Белая орчанка и оборотень (СИ) - "Li Litvinenko" - Страница 12

Как-то осенью поселился на их хуторе эльф. Он снял крайнюю избушку, принадлежащую отцу Поли. Куплен был домик для нее, в качестве приданного. Но за неимением жениха, что очень расстраивало ее родителей, пока пустовал. Он не захотел жить на постоялом дворе, считая его слишком шумным и грязным для себя, как многие эльфы, он был «немного» высокомерен. Каждый день к обеду, он приходил в харчевню и оставался там до поздней ночи, не пропуская ни одного события. Ел, пил и частенько что-то записывал в толстый блокнот. Звался он Спессартин. Зачем он остановился у них, из местных никто не знал.

Бёрк разносила по столам пиво. Ее взгляд ни на ком не останавливался, переходил от одного лица к другому. Всех сегодняшних посетителей харчевни она знала с детства. Они тоже привыкли к ней как к немногочисленной мебели, наполнявшей эту комнату. Считали чем-то постоянным, неотделимым, а потому, неизбежным. Входная дверь распахнулась, и в комнату вошел эльф, высокий и стройный. На фоне орков, он мог показаться даже хрупким. С длинными, ниже плеч, белыми волосами оттенка луны. В бежевой, прекрасно скроенной куртке, украшенной золотым шитьем и, видимо, очень дорогой. За спиной плащ из зеленого бархата. Он осмотрел ярко-зелеными глазами харчевню, подошел к крайнему столу. За тем столом уже сидело три гнома. Спросив разрешения и получив добро, он уселся с ними рядом. Бородачи явно были не против нового собеседника, интересные новости были тут редкостью, а у такого гостя их должно быть с лихвой.

Орчанка не могла налюбоваться на красавчика, Поли тоже прибежала, не каждый год увидишь эльфийского мужчину. Татимир, быстро загнал кухарку на кухню, где ей самое место, а наблюдая за Бёрк, посмеивался в усы. У той, только разве слюни не текли, при взгляде на Спессартина. Ему стало даже жалко глупышку, и он рано отправил ее в тот день домой, чтоб не напридумывала себе всяких глупостей. Но было уже поздно…

Прекрасный гость был так высокомерен, что день за днем даже не замечал девушку, которая приносила ему еду и выпивку. А влюбленная Бёрк начала следить за своей внешностью, ей так хотелось понравиться остроухому. Татим, чтобы позлить её говорил, что их уши похожи на гоблинские, но орчанка считала, что они прекрасны. Каждый вечер теперь, перед тем как идти вечером на работу в харчевню, она обязательно купалась и надевала чистые вещи. Расчесывала и заплетала волосы в причудливые косы, которые научила плести ее старая дриада, жившая в саду на окраине. Результат стараний она разглядывала в найденный осколок зеркала. Еще, жевала мятный листочек для, свежего дыхания.

Однажды она несла пиво и снова залюбовалась на красивого блондина. К тому времени весь хутор уже знал, о том, что малышка влюбилась в эльфа. Не заметить ее томные взгляды, мог только слепой. И кто-то из, уже порядком пьяных гномов, решив пошутить, вытянул перед ней ногу. Берк в тот момент смотрела не под ноги, а на зеленоглазого и споткнулась. Перед тем как хлопнуться об пол, она по инерции, выплеснула содержимое кружки на предмет своего вожделения, сидевшего за соседним столом. От неожиданности он подскочил, пена стекала с его головы на куртку. Орчанка перевернулась на спину и смотрела на него снизу вверх. Опесартин, нависший над ней, брезгливо разглядывал ее как мерзкое насекомое. Элифу вспомнилась рассказанная, кем-то, история о происхождении этого недоразумения, появившегося на свет при скрещивании орка и гнома. Он сплюнул на пол, затекающее в рот пиво и сказал:

— Фу! Какая мерзость!

Потом развернулся и ушел.

Позже Поли, утешая рыдающую, безутешную Бёрк, говорила, что он имел в вед пиво. Но девушка не верила. Навсегда запомнила она отвращение в холодных, зеленых глазах. Потом часто снился ей кошмар, в котором ее преследовало это: «какая мерзость!» Кусочек зеркала она выбросила за конюшней, там, где нашла. Там, где ему видно и место. Больше никогда не плела причудливые косы. И больше никогда не мечтала об эльфах и любви.

Полночи Бёрк проворочалась на своем соломенном матрасе, не в силах уснуть. Она раз за разом, прокручивала в голове произошедшее, прислушиваясь к своим ощущениям. В темноте она трогала кончиками пальцев свои немного припухшие от поцелуев губы, почти ощущая во рту вкус оборотня.

Никогда раньше, двуликие к ним в хутор не заезжали, это был первый оборотень увиденный ею. Он очень понравился Бёрк! Гелиодор был лучше всех особей мужского пола, которых она видела. Добрее эльфа — не такой высокомерный, и не такой разборчивый. Выше гнома, к тому же побрит и трезвый. Намного красивее (на ее вкус) орка, к тому же одного с ней цвета и хорошо пахнущий. Она очень хотела увидеть его снова. От мыслей, что может произойти при их новой встрече, её щеки загорались как костер, они были такие горячие что дядька Татимир, наверное, мог бы прикурить от них свою трубку.

На следующий день Бёрк заверила Сфена что уже выздоровела и как всегда по утрам проводила его в лес, сама подхватив корзину полную выстиранного и пошитого белья, девушка начала свой ежедневный обход. Незаметно ноги сами привели её к тому кем были заняты её мысли. Очутившись возле трех телег составленных в ряд, она осознала, что находится у стоянки оборотней. Они стали лагерем у северного края хутора, на давно убранном поле. С одного края их стоянки, выстроились крытые повозки, в которых оборотни перевозили свой провиант, оружие и не хитрый скарб. Дальше большим полукругом, обращенным «лицом» к хутору, были установлены палатки. В самом его центре весело потрескивал костер, над которым была возведена большая тренога, на ней висел огромный котел, в котором что-то варилось. Питаться в харчевне было дорого, и оборотни кашеварили сами, часто готовили дичь, которую добывали. Они никогда не покупали мясо, чем сильно экономили свои деньги. Готовили они по очереди, каждый день меняясь.

Бёрк опасливо оглядываясь, осторожно зашла на волчью територию. Она нервно сжимала свою корзину, в которую уже насобирала грязные вещи. Заметивший ее дежурный удивленно поднял бровь и принюхался. За ночь орочий запах с одежды немного выветрился и сквозь него начал отчетливее проступать настоящий аромат девушки. Пахла она для оборотня очень заманчиво и приятно, но к её запаху, незаметно для всех других народов, но не для оборотней, примешался уже запах их вожака.

Никто из «последних», никогда не встречался с человеком. Они знали о них лишь по рассказам, и их образ был неясным и размытым, им неоткуда было узнать их запах, ведь люди, из суеверного страха не одну сотню лет не покидали своего берега. Много поколений они считали оборотней чем-то почти мифическим, они отождествлялись у них с карающими божествами, всевидящими, убивающими всякого перешедшего реку и были абсолютно уверены, что волки людоеды. Страх перед двуликими впитывался у человека с молоком матери и не отпускал его всю жизнь. Не один за последние столетия не перешел Багровую реку, Бёрк стала исключением.

Сегодня очередь дежурить у костра была Гессона, он как раз заканчивал варить кашу, которую они все ели по утрам.

— Тебе чего? — Спросил он, у не уверенно топтавшейся на месте, Бёрк.

Орчанка, хотела как всегда, спросить: не нужно ли кому, постирать, или заштопать какую вещь? Но мысли ее витали далеко от работы.

— Гелидора. — Тихо, очень стесняясь, сказала он.

— Ааааа… — Протянул Гессон.

О вчерашнем любовном приключении альфы, на всю харчевню, поведал сильно напившийся Тумит. Хохот стоял такой, что на харчевне крыша чуть не съехала. Тут же, кто-то из местных гномов рассказал, как, по хуторской версии, чудо природы появилось на свет, ее родословная всех сильно позабавила. Устав от грязных шуточек, о любви к, толи карликовой орчанке, толи зеленой гномке, Гелиодор занял у кого-то денег, и мертвецки напился.

Неожиданное появление героини всех вчерашних анекдотов, Гесса сильно позабавило. Решив начать день с хорошей шутки, он громко позвал: