Записки охотницы (СИ) - Муравская Ирина - Страница 20

— Не говорила моему брату, где ночевала прошлой ночью?

Вот вопрос так вопрос.

— А зачем?

— Как я понял, вы немало времени проводите вместе. К тому же, я от него только и слышу, что о тебе.

— И что он говорит?

— Немного.

Да-да, это Станислав Николаевич такой разговорчивый. Я не шучу.

— Ну так что?

Да он в ударе! Напирает, как танк.

— Что-что? Нет, не говорила. Ни к чему.

— Вот как. Тогда насколько же у вас серьезно?

Ну и зачем поднимать такую тему, когда я под градусом? Из меня же так и лезет покусаться и полаяться.

— Какие еще “у вас”? “Вас”, “нас”, “мы” и остальных местоимений нет. Я сама по себе.

— А он об этом знает?

— Так, — подбираю под себя ноги и назидательно вскидываю палец. — Это допрос? Знаете, что? Вы оба уже начинаете меня откровенно бесить. Один чрезмерной настойчивостью, другой раздутым самомнением. На будущее, вдруг пригодится: я слишком дорожу личным пространством, чтобы позволять собой командовать, — перевожу взгляд на настенные часы. Ого, время-то. Мне давно пора. Отставляю недопитый бокал на кофейный столик. — Поеду я от греха подальше. А то еще подеремся.

Меня смерили насмешкой.

— Куда ты поедешь? Собираешь вести машину в таком состоянии?

— А что не так? Я нормальная, — доказывая свою трезвость, вскакиваю на ноги, налетаю на угол столика и падаю.

Но не пол, а в объятия Станислава, вовремя вскочившего и подхватившего меня. Ух ты, нет, я все же не совсем трезва… Сколько ж градусов в этом выдержанном напитке богов?

В полусогнутом состоянии морщусь и почесываю макушку.

— Надеюсь, меня ведет от того, что я резко встала, а не от тех бутылок, точную цену которых я не желаю знать.

Ноги подкашиваются, виски противно ноют, а голова витает в приятной расслабленности. Пальцы вцепились в плечи Стаса, когда я падала, да так там пока и остаются. Половина меня прижата к мужскому телу. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, а затем… целуемся.

Проснувшись, сижу и смотрю на спящее рядом тело. Еле сдерживаю рвущуюся наружу ругань. Охренеть. И почему я нисколько не удивлена, что сижу тут голая? Охренеть дважды. Губы распухли и болят, а тело приятно ноет. После долгого перерыва вообще не удивительно. Охренеть третий раз.

И что это было? Дурацкий одурманивающий порыв, мозг отключило как по щелчку. Нет, вообще-то, я помню все… елочки зеленые, Я ПОМНЮ ВСЕ! Хорошо, что никто не видит, как предательски краснеют щеки.

Оглядываюсь по сторонам. Комната, но не та где я спала прошлой ночью. Нет, сразу видно, что это личные покои владельца дома. Мужской, лаконичный стиль. Преобладание черных цветов… и алые простыни.

Алые простыни, точно. Мы переместились на второй этаж после того, как завалились с дивана и снесли недопитую бутылку вина. Помню ага, меня несут наверх: полуобнаженную и растрепанную. Вваливаемся в комнату, падаем на кровать… Мда, либо я стала слишком впечатлительная, либо у меня просто давно не было мужчины.

Еще раз смотрю на уткнувшегося в подушку Стаса (ну теперь я точно имею полное право его так называть). Никакой суровости на лице и постоянно нахмуренного лба. Темные волосы падают на глаза, чуть приоткрытый рот, размеренное сопение. Забавно, если бы не было так мерзко. За себя.

Тихонько встаю с постели и чувствую, что меня пошатывает. Нет, точно не похмелье. Его как раз и нет, ноги трясутся от другого. Выдыхаю, заправляя непослушные волосы за уши, и подбираю разбросанную одежду. Брюки нахожу едва ли не на люстре, хм...

Торопливо одеваюсь и на цыпочках выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице, мечтая об одном — чтобы меня никто не увидел. И вот надо было мне приезжать, а? Уж такого поворота я точно не планировала…

Как последний воришка крадусь в гостиную, но не обнаруживаю жилета там, где вообще-то он должен быть. Да ничего не обнаруживаю. Ни бутылок, ни бокалов. Только размытая клякса от вина на светлом ковре. Видно, что его пытались замыть.

Скромное покашливание за спиной заставляет вздрогнуть.

— Простите, вы не это ищете? — домработница, ага. Кто бы сомневался. И чтобы вы думали? Протягивает мне треклятый жилет.

— Спасибо, — готовая провалиться сквозь землю, забираю его и поспешно натягиваю на себя.

Неглупая и повидавшая вида женщина понимающе отводит глаза.

— Подать завтрак?

Где-то это уже было.

— Нет, спасибо. Я уезжаю, — уже буквально бегом несусь в холл, хватаю ботильоны и несусь к машине босиком. Хорошо, хоть ее никуда не дели.

Сажусь, облегченно вздыхаю и лезу в рюкзак, который забыла тут с вечера. Катар остался на попечение соседки, так что сильно за вещами следить не имело смысла. Телефон призывно светится.

Блин, Ева когда-нибудь точно меня убьет. И не она одна. Пропущенные от Димы. И вот радоваться мне или негодовать? Вроде и приятно, что обо мне заботятся и вообще переживают, с другой стороны я же не привыкла отчитываться…

Ладно, с ним разберусь позже. Набираю соседке короткое смс: “Я в порядке. Не злись. Еду домой”. Время раннее. Она, скорее всего, еще спит. А вот нифига. Ответ приходит почти мгновенно: “Точно задушу, обещаю. Жду. Есть разговор”. Ух, мелкая, а сколько ярости. Предчувствую взбучку.

Чтобы никого не обижать набираю второе сообщение: “Не слышала звонков, перезвоню позже”. Отправляю Диме. А вот он молчит. Спит что ли? Вот так, вместо того чтобы нервно трястись за меня, дрыхнет. Ну и дрыхни.

Собираю волосы в хвост, найденной все в том же рюкзаке резинкой (вчерашняя благополучно затерялась где-то в простынях), завожу машину и выезжаю за территорию. Дорога до дома проходит в глупой молчаливой перебранке с внутренним я. Мало того, что один другого беспрестанно понукает, так здравый смысл еще и пытается воззвать к вине, играя на самом святом — женской гордости. Шизофрения цветет и пахнет.

Заезжаю во внутренний двор, проверяюсь в зеркальце на пристойность внешнего вида, облегченно вздыхаю и выхожу.

— Эй, блондиночка! Кто очередной несчастный? Я разочарован, можно было отжать машину и презентабельней, — от знакомого смеха застываю как вкопанная. О, нет. Только не сейчас…

Оборачиваюсь. Ну нет, точно. Дима. Полусидит на капоте “Ягуара” и машет мне ручкой. Довольный такой и начисто игнорирует выходящих из подъезда любопытных соседей. Шляпа, легкая рубашка бордовых оттенков, черные брюки — при параде, как и обычно. Интересно, а он вообще знает, что существуют… ну спортивки, там?

Мысленно молю, чтобы ничего не выдавало о том, что я делала этой ночью. Подхожу.

— Давно ждешь?

— Не очень. Ева с полчаса назад отправила сообщение, что ты скоро будешь.

Ого, вот это новость.

— Ева? Вы теперь на короткой ноге?

— Не то, чтобы очень… — Дима спрыгивает с машины и достает с крыши два стакана. Из Starbucks видимо. — Но когда я ломился позавчера, пришлось подружиться. Я тут кофейка прихватил. Еще горячий. Ты готова?

Принимаю стакан и недоуменно на него кошусь.

— К чему готова?

— Посвятить сегодняшний день мне. Ты обещала.

— Я обещала, что мы встретимся, — уточняю я. — Мы встретились.

Вот не хватало мне только этого. Вылезти из койки одного брата и уйти на свидание со вторым. Чувствую себя дешевой портовой шлюхой.

— Эй! Так не пойдет, — Дима негодует. — Мне уже порядком надоели твои постоянные отговорки и дикая занятость. Вторник, ты уже на ногах и собрана. Ничего не знаю. Ева дала добро, так что либо добровольно садишься в машину, либо засовываю тебя туда насильно.

“Ева дала добро”, звучит как приговор. А как же серьезный разговор? Хотя, честно говоря, получать по ушам с утра-то пораньше особого желания как бы и нет.

— Тебе разве не надо на работу?

И на что я рассчитываю?

— А тебе?

Разумеется, встречный вопрос.

— У меня ненормированный график.

— Вот ты сама и ответила. Ну так? Добровольно или принудительно?