Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 69

— Почему ты не сказал мне? — тихо спросила Фэй. — Мне меньшим пришлось бы пожертвовать ради этого ритуала.

Дурочка. Смешная дурочка, но… Но ее готовность отказаться от магии вот прямо сейчас лишь бы помочь Вэлю ужасно трогательная. Пусть и безнадежная.

— Ну во-первых, дракон не может затеять Суд Кхата, — Вэль качнул головой. — Эта привилегия для людей.

— У людей вообще, как я погляжу, одни привилегии, а у драконов обязанности, — ворчливо бурчит Фэй, но это она не всерьез — в конце концов, она знает цену своих обязанностей. — А что во-вторых?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Во-вторых, — Вэль вздохнул. — Суд Кхата — процедура довольно требовательная. И за то лишь, что он увел у меня женщину и вообще пытается мне совать сено в котел* — тоже. Это все смертные беды, понимаешь? Кхату это — что для нас с тобой мышиная возня. По таким мелочам он и плату за вызов возьмет и менять ничего не станет, просто потому, что его отвлекли зазря.

— А что ему не возня? — скептически морща свой хорошенький носик, спрашивает Фэй.

— Кхата интересует измена драконьему долгу, — спокойно отвечает Вэль. — Не усталость от него, Кхат же специально создал для устающих и процедуры очищения памяти, и просто промежуточные реинкарнации в человеческих телах, чтобы драконы отдыхали. Но вот измена долгу… Это непростительно даже для Солнцеликого.

— И что он считает изменой драконьему долгу? — медленно уточняет Фэй. — То же что и Совет?

— Нет, — Вэль чуть улыбнулся. — Возня Совета — она тоже не масштабов Кхата. А вот служение культу Хоора, сделки с ним, приношение жертв… Даже одного более чем достаточно, а у Дэлрея оказался почти весь список грехов. Жаль, я только раньше об этом не знал, не сомневался бы тогда, что стоит прибегать к ритуалу.

— Ты собирался? — тихо спросила Фэй.

— Ну да, — Вэль кивнул. — В предпоследний день Обета планировал. Знаю, перед смертью не надышишься, но я счел, что если что пару-то дней без магии проживу, а если Дэлрей все-таки будет лишен драконьей сущности — я и без магии проживу. Жизнь без магии все-таки лучше, чем смерть.

Фэй долго молчит, барабаня пальцами по колену. Она кажется раздосадованной и разозленной.

— Лишен драконьей сущности? — будто вскользь спрашивает она. — Как это, Вэль?

Как? Ах, если бы были слова описать… Описать Дэлрея, съежившегося на коленях на полу, и, в отличии от Вэля, не имевшего возможности взглянуть Кхату в… лицо. Свет Кхата не могла вынести нечистая, оскверненная изменой драконья душа.

И теплое оранжевое сияние, поднимающееся от Дэлрея — его драконья магия. В отличии от магии Вэля — не осыпавшаяся пылью, не исчезнувшая…

— Он не переродится больше. Никем. — Этим, пожалуй, можно было подвести черту.

Отчасти, Вэль, может, когда-то и желал Дэлрею иной смерти. Смерти в бою, той, что не была такой позорной, как та, что Эвора все-таки настигла.

Но на самом деле, это желание, уважение к врагу — оно было у Вэля до того, как он оказался в Капище. До того, как осознал, что вот здесь, на полу, умирала Али и его нерожденный сын.

Вот здесь Дэлрей собирался лишить Вэля еще одной любимой женщины и последнего шанса хоть на какую-то семью.

Церемонии? Уважение? Сочувствие? Нет. Вэль абсолютно не жалел ровно ни о чем и особенно в том, как именно и с какой легкостью он наконец убил Дэлрея. Это было его право. Культистов и убийц в Джанхе ждала только быстрая смерть.

— Как ты его вообще без магии убил? — неожиданно озадачилась Фэй. Вэль морщится, он-то надеялся, что от этой скользкой темы ему удалось уклониться…

Впрочем, выжженное пятно на темном мраморном полу довольно красноречиво и не может не привлекать взгляд. И Фэй хмурится, глядя на него. Хмурится, и ее зрачки наливаются золотистым цветом, как и всегда, когда Фэй прибегает к магическому зрению. Любопытная какая…

Вэль касается ее щеки, заставляет отвернуться и не смотреть.

Одно прикосновение. Одно! А у него уже перехватывает дыхание и хочется только застонать от собственного бессилия. Какой же ты глубоко влюбленный кретин, Вэлькор Руэрдэ Гастгрин Дернхельмский. Пропащий. А ведь тебе сегодня еще ее отпускать. К другому мужчине, помнишь?

Впрочем, Фэй смущается тоже — на беду Вэля. Чуть розовеют щечки, чуть пересыхают губы, и лицо на краткий миг замирает, так и хочется поцеловать ее именно сейчас, в такой чувственный момент, но… Фэй все равно виновато отводит взгляд. Ну хоть что-то с легким отрезвляющим эффектом…

— Это ведь след от драконьего огня, — негромко произносит эта маленькая наблюдательная поганка. Произносит и замолкает, глядя на Вэля с ожиданием его пояснений.

Можно было бы соврать, что это было пламя Кхата, хотя ей наверняка хватит мозгов, чтобы догадаться, что от пламени Солнцеликого пятно было бы… размером с материк.

Можно было бы попытаться объяснить…

А можно взять и показать!

В конце концов, это не то, что следует скрывать.

Вэль тихо улыбается и чуть отстраняется от жены.

И уже через минуту гулкий темный зал слышит удивленный и восхищенный возглас Фэй.

В драконьем теле тяжело с непривычки. Когда тело вдруг становится такой тяжелой махиной — а чем ближе к земле, тем тяжелей драконье тело, сразу ощущаешь, что вообще-то в своей человеческой форме ты немногим тяжелее воробушка…

Вэль стелет собственное тело по полу, свивает его в кольцо вокруг жены, опускает тяжелую морду к ней, позволяя девушке коснуться ладонями его черной чешуи.

Глупышка смотрит на него, открыв рот, а потом прижимается лбом к морде Вэлькора, обнимает огромную шею, хотя, конечно, ее маленьких ручек на это не хватит.

Кажется, именно поэтому Суд Кхата был доступен только людям. Джанху во что бы то ни стало нужно было, чтобы количество драконов не уменьшалось, поэтому драконьи обязанности ответчика Кхат попросту перекладывал на истца. Дракона нельзя было во второй раз сделать драконом. А вот человеку, оказывается, стать драконом вполне возможно. И поэтому же цена была столь велика, что тебя лишали магии до последней капли. Сколько бы людей отвлекали бы Кхата в тщетной надежде получить чужой драконий дар?



И какая же жалость, что нельзя растянуть этот момент на вечность. Нужно уже вспоминать о существовании остального мира. А Вэль с удовольствием свился бы вокруг Фэй, спрятал бы его в объятия своего нового драконьего тела, как самое бесценное из всех сокровищ.

Вэль стряхивает с себя драконью шкуру, и в первую секунду притягивает к себе Фэй, смотрит в хрустальные глаза, ощущает, как протестует сердце против всего того, что он собирается сказать сейчас.

— Свяжись с Оракулом, милая, — все-таки произносит он. — Нам пора бы возвращаться.

Она не сможет пробудить портал, потому что не умеет. Вэль — потому что попросту не может.

Почему-то Фэй тоже вздрагивает от этой мысли. Будто и ей мысль о возвращении в реальный мир почему-то болезненна. С минуту она стискивает пальцами рубашку Вэлькора, и молча смотрит в одну точку.

— Вэль. На счет нашего с тобой расставания…

Отчаянные глаза, измученный взгляд.

Вэль опустил ладонь на ее губы, заставляя замолчать.

— Давай выберемся отсюда для начала, — тихо предлагает он. — А потом я провожу тебя к Эрхосу в Заковию. Это, пожалуй, все, что я могу себе позволить.

— Ради Кхата, Вэль, — Фэй тихонечко застонала. — Дай мне договорить.

— Ты хочешь все переиграть? — Вэль невесело улыбается. — Остаться со мной потому лишь, что случилось? Что я остался без магии, спас тебя и вот это все. Нет, Фэй, я не соглашусь на такое. Мне не нужна твоя жалость.

— Почему ты вечно от меня берешь и отказываешься? — неожиданно разъяренно рявкнула Фэй и в этом вдруг прозвучала неприкрытая горечь. — Почему, Вэлькор, скажи уже наконец! Почему твоя честь тебе всегда дороже?

— Всегда? — Вэль тяжело уставился на жену. Что-то роилось в памяти, про какой-то подслушанный разговор. Но Фэй молчала, скрестив руки на груди и яростно сжав губы, смотрела на Вэля. Она явно не собиралась объясняться. Ох, как неудобно без магии-то…