Танец с Клинком (СИ) - Корзун Кирилл - Страница 4

— Снимай защиту, Кононов. Это не привычная тебе "Паутина Света", — сказал я, пальцем указывая на светящиеся жгучие линии шестиконечной звезды, — Тебя не порежет на части. Только если захочу. Но ты больше интересен живым. Цени это. Окажи доверие.

Командир звена метнул в мою сторону задумчивый взгляд. Сложив руки на груди, я как можно более насмешливо сощурился в ответ. Но он проглотил мою насмешку и молча кивнул. Мембрана "щита" дрогнула, замерцала и бесследно растаяла.

А "Сеть Хоори" практически сразу сократилась, надёжно опутывая Одарённого с ног до головы. Наёмник покачнулся и, потеряв равновесие, неловко упал на бок. Его люди ощутимо напряглись.

— Не стоит сомневаться в слове аристократа, — глухо проворчал Хельги, проворно прохлопывая торс одного из пленников и сопроводил поучительную фразу мощным ударом кулака. Прямиком в кровоточащую рану на боку. — Хан дал слово. Сомневаясь в его чести, вы вновь подписываете себе приговор. Это последнее предупреждение!

Остальные наёмники переглянулись и предпочли промолчать. Стоявшие возле них братья Харальдсоны довольно скалились, небрежно поигрывая шпагами и поглаживая рукоятки револьверов, торчащих из-за поясов.

— "Техно", что там у тебя? — поинтересовался я, приложив руку к уху с гарнитурой и присаживаясь на корточки рядом с пленённым Учителем. Вытащив из кармана стандартный армейский инъектор, я успокаивающе улыбнулся наёмнику и вкатил ему "лошадиную" блокиратора.

Бережёного боги берегут особенно тщательно.

— Трёхсотый. Брыкался до последнего, мы половину чердака разнесли, пока его угомонили. — раздражённо прорычал Калашников. — Савве досталось. В отключке валяется. Опухоль на половину лица будет.

— Я вас предупреждал. С "каменщиками" всегда непросто. Транспорт обеспечили?

— Уже подъезжает. Кстати, за что ты так с Лёхой?

— Никаких имён в эфире, — отрезал я, — Интимных подробностей взаимоотношений тем более. Грузите тела и к нам. Конец связи.

Взглянув в мутнеющие глаза пленного, я вновь улыбнулся:

— Тебя что-то гложет. Спрашивай.

— Почему… — прошептал наёмник в ответ и закашлялся, — …ты нас не убил?

Мой ответный шёпот достиг его ушей и заставил содрогнуться:

— Потому что каждый день удерживаю равновесие, стоя на краю пропасти. Каждый день слышу Её голос. Смерть зовёт меня. И требует дань. И я вижу тех, на ком стоит Её печать. Ваше время ещё не пришло.

И по его глазам я видел, что он мне поверил…

Настоящий дом всегда приветствует своего человека: поскрипыванием полов, сквозняком из приоткрытой форточки или привычными ароматами, въевшимися в стены и мебель. Дом дарит умиротворение. В него хочется возвращаться. А иногда и привести в него нового обитателя…

— Да где же эти чёртовы ключи? В какой карман я их положил?

Недовольное бурчание сопровождалось рассеянным похлопыванием по карманам тактического костюма. А их на нём оказалось просто неприличное количество.

— Я не понимаю, чем тебя не устраивает мой выбор?! — возмущённо фыркнула Алекса и ткнула меня в бок кулаком. — В нашем распоряжении целый дом! Небольшой, уютный, с вышколенными слугами! Ремонт недавно сделали! А ты притащил…

— Помолчи, женщина. Иначе я пожалею, что привёл тебя в место, которое считаю своим настоящим домом. — иронично отозвался я, на секунду отрываясь от поисков. — Хвала богам! Нашёл!

Искомый ключ торопливо вошёл в замочную скважину. Проворачивая его в стальном нутре механического замка, я не забыл и о дверном "глазке". Встроенный сканер сетчатки замерцал весенней зеленью световых лучей, сверяя данные с имеющимся в базе образцом.

— Параноики какие-то… — недовольно шепнула Алекса, положив подбородок мне на плечо и обвивая руками мой торс. — Прости. Но мне обидно! Я старалась, когда выбирала нам место для встреч!

— Этот режим опекуны включают только когда уезжают из города. И я ценю всё, что ты делаешь. Дом никуда не убежит. А пока что… Есть более важный вопрос!

— Какой?

— Ты умеешь готовить?

Девушка насмешливо фыркнула мне в ухо, куснула за мочку и притворно зарычала:

— Хаттори! И не рассчитывай, что нашёл себе кухонную рабыню!

Дверь в последний раз щёлкнула замком. Аккуратно развернувшись на месте, я прижал Алексу к себе и поцеловал — торопливо и по-прежнему неумело, скользнув ладонями вниз по её спине и не обращая внимания на протестующий возглас, подавленный в зародыше. Обоняние уловило тонкий аромат её духов, перемешанный с запахом мокрой ткани и разгорячённого девичьего тела. Невесомый флёр пороховой гари добавлял чуточку пикантности. Голова закружилась, пульс участился, а сознание затопило непередаваемое наслаждение…

Девушка попыталась отстраниться, но резко обмякла в моих руках и даже едва слышно застонала от удовольствия. Удивлённо приподняв брови, я с сожалением оторвался от её губ и вопросительно заглянул затуманенные и полыхающие багровыми искрами глаза Алексы:

— Мне расценивать это как похвалу?

— Кровь, Лео. Всё дело в ней. Мне передаются твои чувства. Не льсти себе! Хотя… — слабо улыбнулась она в ответ и с заметным усилием обрела прежний уверенный вид. — Никогда не целовалась на лестничной площадке. И не жалею, что попробовала…

— У тебя сегодня день открытий. — подмигнул я. — Ещё попробуешь накормить своего мужчину тем что сама приготовишь. Как тебе перспективы?

— Почему бы и нет? Звучит интересно. Но посуда тогда за тобой!

Спустя двадцать минут, удобно расположившись на диванчике в углу кухни, я молча наблюдал за Алексой. Избавившись от зимнего пальто, подбитого волчьим мехом, девушка осталась в одном комбинезоне, туго обтягивающем её стройное тело и выгодно подчёркивающем каждый его изгиб. Поборов первую неуверенность, Алекса довольно быстро сориентировалась на кухне и занялась приготовлением ужина. Она принадлежала к тому типу людей, что неспособны спасовать перед трудностями. Особенно если имеют хотя бы поверхностное предоставление о том, что надо делать.

Я наблюдал и думал. Любовался и вспоминал то, как две недели назад, в день её возвращения в Сибирск, наконец-то смог остаться с Алексой наедине…

…Тускло поблёскивая оружейной сталью, ствол винчестера неумолимо уставился мне в глаза. Аккуратно сдвинув его рукой вниз и в сторону, я с любопытством скользнул взглядом по сложной рунической гравировке, оплетающей ствол, и шагнул было к девушке, но она плавно сместилась назад и вновь уверенно направила на меня винтовку.

— Стой где стоишь! И не смей прикасаться ко мне! — холодно процедила моя невеста. — Что за цирк ты устроил?! Какая свадьба?! Почему я узнаю об этом от своего разъярённого отца?! Ты меня спросил?

Перечень озвученных вопросов внушал.

— А ты разве против? — наигранно удивился я, в притворном испуге поднимая руки вверх. — Мне казалось, что мы всё обсудили в том разговоре…

— Ты хочешь сказать, что сделал мне предложение по телефону?!

Скакнувшие вверх интонации звенящего сталью голоса не предвещали ничего хорошего.

Плавно крутанув кистью, я попытался закончить спектакль — поймал винтовку за ствол, дёрнул на себя и сделал шаг ей навстречу, подныривая под цевьё винчестера. Грохот неожиданного выстрела в гулкой прихожей снятого Алексой дома прозвучал особенно раскатисто и оглушающе. Моё левое ухо протестующе отозвалось болью и зазвенело.

А летящий в лицо приклад сверкнул серебром оковки и угодил мне точно в лоб.

Доооон-н-н-г!

"Доспех духа" не сумел защитить до конца — голова мотнулась, протестующе застонали шейные позвонки, а глаза собрались в кучку на переносице. Иначе я не понимаю, как мог получиться такой причудливый ракурс. Моя фурия посчитала один удар недостаточным и от всей души приложилась прикладом ещё раз, выбрав целью челюсть. И я упал на одно колено, в последний момент опёршись на правую руку. Упал и тут же вскинул голову, обращая на неё разъярённый взгляд.