что слов у меня нет. Передо мной разыгрывается целый спектакль. Много маленьких спектаклей, и все вокруг только одной темы секса. Не-е-ет, здесь не совокупляются в каждом углу, хотя несколько дам, сбросивших свои платья и отдавшихся во власть крепких мужских рук, я видела.

В одном из залов мы находим «королеву».

По её откровенному наряду можно подумать, что королевство этой красотки очень сильно нуждается. Или что она — главное сокровище казны того королевства и именно его нужно демонстрировать всем туристам.

Нас приводят к присяге. Заставляют поклясться, что мы верные адепты похоти и удовольствия, и мы сами выбрали этот путь, и будем следовать по нему исключительно из собственного желания.

Да, все добровольно. Мне об этом говорят уже третий раз за вечер. За этим столько охраны — если что, они придут на помощь.

Хотя знаете, если по «пути похоти и удовольствия» меня будет вести рука Дягилева… Не особо мне нужна будет та охрана.

В вазах, расставленных то тут, то там — цветные пакетики. Когда я подхожу ближе — чудом не фыркаю. Нет, не конфетки. Презервативы. Здесь повсюду — презервативы. Если кто-то и забыл про эту вечно ускользающую мелочь, то о покупателях билетов уже заранее побеспокоились.

На полу кружат вокруг друг дружки несколько девушек в костюмах кошек. Принюхиваются, трутся носами — даже до поцелуев дело не доходит, но их и не нужно, потому что воздух кипит и так. Безумно эротичное зрелище, вот как хотите.

— Исповедуйся в своих самых постыдных желаниях, дочь моя, — ко мне подходит «святой отец».

С грехами он борется ужасно старательно — это видно, рясу он по крайней мере потерял. Черти вообще ему ничего не оставили — на «святом отце» только черные кожаные шорты и тяжелый крест. Почему-то мне кажется, при взгляде на этот пресс, очень многие гостьи этого вечера хотят… Исповедаться, да… И даже показать на практике, какие именно грехи их одолевают. Чтобы святой отец лучше понял, конечно!

— Эту зайку я исповедую сам, — в тоне Вадима не звучит никакой злости, только легкая опасность — он просто очерчивает территорию. Не знаю почему, но меня просто тянет прижаться к нему крепче, потереться щекой об гладкую ткань.

Исповедует он меня, о, да-а-а! Сначала доведет до греха, потом исповедует и еще раз доведет.

Брутальный мускулистый мачо в облегающих кожаных штанах ведет перед собой девушек в масках собак и черных корсетах. «Собаки» принюхиваются ко всем, кто проходит мимо них. У них такие грациозные и плавные движения, что я на некоторое время просто зависаю на это. Одна из «собак» замечает мое внимание, приближается ко мне, скользит мордой своей маски по моему платью.

— Смотри-ка, всем нравится моя зайка, — смеясь, замечает Вадим, а девушка-собака одним движением отстегивает морду от своей маски и прижимается губами к моему запястью, рисует на нем язычком короткую влажную дорожку, задирает лицо, ловя мой взгляд, будто спрашивая разрешения на продолжение.

Я качаю головой. Может, я слишком зажатая? Впрочем, девушка не особенно печалится по этому поводу, пристегивает морду маски обратно и грациозно шествует — а иначе и не скажешь, хоть она и не встает с четверенек — дальше.

— Хочешь быть только для меня, прелесть моя? — почти мурлычет мне на ухо Дягилев. — Правильный выбор. Не пожалеешь.

Пожалею. Потом.

Плевать.

Я роняю ему затылок на плечо, чуть прижимаюсь бедрами. И… Упс, да. Я, конечно, натыкаюсь на… Очень многообещающую твердость.

— Ну-ну, не пугайся, — Дягилев смеется, потому что от этого «столкновения» я вздрагиваю. — Можно подумать, ты в первый раз ощущаешь, что тебя хотят.

Ну… Не то чтобы в первый…

Даже его эрекцию я ощущала уже минимум раз — в тот злополучный вечер после моей свадьбы. Ну и… Сережа тоже был. Но это сейчас до того неприятно, что хочется вытеснить это воспоминание из памяти.

Вадим вытесняет. У него это получается на раз. Просто опускает ладонь мне на живот и заставляет прижаться к себе плотнее. И нет для меня ничего больше, лишь только горячая тьма.

— Разве это страшно, зайка?

— Н-нет…

Горячий шепот вновь скользит по моей коже нежным бархатом. Одна его ладонь — на моем животе. И от его пальцев в разные стороны по моей коже будто разбегаются горячие искры. Вторая его ладонь — ложится на мою шею. Это почти убийство для моей силы воли, на самом деле.

— Может быть, ты боишься меня? — тоном искусителя шепчет мне Вадим.

— Нет. — Не может быть никакого другого ответа. Я его не боюсь. Я его хочу. Я хочу, чтобы он хотел меня. И это ужасно на самом деле, но сейчас… Сейчас мне плевать. Я жутко устала быть хорошей девочкой.

— Может быть, тебе страшно здесь? — кажется, только голос Вадима и не позволяет мне раствориться.

Страшно ли? Нет.

Стыдно ли? Знаете, тоже нет…

Вот такая я бесстыжая.

Может быть, что-то во мне хотело вот этого, этого спектакля, секса, походящего на истинное таинство, потому что мне нравится продолжать это путешествие между комнатами и наблюдение за чужим распутством.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На моих глазах одну из гостий укладывают в белую пентаграмму, начерченную на полу. Можно подумать, что прямо сейчас её будут приносить в жертву, но сцена куда интересней, по-крайней мере, если судить по тому, как девушка подбирает подол и сгибает ноги в коленках, разводя их в стороны.

Поэтому, я замираю, зачарованно наблюдая. И щеки горят, на самом деле, но хочется, хочется досмотреть до конца… Как тогда на вечеринке Вадима, когда было интересно «чем же закончится» тот трах двух эксгибиционистов. Ну, теоретически я, конечно, догадывалась чем, но практически увидеть — это совсем другое.

Вокруг девушки собираются и другие зрители. Причем со стороны, с которой открывается вид на разведенные ноги — народу больше. А я, напротив, хочу видеть её лицо. Пусть глаза скрыты маской, я вижу, как она смущенно покусывает губы. Ей это в новинку. Кажется…

— Интересно? — я ощущаю, как Вадим надо мной внутренне посмеивается. Это сложно не услышать на самом деле. И мне не жалко. Он же и вправду в этом куда более опытен. Во всем. Я молчу про простой секс, а не про вот это вот все, с ролевыми играми.

Я молчу, лишь прижимаясь к нему крепче. Не могу сказать вслух, если честно. И стыдно, и неловко, и… Вообще!

— Я тоже люблю подглядывать.

Его ладонь касается кожи в вырезах платья. Пока — только на талии. Но по сути… По сути он может двинуть пальцы дальше и залезть уже под ткань. Ох-хо, у меня и так-то в голове шумит от подступающего все ближе возбуждения, а тут еще и его пальцы… Будто током покалывают.