Хроноагенты за работой - Добряков Владимир Александрович - Страница 9
- Предыдущая
- 9/98
- Следующая
Таким был и Клод Ронсар, глава преступного синдиката. Когда под ним начала гореть земля, когда провалы его хитроумных операций последовали непрерывной цепью, когда местные организации и связные с ними другие мафиозные группировки стройными рядами и колоннами начали следовать за решетку; он не затаился и не свернул свою деятельность. Наоборот, он ожесточился и решил, во что бы то ни стало довести задуманное до конца. Уж слишком большой куш светил ему на финише.
Этот-то свет и ослепил его. Честно говоря, я считал его неглупым человеком и надеялся, что он не потеряет голову и не решится на идиотский вариант, рассчитанный на моём компьютере. До самого последнего момента я надеялся, что он придумает что-нибудь иное и заставит меня в срочном порядке искать другие решения.
У меня буквально челюсти свело, когда мне донесли, что тогда-то и там-то Клод Ронсар будет лично контролировать поступление крупнейшей партии наркотиков, а перед этим своим личным, секретным клеймом опломбирует контейнер с вооружением. Для очистки совести я проверил состояние его счетов. На меня повело мертвящей скукой. Ронсар перевёл все свои средства в банки Малайской Федерации, рассчитывая затеряться на архипелаге по завершении операции. Значит, всё шло по плану.
У меня в распоряжении оставалось три дня. За это время должны были взять с поличным ещё десяток крупных мафиози из синдиката Клода Ронсара. Если и это его не насторожит…
А пока я занялся обдумыванием операции, которая никоим образом не походила на эту, и уж никак не могла быть смоделирована и рассчитана с точностью до секунды. На войне действует слишком много случайных факторов. Вот и сейчас я планировал привлечь к операции минимум двух исполнителей: Андрея Злобина и, разумеется, себя. Мы с Андреем оба в Миру были лётчиками. А это как раз то, что требовалось. Не мало подивились бы мои подчинённые, если бы застали меня за этим занятием. С чего бы это их комиссар так внимательно изучает участок Тихого Океана между Камчаткой, Командорскими и Алеутскими островами?
Но, слава Времени, мне никто не мешал. Я даже точно знал, когда ко мне кто войдёт. В заранее известное мне время я выслушал доклад о произведённых арестах и теперь ждал только одного: сообщения о том, что Клод Ронсар отменил приём партии наркотиков и отправку вооружения. В ближайшем окружении Ронсара давно уже действовал мой агент. И его давно бы уже разоблачили и ликвидировали, если бы я не внёс в его действия коррективы, которые обдумал и смоделировал ещё в Монастыре, на стадии подготовки операции. Агент передавал сведения шифром, который знали только он и я. И передавал он их по такой многоступенчатой цепи, что никто бы и никогда не смог найти никаких концов. В Мафии он работал тоже под прикрытием: изображал агента пивоваренной компании. Вот эту-то, хорошо известную Мафии, «мирскую» профессию моего агента я и положил в основу шифра. А в передающую цепь были задействованы владельцы баров, ресторанов и магазинов. Им и в голову не приходило, что, передавая по просьбе моего агента в другой магазин или бар сведения о количестве и марках пива, которое к ним завозится, они передают комиссару Мержи сверхсекретную информацию о предстоящих действиях синдиката Клода Ронсара. Клод многократно организовывал проверки своего ближайшего окружения. Но никакие проверки не дали ему ни малейшего повода заподозрить моего агента.
В назначенный день женский голос по телефону сообщил мне, что пиво «Холстен» будет завезено ко мне в объёмах прошлой недели. Я поблагодарил, положил трубку и сделал необходимые распоряжения на эту ночь. Мне вновь стало скучно. Невыносимо, невозможно жить в Мире, все события в котором тебе заранее известны с точностью до секунды. Вот сейчас ко мне придёт под видом представителя акционерного общества «Транстерриториал» адвокат Клода Ронсара и будет навязывать мне за бесценок контрольный пакет этого преуспевающего общества. С одним условием. Я взглянул на часы; вот, сейчас…
Прозвонил сигнал, и из приёмной мне доложили, что меня просит принять представитель и так далее. Я внимательно выслушал матёрого мафиозного адвоката, подумал и пообещал дать ответ завтра в это же время. Адвокат улыбнулся голливудской улыбкой (еще бы, какой дурак откажется от такого предложения!) и сказал, что завтра он придёт с договором купли-продажи.
Он не подозревал, что я знал, какой будет пункт в этом договоре. Не подозревал он так же и о том, что завтра, в полдень, он будет арестован по обвинению в причастности к организованной преступной группировке, лишен адвокатской лицензии и осуждён на двенадцать лет. Великое Время, как мне было скучно!
Дверь за адвокатом закрылась, и я подошел к окну. С восьмого этажа город было очень хорошо видно. На него уже опустился вечер. Зажглись огни реклам и уличные фонари. По оживлённым магистралям быстро, а в переулках помедленней, сновали огни автомобилей. Вверх по реке прошел пассажирский теплоход, а вниз спускались баржи с каким-то громоздким грузом. Порт из моего кабинета было не видно. Именно там, через несколько часов разыграются заключительные сцены трагикомедии, поставленной по моему сценарию. Я ещё раз посмотрел на часы. Сейчас войдёт…
Дверь открылась, и в кабине вошел Жюльен Бланшар, начальник оперативного отдела. Он был молод (впрочем, ненамного моложе Антуана Мержи), энергичен и склонен к активным, нестандартным действиям. В самом начале операции он пытался оспаривать мои детальные инструкции, но я умел настоять. Очень скоро Жюльен убедился, что точное следование моим инструкциям всегда приносит неизменный, ранее невиданный, успех, и стал доверять мне безоговорочно, уточняя лишь некоторые детали. Интересно, а как в дальнейшем сложатся их отношения, когда я освобожу от своего контроля Антуана Мержи? Впрочем, им недолго предстоит работать вместе. Через три месяца Мержи переведут в столицу, а Бланшар сам станет комиссаром. Кстати, интересно, а как сложиться его судьба в будущем? Надо будет взять его на контроль. Такие люди как Жюльен Бланшар — находка для нашего Сектора.
Я с интересом рассматривал Жюльена, пока он излагал мне свои соображения по поводу ночной операции. Даже внешне Жюльен производил благоприятное впечатление. Живой, проницательный взгляд, буквально светящийся умом. Этот свет невозможно скрыть, даже тогда, когда Жюльен напускал на себя «дурь» и изображал из себя этакого добросовестного блюстителя: «Пусть рухнет Мир, но восторжествует закон!» Энергичные, запоминающиеся черты лица. Он напоминал мне кого-то из популярных французских киноактёров: не то Жана Маре, не то Алена Делона. Я не так хорошо был знаком с историей кино, чтобы точно сказать: кого именно.
Здесь у меня был явный пробел в образовании. Как говорится: сдал и забыл. Хотя истории искусств отводилось в программе подготовки много часов, и ей уделялось серьёзное внимание. Но уж, что не дано, то не дано. Даже Кристина как-то раз от души посмеялась, когда я в беседе перепутал Катрин Денев и Нону Мордюкову. «А ещё выходец из ХХ века!» — смеялась она. Ха! Если я жил в ХХ веке, я что, должен знать в лицо и даже общаться со всеми знаменитостями? Крис просто забыла, что я жил в фашистской Германии, откуда на весь остальной Мир смотрели с презрением. Да и кино-то достигло своего рассвета только уже после того, как меня сбили в небе над Польшей, за полгода до конца войны. А дальше я на всё смотрел уже из Монастыря, глазами хроноагента.
Я выслушал предложения Жюльена, нашёл их разумными и одобрил.
— Господин комиссар, — сказал напоследок Жюльен, — Я уже не раз имел возможность убедиться, что ваши решения всегда безошибочны. Но сегодня! Я просто не могу себе представить, как Клод может решиться лично присутствовать при таком опасном деле, как приёмка столь крупной партии наркотиков. Это на него так не похоже. Ведь он за всю свою жизнь ни разу не перешагнул порога тюремной камеры. И всё потому, что никогда не участвовал в операциях даже опосредованно, а уж тем более, лично. Не понимаю, что может толкнуть его на такой шаг?
- Предыдущая
- 9/98
- Следующая
